Друид (СИ) - Поляков Эдуард Павлович (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
На самом деле здесь всем рулит его квартирмейстер Берхем, высокий жилистый и с длинными волосами заплетенными во множество косичек в толщину большого пальца. Руки его были в наручах из толстой кожи, армированных стальными кольцами, нашитыми поверх. И вообще он больше походил на какого-то пирата чем на капитана.
Весь флот хоть и был довольно разношерстным сборищем из более полусотни кораблей, которых вел монументальных размеров линкор конунга острова Латтар, но приглядевшись стало ясно, что все корабли делятся на пять небольших групп, которые идут пособником друг к другу. Те кому посчастливилось получить грамоту на право торговли с Латтаром. Хоть и официально они были равны в правах, но старались держаться своих. И вскоре я узнал почему.
Западный океан довольно неприветлив, корабли не знающие фарватера, часто напарывались на острые подводные дрейфующие скалы, иногда суда атаковали морские чудовища или пираты из местных. И если присутствие грамоты оберегало от последней напасти, то вот от природных невзгод защитить не мог.
Поэтому самим конунгом был установлен закон, что если судно идет ко дну, то прибывший на помощь может с чистой совестью забрать себе половину, в уплату за сохранность жизней и доставки второй половины с твоего корабля до Латтара. Вот и старались корабли держаться ближе к своим, чтобы в случае чего драгоценный груз не достался чужакам, а со своими как-нибудь разберутся.
Вот и шёл сейчас Флагман, а затем пять групп по десять-двенадцать кораблей. Кстати я увидел конунга острова Латтар и у меня сразу отпали сомнения, что передо мной именно он. Яри Синий Кит[g] был больше похож на медведя, чем на человека. Абсолютно лысая голова и чёрная борода, без всяких украшений, которая больше походила на запутанную проволоку. Он не имел ни короны, ни богато украшенного оружия или доспехов. В нём абсолютно всё было как у простого моряка, всё, кроме его габаритов.
Если же ярл Торд больше походил на какого-нибудь тигра или льва, играющего мускулами, то Яри больше ассоциировался с самым крупным белым медведем, по каким-то причинам носивший чёрную, как смола шкуру и с синей татуировкой кита на лысом черепе.
Синий Кит являлся живой легендой для обоих островных народов. Как оказалось, прозвище которое обязательно представлялась к имени бильярда, было не просто кличкой. Когда остгёрд или демгёрд совершил поступок, тянущий на подвиг, то, иногда, его называли в честь этого деяния.
Об таком поступке мечтали безусые юнцы и покрытые сединами старца. Ведь подвиг увековечит тебя в истории твоего народа. До сих пор ходят в сказки и легенды про великих представителей островного народа. Необязательно добывать себе прозвища в яростном выражение, как Гэм Сокрушитель Великана или Тимиарс Стальная Гора. Омен Строитель к примеру получил свое прозвище за то, что в вырубил в скалистом теле Лоттара запретный город, чьи недра не смог покорить ни один захватчик за всю историю демгердов, которая по сути и является историей войны.
Небольшого роста, невысокий и даже щуплый, по меркам островитян, этот юноша, став во главе семьи, продал всё, чем владел его род и купил рабов. Невольники или те, кого продали в рабство собственные семьи, отказавшийся признавать родство. Долгие месяцы, которые складывались в годы они рубили твердую и холодную породу.
Все посмеивались над безумным книгочеем, который бездарно растратил богатства своего рода на то,чтобы, как землеройка, закопаться поглубже в землю. Ему говорили, что лучше бы он выбросил все деньги за борт в мешке, к которому следовало привязать и собственные ноги. Но Омен каждый день приходил в селение, покупал провизию и снова уходил в чёрный зев пещеры.
Он так и умер, осмеянный при жизни. Но зато, его труды были оценены тогда, когда города демгердов пали в войне с Аркрумом. Тогда весь Латтар пылал в огне войны и в всплохах магии. Уцелевшие жители смогли спастись, когда сын Омена Строителя укрыл тех, кто высмеивал его и его отца. Война ушла с Латтара, демгерды отбили ценный остров за две недели и когда рыбаки, ремесленники и селяне вновь вышли на поверхность, больше никто не смеялся над чудаковатым родом Омена Строителя. Демгерды подарили Омену прозвище,но его кости уже четыре зимы лежали в усыпальнице и посмертно вписали его имя в летопись северного народа.
Маршрут морского каравана пролегал западнее острова Кверк в проливе Ганн. Фарватер достаточно опасный, по этому по всему берегу Кверка в прямой видимости друг от друга стояли маяки, чтобы корабли могли ходить не опасаясь острых рифов ночью. В вечернем закате стайки кораблей, подсвеченные фонарями, представляли волшебное зрелище. Было бы еще лучше, если бы была не моя вахта махать веслом.
Священный дуб Кверка виднелся даже отсюда, хотя расстояние в три десятка морских миль уменьшило его очертание до зеленого пятна на фоне черной горы. Завтра днем, обогнув остров, караван должен причалить в бухту Кверкхэма для пополнения запасов воды и ночевки на твердой земле. А для меня это прежде всего возможность взять росток священного дуба, чтобы из него создать Лешего.
Пришла ночь, и морской Караван следовал вдоль острова, ориентируясь на горящие огни Маяков. Шум моря и качка стала уже привычной для меня, и я ждал одного, когда дежурный посчитает три склянки и даст сигнал на смену гребцов. Мозоли на руках уже превратились в некое подобие кожаной брони. Хорошо хоть с нас не потребовались, чтобы и Ольгерд отрабатывал поездку за веслом.
Колокол на капитанском мостике отбил три склянки, и я, наконец, разогнул затекшую спину, освободив лавку для следующего бедолаги. Однако, шум на капитанском мостике привлёк моё внимание. Увы подняться на него к Аску и квартирмейстеру Берхем мне не позволили, но вскоре я и сам понял причину шума.
В темноте ночи горизонт был пуст. Теперь там, где ещё 10 минут назад горели огни Маяков - кромешная тема. С корабля на корабль переписывались команды. Ночью можно легко распороть брюхо корабля не имея ориентиров, а донное течение не позволит бросить якорь. Ну не могли погаснуть без причины все четыре видимых раньше маяка. Кто то сделал это целенаправленно, желая чтобы Караван не дошел до конца. С другой стороны, этот маршрут был неизвестен никому Кроме тех кто следовал в Караване.
На палубе начали звучать вопросы и Аск пытался всех успокоить, сообщая что шлюпка уже отправлена на корабль конунга и когда гонец вернется будет все ясно. А пока все не занятые на веслах могут разойтись по каютам. Народ начал выражать недовольство и когда Аск начал сдавать под волной недовольства его грубо отодвинул Берхем. Народ сразу стих под суровым лицом квартермейстера которое в свете масляного фонаря казалось еще суровее.
Ему даже не пришлось ничего говорить, одного взгляда хватило чтобы подавить волну недовольства грозившего перерасти в бунт? еще в зародыше. Народ устал, их корабль был уже почти месяц в море, а ночные стоянки в гаванях не сильно позволяли отдохнуть от качки. Вот и сейчас волна недовольства команды грозила вылится если не в бунт то в стычку.
Прошел час и я снова поднялся вместе с Ольгердом, а лодка с гонцом так и не появилась. И это настораживало, как я понял, не только меня. Гонец мог за это время несколько раз оплыть весь караван, не говоря уже о том, чтобы сплавать до флагмана и обратно. Весь народ на корабле почувствовал неладное и собрался на палубе выглядываясь в тёмный Горизонт и желтые фонарики на других кораблях.
В шуме бьющихся о борт волн начал различаться стрекот. Видимо его услышал не только я, но только я не знал что он означает. Народ из караула бросился к стреломётам, а гребцы же наоборот устремились под защиту трюма. Над головой вдруг раздался свистящий звук, и следом из тьмы в соседнего человека что то ударило, скинув его за борт.
Только что рядом, на его месте стоял Ольгерд, и я повернулся, чтобы проверить. К счастью я ошибся, Ольгерд стоял за только что сбитым чем-то неведомым человеком. Деревянный посох в его руках покрылся шипами, на манер булавы, и он стоял в стойке, готовый к бою.
