Князь Благовещенский - Останин Виталий Сергеевич (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
Дальше было все еще интереснее. Кнопку питания я нашел сразу, но на мгновенно ожившем экране тут же выскочило сообщение: «До уничтожения данных осталось 60 секунд. Введите пароль!» И меняющиеся цифры обратного отсчета.
Долбанный параноик! Вот что за человек такой! Самоуничтожение у него!
– Э-э! Глеб! Бегом сюда! – заорал я. Не хватало еще уничтожить все данные на компьютере обер-секретаря.
Самойлов влетел в комнату и замер посреди в боевой стойке: ноги широко расставлены, руки согнуты в локтях и направлены вперед, а от кулаков тянутся едва видимые полосы дрожащего воздуха полуметровой длины. Логан, не дать не взять!
– Что? – рявкнул он, осматривая комнату на наличие противников.
– Тут компьютер… – промямлил я. Тыкнул пальцем в цифры обратного отсчета. – Вот…
– Придурок! – зло выдохнул Самойлов. Расслабил руки и когти Росомахи исчезли. Приблизился к столу, взял меня за правую руку и тыкнул ею в экран.
«Отпечаток распознан!» – радостно сообщила система ноутбука. – «С возвращением, господин!»
– Ты что, никогда с компьютерами дела не имел? А-а! Кого я спрашиваю! Что ты там хотел найти вообще?
– Просто посмотреть! – с некоторой обидой ответил я. Подумаешь, какие технически продвинутые! Кто ж знал, что экран считывает отпечатки пальцев? – Финансовое состояние Игоря, например.
– Сказал бы сразу. – следователь быстро вернулся к прежнему тону. – Я бы подсказал.
Рабочий стол компьютера был забит таким количеством ярлычков программ, что у меня в глазах зарябило. И оскорбило живущего во мне педанта, любившего порядок во всем. Двойник-то мой неряха! Как в таком бедламе можно быстро разобраться? Рабочий стол – как у девушки!
Глеб, впрочем, довольно легко сориентировался в пугающем обилии иконок. Вместе мы с ним зашли в какую-то программу, выглядящую как браузер, но предназначенную только для работы с банками. Авторизовались еще одним касанием пальца экрана, дождались, пока встроенный в экран датчик просканирует мое лицо и сетчатку глаза, и взялись за изучение финансов обер-секретаря. И когда я увидел состояние счетов, то сразу же одобрил его паранойю.
Двойник имел счета в нескольких банках. В местном, вроде государственного, хранилось четырнадцать миллионов рублей – огромные деньги! Правда, все они лежали на вкладе, так что быстро их получить у меня не выйдет – придется идти в банк. Но и на других счетах, расходных, за исключением выбранной в ноль Глебом карты, денег было достаточно. Порядка полутора миллионов. И еще шесть с половиной миллионов на неактивном счете во вкладке «Хырчибанка». Такая гарантия от якутов – я не смогу их получить, пока не выполню условия сделки, но и они их отозвать уже не могут до определенного времени.
– А я завидный жених! – высказался я, обозревая свои богатства.
– В первой тройке. – отозвался Самойлов. И пояснил чуть смущенно, встретив мой вопросительный взгляд: – Читал в светской хронике. Там вроде рейтинга было…
Пользуясь подсказками Глеба, я пополнил опустошенную им карту на сто тысяч и вернул ему пластиковый квадрат.
– На расходы. – пояснил я. В свете обнаруженных мной сокровищ, данная сумма выглядела совершеннейшей мелочью.
Из кухни, с чайником в руках, вернулся дядя Ваня. Как он видит все? Двигается же как зрячий! Вот фокус!
– Ну что, молодые люди. Не пора ли нам на боковую? – спросил он, ставя чайник и пару кружек на стол рядом с ноутбуком. – Двенадцатый час уже.
– Ну вот чаю выпьем и пойдем! – с преувеличенной бодростью откликнулся я. Усталость уже брала свое, глаза просто слипались. Впечатлений второй день пребывания в чужом мире оставил не меньше, чем первый.
– Давайте завтрашний день прикинем. – Глеб тут же завладел одной из кружек. – По вечеру понятно, у тебя встреча с москвичами, а вот с утра я бы предложил съездить к одному моему знакомому. Большой дока в банковских спекуляциях.
– И зачем он нам?
– Если мы хотим тебя оставить чистым, то надо бы ответственность на содеянное на кого-то другого перевести.
– Есть кандидатуры?
Самойлов ответил мне своим фирменным взглядом, в котором недоумение в равных пропорциях было смешано с презрением и жалостью. Я уже начал привыкать к этой форме ответа следователя.
– Арцебашев? – догадку я высказал, будучи полностью уверенным в том, что прав. Ненависть к воеводе у Глеба выходила за рамки здравого смысла.
– С вражиной надо кончать! – поддержал дядя Ваня. – Всякой грязью бояре, бывает занимаются, но чтобы до торговли человеками опуститься – не было такого! Как африкансы, честное слово!
– Ага. Только вот как? Он у князя на хорошем счету, воевода. Что это, кстати, значит – воевода? Вроде главнокомандующего армией?
– Михайло Генрихович первый по силе боевой маг в княжестве. – пояснил старик. – Ну и дружиной ведает с ополчением, да. Армия-то на кой?
Я кивнул, принимая объяснения, но не желая углубляться в тему структуры вооруженных сил княжества – мозг и так был перенасыщен информацией. Хотя и подумалось, что для такой фигуры, как воевода, влезать в преступную деятельность, несколько странно. С другой стороны – сам то! В смысле, двойник мой. Чего человеку не хватало! Захотелось стать владычицей морской!
– И в этом плане, банкир, молодые люди, для нас просто дар Господа. – продолжил дядя Ваня. Глеб, вероятно, полностью ввел его в курс происходящего, и старик с нескрываемым энтузиазмом влился в состав самопровозглашенной следственной группы. Чтобы восстановить справедливость, как он выразился, и не дать «клятым москалям» лезть в дела родного княжества.
Местечковый патриотизм тут был на уровне. Но не раздражал, как обычно, а напротив – вызывал уважение. Видимо, потому, что княжество Благовещенское и Тындинское здесь – это не то же самое, что Амурская область там. Не бесправный субъект огромной страны, где даже высшие должностные лица неспособны ничего изменить, а самостоятельное государство, силой отстоявшее свое право на принятие решений.
– Почему? – спросил я. Как по мне, наличие в деле якутских тойонов, только все осложняло.
Самойлов тоже смотрел на наставника с интересом, но молча.
– Ну как же! Если правильно все сделать, то именно якутов можно обвинить в том, что они пытались влезть в уставной фонд предприятия, владеющего мостом. А с империей у нашего князя давно отношения напряженные. Он даже раздумывать не будет – тут же тройственный совет соберет.
– Кстати, а почему Саха – империя? Ну, если правят там тойоны? – все-таки любопытство меня когда-нибудь прикончит! Ну вот что мне с того, как якуты себя обзывают? Нет же, не удержался, вылез с вопросом!
– Правит там император – старший из прямых потомков Тыгына. А тойоны – улусами, княжествами по-нашему. Они, правда, тоже все от Тыгына род ведут, но вот как-то до сих пор не поубивали друг друга. Что при их задиристости для всех тайна великая.
– Тыгына?
– У вас его не было?
– Без понятия, если честно. – я пожал плечами. – Якутами никогда не увлекался.
– Был у них такой – Тыгын-объединитель. Здорово нам врезал, предкам нашим, в смысле, когда они к Лене вышли. Сильные маги, да и берсов среди якутов много.
– А берсы – это?.. – Антошин! Остановись уже!
– Берсерки. Воины-симбионты. У них дара своего нет, зато они чужой впитывать могут. Как губка, знаешь. Кинет в такого боярин щит, камнеплоть или жар, и тот в самую гущу боя бросается. И все ему нипочем… некоторое время.
Самойлов с Иваном Павловичем синхронно вздохнули, как будто сожалея о необходимости объяснять прописные истины взрослому человеку.
Выходит, что Михаил-Мишико – берсерк? А я его, выплеском своей бесконтрольной силы, когда от пульсара закрывался, сделал пуленепробиваемым? Интересно!
– Вернемся к банкиру. – Самойлов прервал курс истории от дяди Вани. – Мне идея хорошей не кажется. Слишком накручено выходит.
– Да что тут накрученного? – возмутился дед.
– Если мы пустим князя на якутов…
В этот момент я почувствовал растущее беспокойство. Будто кто смотрел на меня пристально и намерения у этого неизвестного были ой какие недобрые! Бешено зачесалась грудь, а под ребрами вдвое быстрее обычного застучало сердце. Я аж вскочил от столь неожиданного поведения организма.
