Красным по белому (СИ) - Костин Константин Александрович (читать книги онлайн без TXT, FB2) 📗
Знаменитые берендские обязательность и пунктуальность…
Правда, это не означало, что их бросают на произвол судьбы: генерал оставлял вместо себя свое доверенное лицо, каковое и отвечало за то, чтобы задача, поставленная перед экспедицией, была выполнена точно и в срок, без лишних помех, в лице берендской бюрократии или каких-нибудь еще воров и грабителей.
— Полковник Можжевеловский, — доверенное лицо говорило по-белоземельски свободно, но с ощутимым берендским акцентом, смягчая согласные звуки в неожиданных местах и чуть проглатывая «п», «к» и «т», — Доброе утро.
— Dobroje utro, — показал свои познания в берендском Цайт. Судя по выражению лица полковника — его произношение тоже не отличалось правильностью.
Впрочем, заносчивым и высокомерным полковник не был. Он присел за стол к доктору Бруммеру, коротко обговорил с ним планы на ближайшее время и пообещал появиться на железнодорожном вокзале к тому моменту, когда экспедиция отправится к приморские степи.
— Долго ли нам придется ехать до места?
— Не так долго. До Кабирторе около полутора тысяч werst… триста миль…
Ого. Белоземельцы переглянулись. ВСЕ Белые земли в ширину были меньше трехсот миль, расстояние от Белых земель до столицы любой из Трех империй, было меньше трехсот миль… А для берендцев это — «недалеко»…
Огромная, чудовищно огромная страна…
Впрочем, если сосчитать площадь Брумоса со всеми колониями, то он окажется поболее Беренда. А по населению — раз в пять побольше. Беренд, конечно, огромен, но сила любого государства — не только и не столько территория. Сила любого государства — это люди.
Пока Цайт размышлял над вопросами глобальной политики, полковник успел рассказать, как они поедут — сначала железной дорогой, потом пароходом по реке — предложить называть его просто Grigorrijgerasimovitsh — белоземельцы дружно вздрогнули от этой «простоты» — и откланялся, предложив отдохнуть после дороги.
Рауль Римус тем временем спокойно закончил завтрак — по его лицу было непонятно, то ли он доволен, что никто не бежит к нему с криком «Вы же этот!!!», то ли напротив, недоволен — промокнул губы салфеткой и исчез.
Что же за мысль пришла при виде него в голову…?
И тут Цайт вспомнил.
Рауль Римус приезжал в Бранд, раскрыть убийство гаттонбергского епископа. Он тогда успел пообщаться и королем, и с мэром, и даже с Вольфом, ловко исчезнув от последнего, отчего тот крайне расстраивался. И в их разговоре, в гостинице «Худ и Хеннике», перед тем, как их опять разбросало в разные стороны, Вольф опять с огорчением упомянул это обстоятельство. И, кажется, Ксавье, рассказал, что мэр Грауфогель упоминал о своем разговоре со знаменитым сыщиком, который признался, что у него есть противник, гений преступного мира, которого знаменитый сыщик никак не может поймать. Уж больно тот ловкий тип, настолько ловкий, что никто даже не подозревает, что нераскрытые громкие ограбления — это его рук дело.
Ловкий тип, которого не может поймать даже сам Рауль Римус… Как там сказал доктор Реллим, перед тем, как напоить его Цайта, своим эфиристическим чайком? «Знаменитый сыщик не сможет меня разоблачить. Меня не смогли разоблачить даже самые серьезные люди».
Что, если…
Что, если Реллим — и есть тот самый неуловимый преступник?
Глава 23
3
В волнах плещущейся реки отражались серпы обеих лун, большой и маленькой. У берега, покачиваясь и постукивая бортом о канаты кранцев, стояла белоземельская баржа. Вернее, таковых барж тут стояла не одна, а несколько десятков, отчего жители Нахайска не обращали на нее внимания. Вернее — не обращали бы. Если бы энергичный полковник Можжевеловский не приказал поставить возле нее караул из солдат четвертого полка, «чтобы исключить лишнее внимание к грузу». После чего баржей заинтересовались сразу все. До заката мимо нее прошли, наверное, все горожане, рассматривая торчащих на борту часовых. Версий, объясняющих, что там такое, в трюме, по городу распространилось неимоверное количество. Самой популярной было то, что в ней вайсы привезли новое секретное оружие, которое мигом позволит разгромить… Кого именно будут громить секретным оружием, мнения расходились. Самая же популярная версия говорила о том, что в трюме таинственной баржи привезли в подарок королю Горменцу редкого белого носорога. Потому что у южан Орентиса есть такой обычай — в знак особого расположения дарить белого слона. Какая связь Белых земель и юга Орентиса — никто особо не задумывался, а вот почему именно носорог — объяснялось вполне логически. Потому что слон на баржу точно бы не влез. Да, логика нахайчан отличалась своеобразием.
Мишка-Троетес, один из нахайских воров — сами себя они скромно именовали «ночными купцами» — сплюнул в речную воду и, прищурившись, посмотрел на баржу. Надо было ему сегодня днем поспорить с другими «купцами» о том, что он пролезет на суденышко, да и точно разузнает, носорог ли там, а если носорог, то какого цвета. Днем было весело, а сейчас, ночью, когда хмель развеялся, пришло осознание, что задачка-то не из простых. И можно, конечно, вернуться, да и сказать, мол, не судьба, вот только купеческое слово — оно, как известно, тверже гороху, хоть у дневных купцов, хоть у ночных. И тому, кто просто так языком молотит, тому в первую гильдию нипочем не пробиться…
Так что, хочешь, не хочешь…
Плавал Троетес, несмотря на прозвище, как щука, так что в том, как добраться до баржи, трудностей не видел, а потом… Там видно будет. Он наклонился, скидывая сапоги…
Что-то кольнуло в шею и больше Мишка-Троетес, ночной купец, этой ночью ничего не видел и не слышал. Очнулся он только утром, на том же месте, замерзший и без сапог, которые нашел кто-то, поднявшийся ни свет ни заря, да и забравший себе на долгую память.
Через упавшее тело перешагнул другой человек, согнулся, присматриваясь в прекрасно видимую в серебристом свете баржу. В отличие от Мишки, он точно знал, что и как делать, потому что всегда рассчитывал свои действия и поступки и тщательно готовился к любым «операциям». Даже к таким пустяковым, как пробраться на грузовое судно, охраняемое всего-то лишь несколькими солдатами. Двое на причале, да двое — на барже. Как кусок пирога съесть.
Солдат звонко шепнул себя по шее.
— Чего ты? — спросил его второй.
— Да, кажись, комар уку… — ответил тот и рухнул плашмя, только штык о доски причала стукнул.
— Петька…!
В голую шею, прямо над поблескивающей на погоне медной четверкой, вонзилась длинная тонкая игла, с распушенной на конце красной кисточкой из шерстяных ниток. Второй солдат даже сказать ничего не успел, как потерял сознание.
Человек опустил сарбакан, когда-то давно доставшийся ему как трофей после стычки с туземцем с Амадинских островов. Полезная штука, как оказалось, с помощью которой можно не только убить, но, если правильно подобрать рецептуру и дозу — всего лишь усыпить человека на нужное время.
Так, ну где там эти двое, с баржи? Тут их коллеги на земле валяются, а они внимания и на соломинку не обращают… а, нет, обращают.
Один отступил в темноту и, судя по блеснувшему штыку, выцеливает пока невидимого неприятеля. Второй осторожно шагнул вперед… И рухнул плашмя.
Проклятье!
Игла из сарбакана мелькнула в свете лун и воткнулась в доски рубки.
Проклятье!
Солдат вскинул ружье вверх… А, нет, успел.
В смысле — солдат не успел выстрелить, иголка воткнулась в щеку, отключая часового как минимум на полчаса.
Согнувшись, человек бесшумно бросился вперед, перепрыгнув через лежащие тела, выдернув торчащие иглы, перескочил через борт баржи… Времени мало, времени мало…
Сарбакан — в чехол за спиной.
Отстегнуть сумку с пояса, развернуть ее — блеснул металл отмычек.
Сумка, вернее — чехол-патронташ с набором необходимых инструментов — легла на палубу у люка в трюм, запертого на навесной замок. Хороший замок, качественный… Такие делают в Фулчестере, но этот явно не оттуда. Не зря, не зря говорят о том, что изделия белоземельских заводов уже не уступают брумосским. А то и превосходят.
