Игра Ловца (СИ) - Каминский Андрей Игоревич (лучшие книги онлайн TXT) 📗
— Почти, — Брон усмехнулся, — единственное, что мне еще нужно — это слово Джейме Ланнистера, что он не ударит в спину Простору, пока я отправлюсь на Летние Острова. Не хотелось бы, чтобы моя дорогая супруга разочаровалась в благородстве лордов Вестероса.
— Ты оставишь ее здесь? — Джейме изумленно поднял бровь.
— Кого-то же надо оставлять на хозяйстве, — пожал плечами Бронн, — ну так что, даешь слово?
Джейме искоса посмотрел в нагловато-смешливые глаза Бронна, потом перевел взгляд на загадочно ухмыляющуюся Саломею и неохотно кивнул.
Молодой мейстер шел по коридору, то и дело, ускоряя шаг и боязливо оглядываясь, будто опасаясь слежки. Добравшись до нужной двери, он осторожно постучал.
— Кто там? — послышался недовольный голос.
— Мейстер Эдмонд откройте, — прижав губы к двери, зашептал незваный гость, — это Аллерас, мейстер из Староместа.
Дверь распахнулась столь стремительно, что Аллерас чуть не упал внутрь — казалось, что его собеседник все это время стоял за дверью. Но не это заставило юного мейстера с открытым от изумления ртом потерять дар речи: вместо кудрявого мейстера перед ним стояла молодая девушка в мужской одежде.
— Я так и думала, что ты захочешь поговорить, — сказала она, кивком приглашая его зайти, — входи, здесь нет лишних глаз и ушей — кроме тех, что подчиняются мне.
Оторопевший мейстер вошел в каморку Арьи и та прикрыла за ним дверь.
— Знаешь, кто я? — небрежно спросила его Безликая. Мейстер помотал головой.
— У меня много имен, — сказала его собеседница, — и еще больше обличий. Ты можешь именовать меня Никто — я имперский Мастер над Шептунами и доверенное лицо Диктатора. Что же до тебя, — Арья потрепала мейстера по плечу, — я сразу поняла, что ты не тот за кого себя выдаешь. И скрываешь не только имя — если только в Цитадели не стали обучать девушек.
Смуглый юноша резко вскинул голову, в черных глазах блеснули искры отчаянной гордости.
— В Цитадели сейчас происходят куда более страшные дела, — последовал ответ, — но ты права, девушкам туда по-прежнему закрыт ход. Мне пришлось поднатореть в хитростях, выдавая себя за парня и я преуспела в них настолько, что даже это отродье Тьмы пока не раскусило меня. Но очень скоро это произойдет — именно поэтому я явилась к тебе за защитой. Мое настоящее имя не Аллерас, а Сарелла Сэнд. Я Дочь Оберина Мартелла, может последняя из них.
— И ты рассказываешь это мне? — прищурилась Арья, — тому, кого считала мейстером на службе у брата Серсеи? Наша Королева не любит ваш род.
— Я не виновата в убийстве ее дочери, — сказала Сарелла, — но я достаточно слышала о Серсее, чтобы не надеяться на ее снисхождение. И все же я хочу сменить сторону — потому что все, что может придумать Императрица для меня не может быть страшнее того, что несет Империи Саломея.
Комнату Джейме Ланнистеру выделили в бывших покоях Марибальда — сир Честер всячески старался задобрить командира Северной Армии, видя в них единственную защиту от бесчинств наемников и Железнорожденных. Однако посреди ночи, Джейме проснулся словно от толчка в бок. Какое-то время он просто лежал, пытаясь понять, что его разбудило, затем приподнялся на локтях и замер. Лунный свет через открытое окно падал на кровать, на которой неподвижно восседало белое привидение с черными волосами, ниспадающими на лицо. Вот ночной гость поднял голову и рыцарю пришлось сделать над собой усилие, чтобы не вздрогнуть.
Перед ним сидела Саломея, но как мало она походила на ту девушку, что беседовала внизу за столом. Игра света и тени делала ее лицо похожим на череп, глаза казались черными дырами.
— Ты плохо спишь? — поинтересовался Джейме. — Неужто Бронн храпит во сне?
Полные губы искривились в улыбке, обнажившей безупречно белые, острые зубы. В этот момент ее лицо мало напоминало человеческое.
— Не спится, сир Джейме, — подтвердила ведьма. Она лениво повела плечами и ее белая накидка упала на пол, обнажив точеное тело. Она подняла руку, в которой держала черный рог, расписанный незнакомыми письменами.
— Выпьете со мной? — она томно посмотрела на Джейме.
— Двадцать моих самых верных воинов сторожат двери в эти покои, — медленно произнес Джейме. — Мимо них и мышь не проскочит, а ты как не крути, будешь покрупнее мыши.
Саломея пренебрежительно усмехнулась.
— Твои воины слишком устали — промурлыкала она, высовывая язык меж зубов, словно дразня Джейме. — Они и не заметили меня.
Ее губы улыбались, но глаза оставались пугающе серьезными — огромные, завораживающие, они темнели и увеличивались, превращаясь в два черных омута.
— Выпей, Джейме, — чуть слышно произнесла она, подаваясь вперед всем телом. Джейме пытался отстранить ее, но золотая рука, которую он так и не удосужился снять на ночь, вдруг налилась страшной тяжестью, будто приковывая его к кровати. Тут же он почувствовал новую тяжесть — это ведьма, голая и красивая, навалилась сверху, покрывая его тело быстрыми, дразнящими поцелуями. Вот она обхватила его бедра своими, усаживаясь верхом, и Джейме невольно подался навстречу ее размеренным ритмичным движениям. Саломея довольно простонала, почувствовав в себе его затвердевшую плоть. Полыхающие черным огнем очи впились в него, сковывая его разум и волю, целиком подчиняя Ланнистера. Умело распалив в нем страсть, Саломея плавно подвела его к кульминации и довольно ощерилась, когда Джейме разрядился в нее.
— Ты… очень… хорош… да, — с алых губ сорвался полустон-полусмешок, — ты же не думал, что мы с Бронном положимся на твое честное слово?… Ваши тенезаклинатели… очень полезное колдовство… мои демоны подсказали нужные изменения… теперь это происходит… совсем иначе.
Она говорила, даже не думая слезать с Джейме, вновь пробуждая его увядшее естество, ускоряя темп и царапая до крови кожу. Джейме, по-прежнему не будучи в силах пошевелиться, с ужасом смотрел как за спиной ведьмы вырастает тень — черная, полупрозрачная, с поразительно знакомым лицом. Леденящий кровь холод разлился по комнате, лютая стужа, которую не могли растопить жаркие ласки ведьмы. Вот тень окончательно приобрела форму, изогнувшись над ними подобно змее — и в этот момент Саломея с хриплым смешком скатилась с кровати.
— Эта тень создана из моего колдовства и твоего семени, — пояснила она, — это твой двойник, но повинуется он только мне. Куда бы ты не пошел — он будет следовать за тобой, неотлучный, как и подобает тени. И если ты задумаешь что-то плохое против меня или Бронна, наше порождение убьет тебя, — она мерзко усмехнулась, — и всех, кто дорог тебе.
Она снова рассмеялась и, подмигнув Джейме, выскользнула за дверь. Вслед за ней растаяла в воздухе и черная тень.
Ворон и паук
Он видел чардрево: высокое, с разлапистыми ветвями, меж которыми простерлись замысловатые узоры из белых нитей. По ним сновали, переползая с ветки на ветку, многоногие черные твари с источавшими яд острыми жвалами и россыпью алых глаз, напоминающих застывшие капли крови. Из набухших волосатых брюшек тянулись все новые нити, все больше заплетая древо, превращая его в подобие исполинского белого призрака.
Сверху послышалось оглушительное карканье и стая воронов обрушилась с небес на восьминогих чудовищ. Острые когти и клювы разрывали в клочья засуетившихся пауков, вырывая зеленые внутренности, отрывая головы и ноги. Но и многие птицы попались в клейкие ловушки, с беспомощным карканьем трепыхаясь в паутине, пока сгрудившиеся вокруг пауки быстро-быстро заматывали воронов в свои сети, впрыскивая парализующий яд. Самая жестокая битва шла на вершине древа, где огромный паук размером с кошку бился со столь же огромным вороном. Черный клюв безжалостно долбил многоглазую башку, когти терзали раздувшееся тулово, но, несмотря на это восьминогая тварь продолжала с необыкновенной быстротой окутывать себя и птицу в паутинный саван. Еще мгновение — и вместо двух сражающихся существ на ветвях чардрева повис большой кокон. Словно по приказу прекратилась жестокая битва — и пауки и вороны, оставив друг друга, уставились на шевелящийся сверток. Тот бился и раскачивался на ветвях, готовый в любой момент сорваться на землю. Сквозь стенки кокона, разрывая прочные нити, пробивался то острый клюв, то жвала, то черные, непонятно кому принадлежавшие когти. Вот кокон дернулся с особой силой, все-таки оторвавшись от ветвей, но, не пролетев и половины пути до земли, вдруг распался, расплелся множеством нитей, высвобождая жуткое существо, оглушительно хлопающее двумя парами черных крыльев. Две пары когтистых лап вырастали из покрытого перьями тулова, на птичьей голове мерцали восемь алых глаз, а с изогнутого клюва стекали капли яда. Гнусавый каркающий звук разнесся над землей.
