Планета-тюрьма - Дитц Уильям Кори (читать книги полностью TXT) 📗
Посреди поляны, усыпанной раскиданными повсюду отбросами, горел костер, в стороне скрючились под одеялами двое спящих. Рядом с одним валялась пустая бутылка, вытянутая нога другого лежала на полупустом мешке со снаряжением. Очень мило! Забыв о возникшем у него дурном предчувствии, Капкан захихикал, предвкушая развлечение. На цыпочках обойдя поляну, он первым делом подошел к Стакану — ублюдок заслужил это, наклюкавшись до чертиков, вместо того чтобы стоять на посту, — и достал флягу. Неплохо начинать день с маленького душа, верно? Он успел лишь капнуть несколько капель, как внезапно одеяло откинулось и в лицо Капкану уставилось дуло пистолета.
— Сюрприз!
К удивлению Ренна, Капкан среагировал молниеносно, швырнув флягу ему в лицо и почти успев выхватить пистолет. И все же пуля Ренна оказалась проворнее и буквально разнесла голову бандита. С мягким шлепком тело рухнуло на землю.
Вытирая с лица воду, Ренн вспомнил, как Капитан бросил в него кофейную чашку, и улыбнулся. Попытался подняться, но едва не упал. От почти шестичасового неподвижного лежания все тело задубело. Ренн сел и принялся массировать ноги. В конце концов, когда кровообращение восстановилось, он встал.
— Выходит, ты пренебрег моим советом и стал-таки охотником.
Ренн молниеносно обернулся, одновременно выхватив пистолет и едва не нажав на спусковой крючок, но, по счастью, вовремя узнал Фескера. Тот стоял, прислонившись к дереву и скрестив на груди руки.
— И, похоже, ты в этом деле преуспел, — закончил Док. — Ну что же, даже я иногда ошибаюсь.
Через несколько часов они плыли на борту «Фреда», возвращаясь в Расплату, а лодку Капкана на буксире тащили за собой. Ренн только что закончил рассказывать Фескеру о гибели Капитана и о последовавших за ней событиях.
— Теперь мне осталось разделаться с Циклопом и Ножом.
После продолжительной паузы Фескер ответил:
— Три — один хороший счет. Может, имеет смысл на этом остановиться?
Ренн пожал плечами:
— Не могу — после того, что они сделали с Капитаном. И потом, если я не доберусь до Циклопа, то рано или поздно он доберется до меня.
— Тоже верно, — с явной неохотой согласился Фескер. — Но убить его будет нелегко.
— Знаю, — мрачно ответил Ренн.
Миля за милей оставались позади. Сумерки сменились ночью, и повсюду зашевелились мелкие животные, любители падали. Словно почтительные и скорбящие родственники, собрались они у тела Капкана и принялись за работу. Незаметно, мало-помалу болото вернуло себе то, что ему принадлежало.
На следующий день «Фред» пришвартовался на задворках дома Фескера. Мужчины обменялись рукопожатием.
— Надеюсь, ты победишь, — только и сказал доктор. Ренн усмехнулся:
— Так и будет.
Фескер повернулся, взбежал по лестнице и исчез в доме.
Ренн закрепил линь «Фреда» и вошел в каюту. Расстелил на столе одеяло, выложил на него пистолет, бластер и ружье. Пожалуй, в тесноте салуна ружье лучше не использовать. Со слов Фескера Ренну было известно, что Циклоп с Ножом приходят туда каждую ночь примерно в одно и то же время, пьют часа три-четыре и отваливают. Значит, Ренну имеет смысл появиться в салуне чуть раньше. А если к этому времени они уже будут там и надерутся, так даже лучше. Все хорошо, что ему на руку.
Он тщательно, не спеша почистил и перезарядил все оружие. Однако когда с этим было покончено, время еще не пришло. Ренн убрал оружие в кобуры, погасил свет и почти силком заставил себя ждать. Ладони вспотели, в животе скапливался холод, а время, казалось, и вовсе остановилось.
В салуне было тесно и шумно. Клиенты громко спорили и ругались, официанты, выкрикивая заказы в сторону бара, носились как угорелые, усталые шлюхи, стоя на крошечной сцене, пели охрипшими, пропитыми голосами. Никто, похоже, не слушал друг друга.
Марла лежала на полу, и с этой позиции помещение виделось ей как лес деревянных и человеческих ног. Возвышаясь над ней, рядом сидела Зараза. Как обычно, она готовилась задурить головы паре охотников-новичков, только что прибывших с болот.
Представление всегда разворачивалось по одному и тому же сценарию. Охотники замечали Марлу, неуклюже похлопывали ее и спрашивали у Заразы, где она взяла собаку. Та рассказывала им одну из трех-четырех заранее заготовленных баек и как бы невзначай упоминала о поразительной способности Марлы делать разные трюки. Естественно, охотники тут же загорались желанием увидеть их, и Зараза соглашалась — разумеется, за о-о-очень скромную плату. Еще немного поддав, изголодавшиеся по развлечениям охотники выкладывали денежки, и наступала очередь Марлы.
Все это осточертело ей донельзя, но она соглашалась, главным образом, потому, что это позволяло ей обрести хоть малую толику свободы. В основном трюки были самые незамысловатые — по приказу сидеть, перекатываться через спину или приносить Заразе пива из бара. Однако при исполнении некоторых трюков приходилось лаять — скажем, столько раз, сколько Зараза подняла пальцев, и так далее. А лаять с намотанной на пасть стальной проволокой невозможно, и по обоюдному согласию проволока снималась — до тех пор, пока Марла воздерживалась от каких бы то ни было высказываний.
Зрелище говорящей Марлы буквально сводило Заразу с ума, поскольку какой-то частью своих выжженных алкоголем мозгов она все еще верила, что Марла — просто животное, а животные не должны говорить. Кроме того, увидев, что Марла говорит, люди могли бы догадаться, что это не просто собака, и перестали бы платить за ее трюки. Конечно, некоторым постоянным посетителям салуна уже давно все стало ясно, но новичкам никто ничего не рассказывал. В результате Зараза жила теперь припеваючи, так, как никогда прежде.
Марла все терпела, потому что у нее не было другого выхода. Ее годичный контракт вскоре заканчивался, и Зараза потратила часть заработанных денег на специальный воротник, снабженный взрывным устройством. Стоило ей открыть маленькую черную коробку на запястье и нажать кнопку, и Марле разнесло бы голову.
Нет нужды говорить, что Марла собиралась прикончить Заразу при первой же возможности. Та знала об этом и была предельно бдительна. Ирония состояла в том, что необходимость все время быть настороже лишала Заразу удовольствия хорошенько приложиться к бутылке. Получалось, что деньги на выпивку у нее теперь всегда были, а возможность надраться отсутствовала.
Внезапно в дверях возникла суматоха. По хриплому смеху и грубым шуткам Марле стало ясно, что прибыли Циклоп и один из его приятелей. Процветающему на своем бандитском поприще Одноглазому нравились эффектные появления. Почти всегда он одевался как-нибудь так, чтобы выделяться среди остальных, а один раз даже вообще явился в чем мать родила. Все, конечно, заржали, Циклоп шутливо раскланялся, а потом плюхнулся за столик и надрался до бесчувствия.
Конечно, бывали и другие вечера — вечера, когда Циклоп появлялся в отвратительном настроении, и тогда взгляд его зрячего глаза, словно лазерный луч, скользил по лицам собравшихся, выискивая, к кому бы прицепиться. Однако сейчас, судя по сопровождающим его появление репликам, он пребывал в хорошем настроении, а значит, и все остальные тоже могли расслабиться.
Циклоп с Ножом направились к столику Заразы. Все предусмотрительно уступали им дорогу. Два новичка-охотника, болтавшие с Заразой, тут же убрались, и она вздохнула, видя, как последний на сегодняшний вечер заработок уплывает у нее из рук. Марла даже не пошевелилась. Циклоп и Зараза были друзьями, иногда любовниками и, что гораздо важнее, родственными душами. Он частенько сиживал за ее столом.
Наклонившись, Циклоп, как обычно, мерзко улыбнулся и шлепнул Марлу по голове:
— Хорошая собачка.
Плюхнувшись рядом с Заразой, он с хозяйским видом положил руку ей на бедро. Усаживаясь на свое место, Нож, как обычно, постарался наступить Марле на хвост, но промахнулся.
«Интересно, куда подевались остальные выродки из банды Циклопа?» — лениво подумала Марла. Усмехнувшись, она несколько раз вяло взмахнула хвостом, демонстрируя, что обожает одноглазых уродов семи футов ростом. Циклоп все еще пребывал в неведении относительно того, кто она на самом деле, но запомнил Марлу со времени их встречи на ЗП. Ничего удивительного, ведь других собак на планете не было. Увидев вскоре, что Зараза посадила Марлу на цепь, он решил, что она подобрала бедную собачку и устроила ей райскую жизнь.
