Братство порога - Корнилов Антон (электронные книги без регистрации .TXT) 📗
— Вино внесут, не успеешь ты сделать подряд шесть вдохов и выдохов, внесут пять больших кувшинов, тебе точно хватит, — сообщил Кай. — Да… Пожалуй, прав был Герб: все это невозможно принять на веру. Через это нужно пройти.
— С чего ты это взял?
— Он сам говорил мне это, и я убедился в его правоте.
— Да нет! Я не про твоего Герба, о котором ты мне все уши прожужжал! С чего ты взял, что вино внесут именно через…
Двустворчатые двери распахнулись, и в трапезный зал один за другим скорым шагом вкатились пятеро слуг, волоча на плечах здоровенные кувшины с вином. Пирующие встретили процессию бурными воплями восторга.
Северянин дико посмотрел на болотника и обалдело мотнул головой.
— Как ты это делаешь, а?
— Смотрю во все глаза и слушаю во все уши. Ничего другого и не требуется.
— Болтаешь, — проворчал Оттар. — Магия это все.
— Для того чтобы видетьи слышатьвсе, что происходит вокруг тебя, не нужна магия. Нужна только привычка. Если хочешь, я объясню.
Оттар не пожелал объяснений. Вэтот момент он был занят более увлекательным делом — подставлял под пенную багровую струю, бьющую из узкого горла кувшина, свой кубок. Кай дождался, пока слуга наполнит кубок северянину, потом поманил слугу к себе и шепнул ему на ухо несколько слов.
Тот, послушно покивав, кинулся на другую сторону стола.
— Куда ты его услал? — забеспокоился Оттар.
— Я попросил Гелля спасти жизнь во-он тому человеку, — сказал Кай и указал через стол на немолодого уже краснолицего мужчину в лиловом кафтане с герцогской золотой цепью на груди.
— Ты знаешь слуг по именам? — удивился северный рыцарь. — Надо же… Я только служанок. И то не всех… помню. А что с этим лиловым? Мне кажется, он прекрасно себя чувствует…
— Ему тоже так кажется, — улыбнулся Кай, глядя, как герцог, размахивая руками, в каждой из которой он держал по кубку, и расплескивая на соседей из этих кубков вино, орал какую-то песню, ни слова из которой в общем гаме разобрать было невозможно.
— И что?
— Через несколько минут его хватит удар, — сказал Кай. — Он рухнет под стол, а соседи ничего не заподозрят, решив, что он просто выпил сверх меры. Если его немедленно не передать лекарю, а еще лучше — магу, он умрет. Только этого не случится. Гелль и Сит спасут его.
— Магия, — довольно засмеялся Оттар. — Без помощи магии нельзя предсказать все это.
Кай снова улыбнулся.
— Посмотри внимательнее на цвет его лица, — сказал он. — И на жилы, вздувшиеся на шее.
Северянин прищурился, пригляделся и вздрогнул.
— Ну… я слышал, что при ударе человек падает и дергается всем телом, словно нерпа на льду, — возразил он. — Человек, который нажрамшись, себя так не ведет. Почему ты думаешь, что его соседи этой странности не заметят?
— Потому что положение, в котором он сейчас сидит на скамье, говорит, что упадет он именно под стол. Кроме охотничьих королевских псов, глодающих под столом кости, его никто не увидит. Его соседи никак не реагируют на то, что их поливают вином — вряд ли они скоро заметят его отсутствие. Если не вмешаются Гелль и Сит, он обречен. А они вмешаются.
— Твои Гелль и… как его там, в таком столпотворении уже забыли про… — начал было Оттар, но замолчал, потому что увидел, как слуги, оставив свои кувшины, вытягивают из-за стола герцога, уже начавшего мелко подергиваться.
— Не забыли, — ответил Кай. — Любой слуга во дворце в точности выполнит то, что я ему скажу. Потому что золото, которое мне платят из казны, я раздаю им. К чему мне золото здесь, где кормят, поят и дают ночлег задаром?
Несколько минут Оттар размышлял над сказанным, отвлекшись только пару раз, чтобы допить вино из кубка и обглодать последнее баранье ребро.
— И правда, никакой магии, — пробормотал он наконец, — все так просто… Видеть и слышать…
— Просто, — подтвердил болотник, — для того, кому это искусство необходимо каждый день, с утра до ночи и даже во сне, чтобы выживать. Враг никогда не застанет тебя врасплох.
— Ага! — возликовал вдруг северянин. — Я ж тоже так умею… Ну, почти так! Меня еще отец учил в первом моем морском походе: присмотрись к противнику, на глазок прикинь, в чем его слабые стороны, а в чем сильные; как он держит оружие, как двигается, как ведет себя. Чем больше ты о нем узнаешь, тем больше шансов на победу. Только я вот что заметил — это, конечно, все хорошо… видеть и слышать…но в горячке боя — где там прислушиваться и приглядываться. Враз топором промежду глаз схлопочешь!
— Не прислушиваться и приглядываться, — рассмеялся Кай. — А видеть и слышать.Суть этого искусства в том, что ты не только во время битвы всегдазнаешь, что происходит вокруг тебя. По звуку одного шага человека, находящегося в полулиге за твоей спиной, ты определяешь его пол, возраст, вес и рост, как он одет, какое при нем оружие, когда и куда он был ранен… По полету птицы в лесу — где ее гнездо, какие ягоды и грибы можно найти поблизости, какие звери бродят в окрестностях и насколько они опасны. Для человека, в полной мере овладевшего этим искусством, нет ничего непонятного в окружающем его мире.
— Получается… — наморщил нос Оттар, — ты всегда как бы… на войне?
Кай пожал плечами и отломил кусок лепешки.
— Наверное, так, — ответил он. — Видеть и слышать —это первое, чему учат на Туманных Болотах. Это искусство уже навсегда влилось в мою кровь. По-другому на Болотах не выживают.
— Хотелось бы мне там побывать… — с непонятной интонацией проговорил Оттар. — И хотя бы одним глазком поглядеть на тамошних Тварей…
— Боюсь, это не доставило бы тебе удовольствия. Оттар усмехнулся. И, помолчав, добавил:
— Ежели б я с тобой не трепался всю эту неделю, я бы просто назвал тебя трусом, когда узнал, что ты не будешь сражаться на Турнире Белого Солнца. Да каждый тебя так назвал бы. Я тебе даже больше скажу, многие сейчас…
— Я знаю, что говорят обо мне.
С того самого момента, как болотник появился во дворце, Оттара непонятно тянуло к нему — и чем больше северянин общался с Каем, тем больше тянуло. После первого разговора северянин бесхитростным своим разумом определил болотника как человека, с которого жизнь долгие годы стесывала все лишнее и в конце концов оставила одну лишь истинную сущность, такую гранитно-прочную, что сломала об нее свой клинок, поэтому Оттар после первого разговора больше не удивлялся болотнику: ни его словам, ни его поступкам. Вернее, старался не удивляться, и не всегда у него это получалось. Он все чаще ловил себя на мысли, что Кай поступает так, как и должно поступать, говорит то, что и нужно говорить на самом деле. «Все кабы такими были бы, — иногда думал рыцарь Северной Крепости, — вот житуха правильная бы пошла…» Сам Оттар подражать Каю даже не пытался. Потому что подспудно чувствовал: стать таким, как болотник, невозможно, а подражатьКаю… было как-то стыдно и смешно. Подумать только: придворные ему чуть ли не в глаза смеются, из-за одежды принимают за слугу, а Кай будто этого не замечает. То есть… Все он, конечно, замечает. Абсолютно все, чего обычный человек никогда не заметит. Но смотрит на таких насмешников вовсе не презрительно и не снисходительно, а вроде как совсем беззлобно — так взрослые люди наблюдают за играми детей. Сам северянин так не смог бы. Не выдержал бы просто. Ну, скажем, пару насмешек и стерпел бы, укрепившись изо всех сил, а потом — как вмазал бы!.. Ух, как вмазал бы!
— Хотел бы я посмотреть на тебя в бою, — сказал Оттар. Пир тем временем перевалил за половину: все, кто был голоден, насытились, все, кого мучила жажда, надрызгались до разных степеней освинения. Музыканты музицировали уже в полную силу, пытаясь конкурировать со своими собратьями по ремеслу, появившимися за колоннами, в бальном зале, где начались танцы, — поэтому шум стоял невообразимый. Но все стихло почти моментально, когда его величество Ганелон Милостивый воздел к потолку руку с кубком.
— Рыцарь Горной Крепости Порога сэр Эрл, — начал король в полной тишине, нарушаемой только тихим перешептыванием да ворчанием собак под столом, — желает исполнить сочиненную им балладу.