Пилот (СИ) - Астахов Юрий (серии книг читать бесплатно .TXT) 📗
Несмотря на то, что время шло к вечеру, жара на земле стояла несусветная. На высоте куда прохладнее было. Народ попрятался в тени на сквозняке. Сиеста у них как бы закончилась, но никто активной жизнью жить не торопился. Улеглись мы с Саней на травку, в тенечке на ветерке и расслабились. Чезаре нам винца охлажденного, изрядно разбавленного принес, и самолет обихаживать принялся. Лежим мы с Саней, отвлеченные темы обсуждаем.
- В толк не возьму, вот нахрена тебе "Караван" сдался? Без лицензии коммерческого пилота денег ты на нем не заработаешь ни здесь, на западе, ни там, в России. Просто кататься и здесь недешево выйдет, а в России по-человечески, и не дадут. Ты мужчина не бедный конечно, раз на 208-ю бабла хватило, наймешь пилота с лицензией, он тебе все проблемы с инспекцией и диспетчерами утрясать будет. Иначе я в твоей затее смысла не вижу! Бесполезный груз выйдет, а не самолет!
- Пилота ему найми! Я что, дочку миллионера... люблю систематически?!
- Ну, вдова - не дочка! Но где-то рядом!
- А в дыню?!
- А в бубен?!
- А не твое рыбачье дело!
- Не мое - так и не мое. Извини!
- А, фигня! Проехали. Придумаю, че ни будь! Вот я рыбу с северов таскать буду в областные центры. Омск, Свердловск, Новосибирск, Курган, Пермь, Тюмень. Вон их сколь вокруг! Окуплюсь, поди-ка.
- Ох, и сомневаюсь я, однако! "Тебя пасодют! А ты - не воруй!" И обдерут, как липку. Впрочем - твоя головная боль. Мое дело помочь тебе аппарат освоить нормально. Пока садиться стабильно при минимуме погоды и по приборам летать не научишься - ты не пилот. Вот этим и будем заниматься. По ПВП летать ума много не надо. А ты при низкой видимости сориентируйся! Да и радионавигационными приборами пользоваться уметь, ты обязан.
- А это твое дело, и рассказать и руками показать и меня научить практическим навыкам.
- А я чем тут занимаюсь?!
- А ты бесплатные советы про эксплуатацию миллионерских вдов раздаешь!
- А в бубен?! - радостно наехал Шурик.
- А в репу?! - радостно ответил я.
До драки дело не дошло, разумеется, однако повалялись мы славно. Сашка и здоровее, и тяжелее меня килограммов на двадцать, однако я поувертливее оказался. Подмял он меня как бер по началу, но выскользнул я у него из под мышки и руку завернул. Попал он в положение сложное, однако кувырком из захвата вышел и опять наседать принялся. Но я уже повадочку его понял и в захват не давался. В партере с ним мне не тягаться. Пускаю его мимо себя, и подсечкой его, подсечкой, физией в пыль! Сашок тоже не подарок оказался. Таки изловчился, сгреб меня в кучку и как колобка в муке, в пыли, солнцем прожаренной, меня прокатал качественно. Боец! Изгваздались мы в пыли той, как поросята. Прощайте черная рубашка, прощайте черные штаны. В борьбе погибли без возврату, и никому уж не нужны. А Саня весь в белом был! Ох, жена ему и наваляет...
- Да ты, с фоксом твоим - два сапога пара. С вами драться - штанов не напасешься. Оба мелкие и злые. Как собаки!
- А ты думал, щас маленького изобидишь и с женой целоваться убежишь, как был - в белом? Размечтался, бугай тевтонский! Даст она тебе за штанишки уделанные, да не поцелуев. А звиздюлей! Как бомжик выглядишь, теплотрассовый!
- На себя посмотри пим сибирский, детского размера! Сам-то как уделался. Кто штаны тебе стирать будет? Миллионерша Катерина? Ой, сомневаюсь я! Будешь Пачкулей Пестреньким жить теперь! Я тебя каждый вечер в пыли валять буду. Чтоб ты из образа не выходил.
- Кто кого изваляет, это мне и так ясно уже. Не дано тебе счастие сие. В коленках ты пока слабоват, меня валять. А я обожаю слушать, как шкапы с разбегу рушатся. И помочь при случае.
У меня зазвонил телефон: "Кто говорит? Слон? Нет? Катьенка-Катьюша? Соскучилась, милая моя? Когда на ужин вернемся? Ой, не скоро еще. Пока звезды нас отсюда не выгонят. У меня сейчас теория по матчасти будет. Но я обязательно вернусь. Как стемнеет".
Пришли Чезаре с Георгиосом, принесли из холодильника винца припасенного, слабенького, молодого. Уселись мы под навес за столик, отряхнувшись по возможности и насел я на сеньора, пора, мол, мне лекции слушать, а ему тыщи евров своих отрабатывать. Вздохнул лентяй-механик мой, но ойров ему хочется и с Сашкиной помощью принялся утробу "Караванову" мне рассказывать, да показывать. Под винцо молодое. Неплохо рисует сеньор Чезаре. Я эскизы его, работу узлов поясняющие стал сразу в стопочку складывать и под себя подгребать, со своими пометками. И записывал все за ним в толстую тетрадочку. Одно дело книжка на иностранном языке, хоть бы и с картинками. Другое - живой специалист, да при толковом, знающем тему переводчике. Сашка тоже неплохо в матчасти разбирается, но до синьора-помидора и ему далеко. Он и сам принялся записывать за Чезаре. Толковый он механик оказался, сеньор Чезаре этот. Многознающий и умелый. До тонкостей понимающий, где чего и самое главное - как. Надоть по максимуму его выдоить. На той стороне самому гайки вертеть придется. Не на кого надеяться. Кроме себя, любимого.
Так мы до звезд самых и просидели. Первую главу разобрали до тонкостей. А когда звезды воссияли над миром, поехали мы домой. Ужинать. Приехали. Первым делом спросили нас, зачем мы такие грязные?! И не уронили ли мы потихоньку самолет?! Стали мы оправдываться и говорить, что расшалились. Ну, и получили за детский сад по полной программе. Вздохнула госпожа-кирия горько и печально, загнала нас в душ, лохмотья наши прихватила под мышку, и в тазике скоро и прытко простирнула да на веревках во дворе развесила сушиться. Пока мы трудовой пот, замешанный на шалой пыли отскребали с себя. Вот такая она миллионьщица оказалась.
Помывшись, переоделись мы, поужинали без помпезности, и опять я был похищен. С целью выкупа. Выкупался я долго и усердно. Купался, и снова искупал вину безмерную. И прямо там, на пляже под оливами, на пляжном покрывале уснули мы, утомленные и счастливые.
Следующее утро разбудило меня прохладою, вызвавшей легкий перестук зубов и щемящее чувство жалости и нежности к Кате, прижавшейся ко мне в поисках тепла и защиты. Глянул на мобилу - 05:45. Однако, который день сплю всего ничего, а высыпаюсь вполне нормально. Днем в сон не клонит. Бодренький и алертный хожу. А ведь еще как люблю ушко придавить! Поднялся я, Катю покрывалом накрыл, чтоб не мерзла. Поудивлялся чуду такому и за камушки убежал подальше в сторонку. И в море потом залез. Поплавал-понырял в прохладных водах, вылез к берегу и вдоль, да по мелководью кросс залепил. Бегу в брызгах по щиколотку по песчаному дну, преодолеваю вязкое сопротивление вод, наслаждаюсь. Полкилометра проскакал, на берег вылетел и обратно в хорошем темпе. И согрелся и взопрел. Пришлось снова в море окунаться. Пот смывать.
К Кате подошел, пригрелась она под покрывалком, сопит тихонечко. Смотрю на диво сие, мыслю. Ох, и красивая она, и чего же для, ко мне приникла? Не пойму я! А пока не пойму - не будет мне душевного равновесия. Семья у нее - нормальная семья. Сама она тоже хоть куда, как человек. Ни капризов у нее, ни выкидонов никаких козьих. И уж точно не за деньги со мной она. Но че-то же ей от меня надо?! Воть. И живу, как к потолку подвешенный, никакой в жизни опоры. Любит она меня? Вот с какого переляку? Вот так просто? Бац, и влюбилася в меня беззаветно? Голову мне она морочит, с целью мне неизвестной! Вот шта! Бойся Виталя, данайцев! Зело горьки их дары! А ведь они тут, совсем рядом, коня-то простофилям троянским всучили. Прямые предки Катерины милой и всучали. Боисся, Виталя? Себе-то не ври! Да, есть малехо, ссу! Но нравится мне она - спасу нет. Так. По тормозам. Влюбился сам-то? Ага! О! А ей, значить, откажем в такой оказии наотрез? Ага! Красивые миллионерши с бухты-барахты в подержанных авиатехников не влюбляются. Это нарушение мировых устоев. И ниспровержение основ.
На этом месте нерадостные размышления мои прервали пришедший по следу Монморанси, затеявший вокруг меня радостную скачку, и науськавший его на это дело Сашка. Приглушил я радостные вопли отыскавших потерю корешков, взял на руки Катю спящую половчее и в кроватку ее понес. На место положить, где взял. На цыпочках в дом зашли, и в комнату ее мне Сашка двери отворил. И за мной затворил деликатно. Уложил я Катю в кроватку, голенькую такую, накрыл одеялком, обняла она подушку крепко и слова заговорила во сне. Имя свое я понял, а больше ничего. Слабоват я покаместь в греческом. Во сне люди не врут обычно! Надоть было классическое образование получать в пажеском корпусе, или там в гимназии какой, а я в офицеры! Вот, и майся теперь неизвестностью, балбес такой!
