Цой жив еще (СИ) - Ярцев Григорий Юрьевич (лучшие книги TXT) 📗
Чудище явно неосознанно закрыло собой поток воздуха. Цой начинал падать, когда заметил выступ и вцепился в него когтистой перчаткой. Подтянулся и, завалившись на спину, пытался отдышаться.
Голос пропал.
ГЛАВА 14
Сбивчивое дыхание противилось, не желая выравниваться. Цой с шумом втянул носом воздух, и остатки пыльцы ударили в мозг с новой силой. Становилось спокойнее от мысли, что не приходилось делить ни с кем голову. Как раз тогда и вспомнил, что намеревался сделать. Не поднимаясь, нащупал ролл на ремне ранца; деления слились с темной поверхностью - сигнала нет. Надиктовал сообщение:
- Гм. Анна? Здесь люди, - ему вдруг захотелось услышать ее голос, но ролл хранил молчание. - Здесь есть люди. Какие-то тронутые, но люди. И ребенок. Пока все.
Глухие шаги гиганта доносились обрывками, разряжая воздух. Искатель подполз к краю и с трудом разглядел пятно, тучно движущееся в дымке меж тусклых прожилок света. Повел рукой над бездной: ни следа от поднявшего его воздушного потока. Таких ненормалий не встречал прежде, и откуда взялась эта, гадать не стал.
Вокруг разрастались трещины света, одну из которых Цой ошибочно счел расщелиной наружу. Подкрался за пару шагов и прильнул лицом, желая уловить хотя бы обрывистое дуновение ветерка, но приблизившись, признал, что ошибся. Уткнулся лбом, вспоминая просторы Каторги; духоту и прохладу, крики птиц, шум листвы - все осталось за стенами и казалось недосягаемым. И все же кое-что не изменилось - духота; он пропотел, остатки одежды гадкой прохладой облегали тело. Цой не знал, являлся ли спертый воздух причиной участившегося дыхания и тягостного ощущения в глотке.
Все чаще и против воли посещали мысли о том, что никогда больше не увидит нескончаемых просторов диких земель; чем сильнее противился им, тем навязчивее становились.
Возвышенность, на которую забросило, вела к очередной пещере, вход в которую напоминал наконечник стрелы. Лаз намного просторней, чем встреченные им ранее. У самого входа вызвал проекцию карты еще раз и пока рассматривал, заметил, как свет ролла высветил на темном полотне пола краешек каракули. Позабыв о самой карте, Цой направил ее свет в сторону, и перед взором раскинулась целая цепочка рисунков. Следуя им, углубился в тоннель. Выписанные линии тянулись по стенкам: то плавные, то рваные, совсем как ненормалии вне Обелиска. Их смысл ускользал всякий раз, стоило только подумать, что беспорядочные очертания складываются в нечто цельное, пусть и далекое от понимания.
Любопытство торжествовало над осторожностью; свет ролла выдавал искателя, но изящество каракуль оказалось сильнее и пленило.
Позабыв обо всем, выхватывал светом столбики, высившиеся по краям. Высокие - выше головы, низкие, едва достигали пояса и средние, по плечо - таких совсем немного. Когда их касался луч ролла, рисунки проступали и на испещренных поверхностях; поблескивало ярко зеленое свечение похожее на языки пламени. Не отводя света, проходил мимо очередной горстки столбиков, как раз тогда и заметил, как хаотичные на первый взгляд линии сложились в единую картину. Отступил на пару шагов - композиция рассыпалась, прошел вперед - собралась. Искатель пришел в такой восторг, что повторял процедуру несколько раз, а когда наигрался, попытался вникнуть в суть изображения.
То, что прежде считал зеленым огнем, предстало подобием фона, на котором не закрашенные участки изображали людей в плащах, но без масок. Вместо них самые обыкновенные лица. Стояли в ряд, наблюдая за бегущим внизу человеком, куда или от кого бежал - не ясно. Запечатленная фигура в балахоне имела две пары рук и ног.
Вот уродец, мелькнуло в голове искателя, а еще себя ненормальным считал.
Вспомнил о столбиках, оставшихся позади, и поспешил вернуться, надеясь обнаружить следы других художеств и, быть может, понять, кто и зачем их оставил.
Получал удовольствие, наблюдая за тем, как образ неожиданно появлялся из каши нарисованных форм. Картинка сложилась во что-то невероятное: те же фигуры, выписанные на высоких столбиках, стояли в ряд и наблюдали за человечками, изображенными на средних. Они, как понял Цой по бечеве, тянущейся к столбикам, были привязаны к чему-то и пытались добыть нечто из мешанины, показанной в нижнем ряду. Не удержался и коснулся; сначала пальцем, затем приложил ладонь. Почему-то решил, что краска, состав которой остался неизвестным, нанесена довольно давно. Необъяснимо зрели догадки о сюжетах нарисованного, но стоило приметить очередную иллюстрацию и идеи растворялись в желании созерцать.
Подходил не спеша, пытаясь подобрать нужный ракурс и прочитать образ. Низкие столбики, выстроенные в ряд, образовывали дугу, на которой распознал намалеванный полукруг. Второй ряд: столбики повыше, а на них растянутые человеческие силуэты тянулись ввысь к одному, самому большому столбу, из которого ответвлялось нечто напомнившее трезубец. Как не пытался, не мог понять сути. Предполагал, что вытянутые тела описывали летающих людей. Именно так исчез силуэт, оттолкнувший его невидимой силой. Признался себе: не его ума дело и решил, что стоит рассказать о находке Анне; они смышленые, пусть и ломают головы. Осталось придумать, как передать изображения - и, как назло, никаких наводящих мыслей.
Собирался перебраться к следующему скоплению столбиков, когда заметил едва отличимый символ. Приблизился, желая рассмотреть. Столбик открыл глаза - совершенно человеческие, - и посмотрел на него. Искатель сообразить не успел, и то, что секунду назад не отличалось от убранства, оттолкнуло его и скрылось в темноте, порхая мешковатым одеянием.
Еще некоторое время Цой собирался с мыслями и отстраненно смотрел вслед убежавшему. Неужели оно притаилось между рядов и наблюдало за ним с самого начала, а он и не подозревал. Поразительная скрытность и умение слиться с местностью. Направился туда, где исчезла фигура. Никак не мог избавиться от тревожного чувства, что оно наблюдало за ним из темноты; и на каждом столбике пытался отыскать глаза. Обнадежил себя: по крайней мере, не пыталось убить. Пока.
Паутина блеклого света раскинулась на сотни метров вперед и ни намека на встреченное существо. Пот прошибал. Сухость во рту взывала к воде; выпил немного. Озираясь на каждый темный уголок, миновал переплетение тоннелей; одни лунки огромные, от одного вида становилось не по себе, в другие не протолкнуться. От изломленных полос света терялся в пространстве. Кто бы здесь не хозяйничал, все не как у людей. Долгое время в потемках и отрыве от дикой природы Каторги притупило чувство времени. Каждый новый виток похож на предыдущий. Цой активировал карту, когда стало казаться, будто ходит кругами. Скупо улыбнулся, выяснив, что ни разу не повторил маршрута. Проекция карты разрослась, но совершенно не похожа на те, которые привык видеть: нити линий вели в помещения самых размеров.
Сосредоточившись на попытках систематизировать увиденное, не заметил, как налилось хилым светом деление ролла.
- Тесой?
- Да! Да! - сам не понял, как схватился за устройство обеими руками и поднес к лицу намного ближе, чем следовало.
- Люди? - обескураженный голос Анны. - Внутри? Но откуда?
- Нехилая новость, - включилась Щупа, не позволив ответить. - Ты всколыхнул улей, мы тут места себе не находим.
Искатель не привык и не умел говорить сразу с несколькими собеседниками одновременно, но неожиданного для себя самого ощутил радость от осознания того, что не один и не забыт.
- Цой, - тембр директора заставил стихнуть остальных, - ты убил кого-нибудь?
- Нет. Надо? - и призадумался, считать ли сломавшего хребет. В конце концов, не он подбросил несчастного с такой силой.
- Ни в коем случае, - отрезал директор. - Вы говорили?
- Нет.
- Ты не понял языка или причина в другом?
- Все сложно.
- Их много?
- Не знаю.
- Враждебны?
- Гм. Да.
