Война за трон - Новожилов Денис (бесплатные версии книг .TXT) 📗
– Так а что ж ты его учил, раз чувствовал, что чужой? – вмешался Илья. – На царев указ не ссылайся, царь в Киеве мальца не видел, от тебя пришло письмо, что богатырь появился, – царь и распорядился обучить.
– Так ведь богатырь он был, Илья, – после небольшой паузы ответил тихо Вольга. – Ты вообще видел такое, чтобы богатырь был не наш? Не бывало такого до этого случая. Ну а мои предчувствия – их-то как докажешь? Да и ради честности сказать придется, что самому хотелось уже домой из этих краев отбыть. Жена и дети тогда ждали, когда я с северов этих возвращусь, а тут смена растет… В шестнадцать лет в дружину его взяли: думал, скоро оставлю его тут ягг стеречь да домой махну. А только стали в дружине люди пропадать. Искали их, да не находили никак. Могли они, конечно, и сбежать – там, на севере, не сахар служба была, – но как-то подозрительно все это было. Ушел я леса плотно просмотреть, со зверьем лесным пообщаться. А начальник дружины нашей, боярский сын Василий Шовский, сидит в караульном помещении, как к нему вдруг девчонки прибегают деревенские и говорят, что Харко этот их подругу в заброшенный дом потащил. Ну Василий тогда еще не подозревал ничего: что он мог подумать? Решил, что кровь молодая в Харко играет, пошел туда остудить мальца. Зашел он тогда в избу эту, а там – никого. А он въедливый был мужик, дотошный, стал осматриваться и нашел в подпол ход. Ну и спустился он туда. Молодой был совсем тогда, а вышел – так седой наполовину. В подвале этом идолы яггские во всех углах, кости человеческие да останки. И наши ратники пропавшие, и селяне, которые вроде как из леса не вернулись. Кровь человеческая по щиколотку, стены людьми умученными обвешаны. Он там, гаденыш, ритуалы какие-то свои темные проводил да людей жрал, яггам подражая. Тут Василий, конечно, промашку дал, что меня не дождавшись, решил скрутить убивца этого. Дружину в копье поднял, палатку его окружил. Не глупец он был вовсе, понимал, что с богатырем дело имеет, да вот только этот не просто богатырем был, но еще и колдовству ягговскому был обучен. Поначалу они его спеленали, да все равно в итоге ушел он от них. Я потом искал его, долго; все леса окрестные обошел, да так и не сыскал.
– Я же говорю, – снова степенно произнес Микула, – нечисть увидел – бей со всей силы, пока не помрет.
– Ну теперь-то сможешь закончить этот поиск наконец, – Добрыня указал на лагерь нечисти, что стоял на холме, – там он, в войске Кощеевом.
– Высматривал я, – Вольга грустно посмотрел куда-то в сторону, – да не увидел его там. Хотя меня спугнули быстро, может, просто не столкнулся.
– А про Лихо тоже бают, что женщина это была раньше? – снова вступил в разговор Михаил Поток.
– Не бают, – неохотно произнес Илья, – баба и была. Только историю я эту вам не расскажу. И сам знаю мало, да и слово богатырское дал молчать. Колыван это хорошо знает, он все вблизи видел, да только и он не расскажет.
– Ну раз дал слово, так держи крепко, – поддержал друга Добрыня, – а только вон в каких чудовищ богатырь может оборотиться, коль злу служить начинает.
– А я вообще не знал, что эти чудовища были людьми, думал, черный богатырь – это просто присказка такая… – Михаил Поток выглядел удивленным.
– А я про женщин-богатырей не слыхал, – поддержал его Аника-воин.
– Ну как же не слыхал, – не согласился Добрыня, – уж о Марье-то Искуснице должен был слыхать.
– Разве она богатырь?
– Думаешь, раз мечом не машет, так уже и не богатырь? – усмехнулся в усы Илья. – Она еще со Святогором, при царе Горохе начинала. Вон сколько жила, и весела и бодра. Просто сила у нее не в ударе богатырском, а в искусстве. Сколько диковин сотворить смогла – и шапку-невидимку, и скатерть-самобранку…
– Сапоги-скороходы, – продолжил Добрыня, – наливные яблочки…
– Да только мало чего уцелело: что Тугарин разграбил, а что с Китеж-градом пропало.
– Мне мечей-кладенцов более всего жаль – как бы они нам пригодились сейчас, – сокрушался Алеша. – Не стоило их в Китеж свозить.
При этих словах лицо Вольги на секунду перекосилось, глаза сузились, но никто этого не заметил, и Вольга быстро справился с эмоциями.
– Только у Святогора и остался меч-кладенец, – согласился Илья.
– А вот еще вопрос, – тут же выпалил Аника-воин, – почему Святогора тут нет? Кощей идет на землю Русскую, а главный богатырь наш где?
– Звали его, да не пришел он, – неохотно отвечал Илья: все знали, что Святогор обучал Илью в свое время воинской премудрости да умению силу богатырскую использовать правильно. Потом он подумал немного, как бы решая, говорить или нет, и добавил – Что-то у них с князем Владимиром отношения не складываются.
– Я думаю, он Микулу испугался, – попытался пошутить Аника-воин, – ведь стоит им снова вместе оказаться, так не отстанут с вопросами, кто сильней.
– Микула, скажи нам в богатырском нашем тесном кругу, кто сильней – ты али Святогор?
Вопрос этот давно волновал многих. Сколько споров велось по Руси на эту тему – не перечесть, до драк порой доходило. Стенка на стенку ходили друг на друга деревнями, если в одной деревне считали, что Святогор сильней, а в другой Микулу предпочитали.
– Пустое это, – отмахнулся богатырь-пахарь.
– Не скажет, – грустно ответил за Микулу Аника-воин, – мы уж пытались выспросить.
– А все же хорошо, что мы все вместе супротив врага идем, – Добрыня осмотрел сгрудившихся вокруг богатырей, – пусть и делят нас по царствам разным, а все равно мы – русские богатыри. Были, есть и будем.
Богатыри согласно закивали, однако от глаз Добрыни не укрылось, что и Ставр прячет глаза, и Микула смотрит куда-то вдаль задумчиво, да и Вольга сидит в стороне как бы сам по себе. Из всех богатырей Василисиного царства только Аника-воин, казалось, был искренне рад совместному походу. «Нехорошо жить отдельно, плохо на отношения влияет», – отметил про себя Добрыня.
На вечернем совещании настроение у всех было приподнятое: стало понятно, что Кощееву войску теперь никуда не уйти, а без поддержки степняков шансов на победу у него не оставалось и вовсе никаких. Воеводы да князья с богатырями думали, как половчее взять лагерь Кощея. Первым речь держал воевода войска, сам Илья Муромец:
– Вылезать из лагеря Кощей не собирается, это нам уже понятно. План его тоже более-менее ясен: он ждет, пока мы выстроим войска для штурма, и поднимет в воздух Змея Горыныча. Примерно так он разбил войско Финиста – Ясного Сокола и думает, что это сработает и сейчас. Чем плотней мы войска поставим, тем удобней змею будет их жечь.
– Взять измором Кощея не получится, – сокрушенно вздохнул Святослав, поглаживая свой необъятный живот, – не едят ничего проклятые упыри.
– Да, сидеть на месте и выжидать нам резону нету, потому и предлагаю прямо завтра с утра штурмовать.
– А сколько их там вообще? – подал голос Роман Галицкий.
Все взгляды обратились на Вольгу: тот самолично в этот лагерь сумел проникнуть, правда, тогда еще частокола, рва да вала вокруг не было.
– Обычных варколаков тысяч пять, не меньше, – подумав, ответил Вольга. – Болотников видел двух, упырей несколько десятков. Лихо видел. Змей в центре под шатром. Больше ничего не успел увидать – почуяли меня упыри, бежать пришлось.
В войске Ивана-царевича было около двадцати пяти тысяч пехоты и восьми тысяч конницы. Да еще все богатыри обоих царств, кроме Колывана, который остался в Киеве стеречь князя. Преимущество было полным, если не учитывать змея. Такой ошибки в этот раз никто допускать не собирался. Еще в Киеве князь Владимир показал, что за чудо-оружие у него появилось против змея: три огромных лука с тетивой и стрелами, выкованными из звездного металла. До набега Тугарина на Руси было десять мечей-кладенцов, а после осталось только два. Один меч был у Святогора, он и сейчас у него, а вот второй принадлежал Финисту – Ясному Соколу и после смерти его перешел прямо к его сыну, князю Владимиру. Владимир же распорядился меч переплавить, чтобы можно было тетиву крепчайшую сделать да наконечники для стрел, что пробьют любую броню. Плавить звездный металл можно только в жару умирающей Жар-птицы, но Владимиру удалось уговорить свою старшую сестру Василису Премудрую выделить одну из птиц, так что оружие, способное поразить змея летучего, было готово. Конечно, стрелять из таких луков могли только богатыри, но уж в них-то как раз недостатка не было. Илья Муромец для показа выстрелил в вековой дуб, так стрела вошла настолько глубоко, что только оперение наружу и торчало, и вытащить стрелу назад не смог даже сам Илья.
