Мятежница (ЛП) - Шеферд Майк (книга жизни .txt) 📗

— Разве вы не согласны с тем, что расширение территории в четыре раза за последние шестьдесят лет границ обитания человека показало отменное мужестве со стороны тех, кто сражался с Итич?

Бизнесмен что-то пробормотал и Крис пошла дальше.

— Как ты это делаешь?

— Что именно?

— Следишь за разговорами, то с одним, то с другим, как какой-то компьютер, — уточнил Томми.

— Ну, для начала я не забываю, как меня зовут, когда мимо проходит очередная пара подпрыгивающих сисек.

— Должно быть здорово иметь собственную пару отменных сисек, чтобы засматриваться на них всякий раз, как принимаешь душ, — бесстыдно ухмыльнулся Томми.

— Не знаю.

— Я был бы рад предложить свое мнение, — участливо предложил Томми и вдруг чуть не поперхнулся от смеха. — Представляешь выражение лица Торпа, когда он получит приказ свыше откомандировать тебя для участия в показе мод?

— Даже не думай об этом, — сказала Крис, заметно передернув плечами. Если генерал МакМоррисон прислушается к этой склочнице, все, что Крис сделала, чтобы стать обычным энсином, исчезнет.

— Крис, что ты делаешь в Космофлоте? — раздалось слева по движению. — Я думала, ты станешь большим боссом в политике.

Крис остановилась, чтобы позволить догнать себя молодой женщине, в отличие от остальных дам, строго одетой. Времени вспомнить ее имя у Крис не было. Она улыбнулась и протянула руку.

— Уверена, ты меня не помнишь, — продолжила женщина. — Я Юкки Фантано, с северного Тусона. Ты как-то провела неделю в нашей штаб-квартире перед последним переизбранием твоего отца.

— Конечно! Юкки! — воскликнула Крис, так и не вспомнив женщину. — Как дела на севере?

— Жарко, как у черта на рогах, и это в начале года. До сих пор не понимаю, как тебе удалось взять под контроль весь тот хаос и превратить его в отличное зрелище.

— Ну, есть немного опыта в подобного рода делах.

— Бьюсь об заклад, так и есть, — засмеялась Юкки.

— Тем более, что я никого из вас не знала, так что просто делала все наобум, а вы были достаточно любезны, чтобы помочь мне освоиться.

— Когда Билл Лонгкнайф, наконец, признает, что у нас должны быть пошлины на импорт, чтобы защитить нашу промышленность от дешевого дерьма, что извергает Земля своим подвальным производством? — услышала Крис за спиной. Быстро оглянулась и увидела двух старичков, увлеченных разговором друг с другом. — И посмотрите на всех этих женщин, над которыми верховодит Бренда Лонгкнайф. Они похожи на земных шлюх. Может, теперь Билли поддержит ограничения на въезд? Господи, через несколько минут мы будет вручать медаль этой Лонгкнайф, девице, спасшей одного из наших детей от банды подонков с Семи Сук. Хорошая система паспортного контроля оставила бы этих бандитов там, где они и были.

— Если это сделала Лонгкнайф, — заверил говорившего собеседник — вряд ли операция была сложной. В конце концов, похитители оказались всего лишь недалекими головорезами. Во всех внутренних мирах детей учат, разве что, воровать у пожилых дам сумочки.

Юкки побледнела.

Крис пожала плечами, улыбнулась и не отреагировала на беседу тех двоих.

— А этим двоим почему ничего не сказала? — поинтересовался Томми.

— Когда-нибудь пытался научить свинью петь? — вопросом ответила Крис.

— Полагаю, это было бы пустой тратой времени. Расскажи лучше, как умудрилась поставить на уши офис в Туссоне так, что впечатлила Юкки.

— Просто и легко, Томми, если не волнуешься, насколько ты успешен, а народ вокруг тебя только и делает, что отмечает, какая для них честь находится рядом с тобой. Это я узнала, когда второй раз получила задание присутствовать в центре нигде, якобы помочь куче незнакомых людей работать вместе, чтобы отец получил дополнительные голоса, — и ушла в Космофлот, чтобы он прекратил посылать меня туда, где решил сэкономить. Военные вне политики, так что нынешней энсин Лонгнайф придется тоже быть вне политики. — Естественно, — закончила она, — все, что тебе нужно, это все время улыбаться.

— Улыбаться, стало быть?

— Да, продолжать улыбаться. Я знаю этих двоих.

— Земной бизнес грабит меня этими короткими, нелепыми сроками патента, — ворчал доктор Ю’тинг, профессор нанобиологии. — Мы ждем ввода в производство очередной моей идеи здесь, а эти земные воры вдруг объявляют, мол, срок патента истек, а потом присваивают все исследования себе. Кольцо проводит исследования и не платит нам ничего. Я говорю, пора избавляться от них, пусть там гниют сами у себя.

— Нам нужен центр патентного права, Ларри, а Кольцо пытается увеличит срок патентной деятельности, — ответил Доктор Мид, старый профессор политологии, у которого училась Крис.

— И последний раз, когда Сенат пытался сделать это, президент, этот земной раб, наложил вето на законопроект. Черт, Грант, когда последний раз Кольцо выбирало президента? Лонгкнайф тогда не было. О, может, один или два раза, но до тех пор, пока президент будет избираться всенародно, Земля и ее Семь Ведьм будут заполнять эту нишу и мы так и не получим закон окончательно. Насколько я понимаю, нам будет лучше, если мы будем сами по себе. Каждая планета сама по себе. Мы выдаем собственные патенты, сами фиксируем собственные архивы. Пусть эти воры попытаются продублировать мою работу без моего описания в заявке на патент.

— Они для нас крупнейший рынок, — напомнил доктор Мид, сделав глоток из бокала.

— И у них самый большой флот, — сказала Крис, присоединяясь к разговору. — Если вспомнить Итич войны, именно их флот спас всех. Флот и земные миллиарды, чтобы экипировать его.

— Привет, Крис, вижу, ты стала молодцом, — просиял доктор Мид.

— Просто делаю свою работу, — ответила Крис.

— Кому нужна эта древняя история, — рыкнул собеседник доктора Мида. — Империя Итич опять уснула, и нет больше никаких признаков других инопланетных видов.

— Благодаря Вардхейвенскому договору мы на самом деле не часто охотимся за инопланетянами, — заметил доктор Мид. — Наша галактика большая и мы только коснулись ее края.

— Ты говоришь как какой-то землянин с головой, спрятанной в песок.

Крис кивнула доктору Миду и отправилась дальше, оставив его за привычным спором. Ей пришлось поучаствовать в конкурсе, пожимая как можно больше рук. Неподалеку обнаружился бар. Крис решила сделать небольшую паузу и выпить какого-нибудь тонизирующего напитка, а Томми, наконец, получил в свои руки пиво.

По правой стороне неподалеку собрались ветераны, к которым она и направлялась. Их легко узнать по медалям, что носят на лацканах: медали ветеранов Итич войн. Ветераны женщины, похоже, в зале единственные, кто носят пиджаки, кофты и строгие брюки той старой эпохи. Опять же, Крис так и не смогла придумать способ прикрепить боевые медали к бюстье. Мысль о том, как задумалась бы мама, если бы ей пришлось прикреплять Золотой Солнечный Цветок или любую военную медаль к своему наряду заставили Крис невольно улыбнуться.

Кто-то из ветеранов улыбнулся в ответ, и Крис с легкостью отправилась в их сторону. В качестве дочери премьер-министра, она провела с этими людьми немного времени. Сейчас же, видя в ней служащего энсина, они приветствовали ее. Однако, не позволили прорваться во внутренний круг и прервать текущую тему разговора.

— Этим детям нужна хорошая война.

— Слишком слабые, слишком слабые перед прямым выпадом, скажу я вам.

— Хорошая война даст им немного твердости. Надежной твердости.

— Посмотрите на них, они все выглядят, как какие-то шлюхи.

— Кучка слепых подражателей.

— Хорошая война научит их стоять на своих ногах.

— И посмотрите, кто у них заводила. Чертов Лонгкнайф с его скандалами. Ублюдок за всю свою жизнь не прослужил ни дня и ни разу не носил военной формы.

— Пару часов с добрым сержантом, и этот человек узнает, куда надо кого вести.

— Мой сержант дал бы ему хорошего пинка.

— Точно, хорошего пинка, — сухо засмеялись окружающие.

Кто-то из стоявших в центре круга заметил Крис. Нетрудно, в общем-то, заметить белое пятно на фоне ярких цветов, циркулирующих по залу. Путь Крис отслеживался легкими переглядываниями, но нелестный разговор о ее отце, тем не менее, не прекратился. Томми извелся весь, готовый в любой момент уйти куда подальше, но Крис не обращала ни на чего внимания. Однажды имея дело с ветеранами Итич войн в качестве дочери политика, Крис поняла, что ничто не сможет заставить их изменить свое мнение, не говоря уже о любимой теме разговора.