В поисках утраченного (СИ) - Глушков Владислав (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗

— Тихо, тихо, — осадил Алексея Иоанн, — здесь пока я государь и я принимаю решения кого казнить, а кого миловать. Так ты говоришь, что видел его в своём времени?

— Не мог он меня видеть, Государь. Как я могу сквозь годы ходить?

— Ты тоже молчи, за тобой давненько следят, и часто непонятно, куда ты деваешься, а потом откуда являешься. Лучше признавайся пёс, хуже будет! — Пригрозил он Афоне.

— Каюсь, Государь, есть грешок, брожу.

— Вот и выведешь их, что бы духу ихнего здесь не было. А про Либерию, прабабки моей, небось, её ищите, забудьте. Нет её, и не было никогда. Бесприданница прабабка была и ничего на Русь не привозила. А те, что батюшка мой собрал, тех книг никому не следует читать, ни в нашем времени, ни в вашем.

— Отчего, Государь? — Спросила Вероника.

— Оттого, что ересь там сплошная. Всё рассуждения у нас закончены, забирай их Афанасий, да выводи, потом придёшь, отчитаешься, и больше никаких хождений, нечего тебе там делать.

— Пощади, Государь, не могу я такого сделать.

— Отчего?

— Не властен я над людьми, только самому, получается, пройти, даже не могу одёжку носить, голяком появляюсь всякий раз.

— Тогда как они сюда попали?

— Это у Сильвестра надобно спросить.

— Хорошо. Тогда погостить вам у меня придётся, уж не обессудьте, но в народ я вас не выпущу, нечего люд добрый смущать. А как только Сильвестр объявится, сразу и переправим вас домой.

— Спасибо, государь, и на том. Что друга нашего лекарь посмотрит?

— Да, сейчас его заберут и отнесут к знахарке, она над множеством трав власть имеет, только она сможет его на ноги поставить.

Их разговор прервали открывшиеся двери, в них появился стражник.

— Ты как посмел? — Возмутился Иоанн.

— Государь вести срочные сверху, тебя Государь Иван обыскался, а ещё вестовой много новостей принёс. Говорит, что срочные.

— Клич вестового.

Стражник удалился и его место занял запыхавшийся мужик. Видимо он очень спешил донести до Иоанна новости дня.

— Сказывай, коль пришёл. Чего молчишь? Их не бойся, при них можно.

Вестовой отдышался и начал рассказ.

— Государь, страх, что творится в Слободе. Нынче ночью, из подвалов арестанты бежали, Малюту с Государем Иваном пленили и уши Государевой дорогой. Сказывают, что это не люди были, а демоны. Вяземский караулы везде разослал, в конец государевой дороги, что бы мол, ждали их, да они так из-под земли и не вышли. По следу ихнему по дороге Государевой, тоже стрельцы поехали, как только двери сломали, но не нашли никого, лишь Государь Иван, да Малюта-пёс на коне сидели. Руки связаны, во ртах кляпы и глаза завязаны, да ещё они меж собой связаны были, а беглецы, как в воду канули.

— И много их бежало?

— Да, поди все, что в подвале были, только вот многие назад вернулись. Там в Слободе нынче Вяземский наказал Столбы ставить и всех, что посмели бежать на столбы, а покуда, их в колодки посадили, да к каждому человека приставили, те их плетьми хлещут, ждут, покуда говорить начнут.

— А что от них услышать хотят?

— Кто такие, что сбежали?

— Понятно. Что ещё слыхать?

— Ещё за тобой в Москву гонца выслали, сказывали, что ты там. Это уже Государь Иван распорядился, как только его нашли.

— Ещё чего? Что я из тебя по ложке всё добываю, сам сказывай.

— Ещё Сильвестра поймали, он как раз дома был, когда те убёгли, поймали, в колодки тоже засадили в подвал, только его пока не пытают, ждали, пока Малюта с Государем вернутся.

— А по кой ляд им Сильвестр понадобился?

— Так говаривают, что это он, Сильвестр демонов ко двору привёл.

— Понятно, ладно иди. Вот вам и дело разрешилось. Нет больше Сильвестра. — Обратился Иоанн к Алексею с Вероникой.

— Не спеши, это ещё вилами по воде писано. Нет больше скажем, когда на виселице его увидим, или на костре, как тут у вас принято я не знаю, а пока он в подвале, значит, оттуда его можно вытянуть.

— Это как?

— Вот как, здесь хорошенько подумать нужно. Но то, что его вытаскивать необходимо, в этом я просто уверен. Хотя, погоди, там ведь с ним бабка была, Авдотья.

— Точно, это жена его. — Подтвердил Афоня.

— Жена, говоришь, — задумался Алексей, так может для начала с ней поговорить, а тогда же и за Сильвестрово освобождение приниматься, если конечно нужда будет.

— Тебе виднее, — согласился Иоанн.

— Отпускай нас государь, — обратился к нему Алексей, — нам спешить надобно, ведь если не поспеем, ваш Малюта может Сильвестра в жареный окорок превратить, а мне с ним ещё беседовать нужно.

— Хорошо, идите, только вот не следует вам в таком виде по миру ходить, народ пугать, Афанасий, сведи их к кравцам, да переодень, что бы чину соответствовали. Ты при них остаёшься, а вот потом мы с тобой отдельно потолкуем. Эй, есть там кто! — Позвал Иоанн. Двери распахнулись, на пороге появился стражник. — Отнести этого к знахаркам, сказать, я велел на ноги поставить.

— Слушаюсь Государь, — ответил тот и ушел за подмогой.

— Вот, вроде все распоряжения отдал, теперь и мне пора, я, конечно, чем смогу вам помогу, но сильно на меня не рассчитывайте, батюшка крут и никого не слушает. Всё идите.

Алексей, с Вероникой молча, развернулись и выли в коридор, Афанасий поспешил за ними.

— Повезло вам, в хорошем настроении государь, поверил, теперяча, главное домой вернуться, а путь, как я разумею, долгий предстоит.

— Почему ты так разумеешь?

— Так Сильвестра трудно будет вытянуть из темницы, а Авдотья ни за что не согласиться вас выводить покуда муженька её не освободите.

— Ты почём знаешь?

— Скверная баба, сварливая.

— Ладно, разберёмся, ты-то сам, почему нас сразу не предупредил, что с какими-то намёками по поводу Киржача?

— Думал вы сразу туда, и поедете, не станете вертаться к старикам.

— А что там, в Киржаче интересного.

— Да чёрт его ведает, но у Сильвестра там какие-то дела.

— А, что Либерии, действительно не существует? — Поинтересовалась в свою очередь Вероника.

— Нет, милая, это красивая сказка. Царь Иван конечно просвещённый человек и книг он собрал множество, да вот только собирал он их в походах военных, по монастырям опальным, да у бояр, коих потом по миру пустил, это тех, что опричнине противились. Их вот здесь в подземельях, знаешь как много. Эти книги конечно у него есть, и ценности они великой, в ваше время, да вот только найдены они уже давно. А Либерия, это миф, красивая сказка.

— Откуда, тогда раритеты время от времени появляются.

— Сдаётся мне, что это Сильвестр их туда таскает, да и выбрасывает понемногу, и себе на жизнь, и от Киржача глаз сторонний отвлекает.

— Так всё же что в Киржаче этом?

— Не знаю я, вот выберитесь и разузнаете всё.

Так беседуя, они добрались коридорами подземного города до района ремесленников. Алексей всё дивился, насколько велик, сам город. Здесь были и церкви и кварталы бояр и ремесленные кварталы, если бы не знал, что находится под землёй, то вполне можно было сказать, что они гуляют по древнему ночному городу.

— Послушай, Афоня, а относительно поверхности, где мы сейчас находимся?

— Мы, приблизительно в четверти пути от самого Киржача, вон там за околицей города река подземная, так она точь-в-точь как Киржич течёт, а дальше и монастырь.

— Понятно.

— Да чего тебе понятно, коль ты в энтих местах никогда не бывал. Ладно, хватит болтать пришли уже. Вот и кравцы. — Они остановились перед одним из домов. — Заходите, только не болтайте, я сам говорить буду. Эгей, хозяин, есть, кто живой, — крикнул Афоня в открытые двери.

— Есть, есть, заходи Афанасий. А кто это с тобой, никак пришлые, отпустил, значится их Государь. — Вышла навстречу гостям дородная женщина.

— Отпустил, Пелагея, отпустил, да вот к вам прислал приодеться, Филарет то дома?

— А где ему быть? Конечно дома.

— Вот и хорошо, проводи к нему.

Они прошли в дом, точнее в пещёру, сложенную из такого же, как и везде кирпича. Сводчатые потолки, колонну поддерживающие их, небольшие комнаты, отделённые друг от друга мощными дубовыми дверями, с коваными петлями и засовами, и ни одного окна. На что ещё обратил внимание Алексей, так это на то, что в помещениях полностью отсутствовали признаки отопления. Ни тебе печей, кроме тех на которых готовили пищу, ни тебе каминов, ничего. В глубине помещений, в просторной комнате, освещённой десятком свечей, за большим столом сидел старичок. При появлении гостей, он оторвал близорукий взгляд от куска материи, над которым работал и взглянул на вошедших.