Виктория значит Победа (СИ) - Крутских Константин Валентинович (бесплатные онлайн книги читаем полные txt) 📗
Пока Вика изучала книги, Ошо сидела рядом с нею и пыталась помочь хоть чем-то — сделать заметки в тетради, поднести очередной том… Ее преданный взгляд возвращал Вике веру в себя, которую она потихоньку начала утрачивать. Все сомнения тут же исчезали, стоило только вспомнить, что рядом это светлое существо.
Как-то раз Вика невольно проговорилась о том, что ей хотелось бы иметь такую сестренку, как Ошо. И та тут же оживилась:
— Так за чем же дело стало? Давай проведем обряд, и станем сестрами!
— Обряд? — удивилась Вика. — У вас же, вроде бы, магия не в почете.
— Ну, какая это магия? — возразила Ошо. — Это, скорее, для того, чтобы ты вдвоем с сестрой об этом знала, чтобы это была ваша общая тайна. У нас в приюте многие это делают, особенно мальчишки.
И Вика тут же загорелась этой идеей. Пошла в медотсек к Кизили и попросила у нее скарификаторы — такие штуки, которыми колют в палец для анализа. Здесь они оказались простейшими, многоразовыми, состоящими из сплошной железной пластины. Кизили совсем не удивилась — если просит, значит, надо.
После этого Вика и Ошо закрылись в пустовавшей в этот час кумирне. Каждая уколола подруге указательный палец на левой руке и выдавила по нескольку капель крови в кружку с сюкасем и по очереди отпила из нее. После этого девчонки просили богов сохранить их сестринские узы навечно.
Все Викино сердце наполнилось такой любовью и нежностью, которой она не испытывала ни разу в жизни. Наконец-то сбылась ее многолетняя мечта, наконец-то у нее есть сестренка, с которой они пройдут огонь и воду, будут выносить друг друга из боя, будут лечить друг другу раны, словом, будет все-все, чего не хватало в жизни. Этот день стал самым счастливым для Вики за все ее шестнадцать лет.
— Сестренка… — только и могла повторять она. — Сестренка… Настоящая, живая сестренка!
И ей даже хотелось выскочить на центральную площадь города и кричать во всю глотку: "Люди, смотрите — у меня есть сестренка!"
***
Вика, заперев дверь конюшни, чтобы случайно не заглянул никто из парней, одевала названную сестренку в парадную форму Первопроходцев. Они готовились к торжественной встрече ежегодного осеннего праздника девы Войтто. Он был приурочен к ее дню рождения, который, как оказалось, совсем не совпадал с Викиным, который был раннею весною.
Сидя на пустом ведре, поскольку здесь больше не на что было сесть, Вика натягивала на Ошо свежеотглаженные брючки. Затем продела в них парадный ремень — светло-коричневый, с медной пряжкой, на которой был изображен священный огонь солнечного бога Пейве. Маленькая Ошо, обычно спокойная, слегка расшалилась, неизвестно, почему, вертелась на месте, и Вика с большим трудом заставила ее натянуть белую рубашку с золотистыми пуговицами и желто-красной эмблемой все того же огня на рукаве. Наконец, ей удалось застегнуть на рубашке все пуговицы, и она принялась за последнюю деталь — красный шейный платок, символизирующий, опять-таки, частицу священного огня Пейве. Сестренка теперь уже не вертелась, а щурилась от яркого света лампы, висевшей прямо над головой. Наконец, особый узел завязан. Вика поднялась на ноги и подвела Ошо к большому зеркалу, висевшему на стене. А как вы думали, в такой конюшне разве можно без зеркала? Ведь должны же разумные лошади полюбоваться собой.
Ошо окинула себя критическим взглядом, обернулась к Вике и произнесла:
— Сестра, ты знаешь, я носила эту форму и раньше. Но еще никогда она не сидела на мне так хорошо. Раньше меня одевала воспитательница, но для нее это лишь работа. А ты так… по-настоящему, с такой любовью…
Вика тепло улыбнулась в ответ и прижала маленькую сестренку к своему боку. Та доставала ей где-то до подмышки, а теперь уютно обхватила ее руками за талию. И все Викино сердце захлестнула волна такой неизмеримой теплоты, такой нежности, которой она еще не испытывала никогда прежде, теперь даже больше, чем в день обряда. Наверное, вот такое же чувство охватывало папу, когда она сама прижималась к нему. И в ее сердце в такие моменты тоже была сильная теплота, но наверное, у него все же больше. Словом, Вика впервые в жизни ощутила, что значит быть старшей и более сильной для близкого человека, отвечать за него, защищать там, где он сам еще не может отбиться по малолетству… Уже три дня они пробыли сестрами, а счастье всё никак не приедалось, не снашивалось, а только всё росло и росло.
— Пойдем, — сказала она, наконец. — Путь неблизкий, а на конях туда не пускают.
— А разве ты сама, не переоденешься, сестра? — спросила Ошо.
— Да ведь у консоумольцев нет парадной формы! — усмехнулась Вика. — И у Осенят, кажется, тоже нет.
— Да, про Осенят я знаю, — кивнула Ощо. — Сама ведь недавно была одной из них. А потом меня принимали в Первопроходцы у твоего памятника. А ты сама была у своего памятника?
— Нет, еще не была, — помотала головой Вика. — Мне же не до экскурсий.
И сама мысленно обругала себя — мол, чего выпендриваешься перед крохой, как же уработалась вся. Она по-прежнему испытывала невольный стыд перед друзьями, которые трудились, не покладая рук.
Тем временем, в дверь уже постучали, и голос вечно нетерпеливой Кизили произнес:
— Девчонки, ну где вы там застряли?
Вика поспешно открыла дверь, и вскоре уже вся компания покинула лабораторию.
Все население нижнего этажа направлялось на торжественное мероприятие — очередную годовщину основания подземного города. Вообще в Тьедекаупунки было не принято тратить время на праздники, здесь очень редко что-либо отмечалось, разве что устраивалась внутриотдельческая пирушка, вроде той, что отряд устроил в честь появления Вики. Но в этот день по традиции народ собирался на главной площади и слушал годовой отчет мэра-академика. Впрочем, он не должен был затянуться надолго, здесь все любили краткость в речах.
Отряд впервые двигался по коридорам Тьедекаупунки пешком, то есть, за то время, которое Вика пробыла здесь. Пока что она не увидела ничего нового — одни лишь бесконечные двери различных лабораторий и мастерских. Вот попалась дверь, на которой было написано "Старший отряд девы Войтто". И она тут же искренне пожалела тех, кто находился за этой дверью. Ведь они всю жизнь ждали ее появления, изо всех сил приближали его, готовились, воспитывали коней и еще много чего делали, но повидаться с нею им до сих пор не пришлось. Надо будет как-нибудь навестить их. Обязательно.
А потом она задумалась над тем, как бы так устроить, чтобы не расставаться с названной сестренкой. Хорошо бы взять ее с собою домой. Но что дальше? У нее ведь нет никаких земных документов, и папа не сможет ее усыновить (да, такую смелую можно именно усыновить, думала Вика). А если она будет жить в доме без документов, то папу могут обвинить во всякой мерзости, время на Земле теперь такое поганое. Что же делать? Остается, наверное, только одно — подождать еще несколько лет, и, когда Ошо станет более-менее походить на совершеннолетнюю, уж забрать ее на Землю. Там она скажет, что потеряла документы. И когда ей их оформят, она сможет уже устроиться, где захочет. Наверное, как-то так. Да, ведь ее для этого еще надо обучить русскому языку. Ну, для начала, хотя бы главным фразам, чтобы знала, что говорить в полиции. Ведь она-то, в отличие от Вики, не вспомнит язык чужого мира. Вот, сразу, как они вернутся в лабораторию, так она и начнет обучать сестренку. И. кстати, ведь они могут после расставания встретиться совсем скоро. Надо попросить ребят, чтобы, если дева Войтто не понадобится им срочно, позвать ее сюда лишь тогда, когда Ошо подрастет, и при этом открыть портал на Земле всего через неделю от временной точки ее теперешнего возвращения. И тогда разлука будет для нее совсем недолгой.
Все это время Вика шагала, держа Ошо за руку, все наслаждаясь и наслаждаясь своим внезапно нахлынувшим счастьем. Их обгоняло множество людей, спешивших на праздник целыми семьями. И Вика сказала вслух:
— Вот! Все с детьми, и я с сестренкой!
