Мишень - Дрейк Дэвид Аллен (бесплатная регистрация книга .txt) 📗
Солдат был мертв.
Мускулы на спине командира напряглись. Если бы у него была чешуя, как у его предков миллионы лет назад или как у солдат, которыми он командовал, она бы неминуемо ощетинилась.
Командиру не нужна была чешуя, чтобы быть страшным, так же как ему не нужно было А-оружие, чтобы убивать. Он был создан со своим оружием, и он проверил его, а его мозг проверил аппаратуру. Все было в порядке. Он был готов выполнить долг риллианина.
ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ОШИБКА ЧЕЛОВЕЧЕСТВА
21. ДОНЕСЕНИЕ
Кожа Шеннона отслаивалась. Ему надо было снять скафандр и вымыться. Тогда зуд бы прошел. Может быть, отслаивание было нормальной реакцией на шок и недостаток обычных удобств. Он никогда еще так долго не находился в скафандре. Может…
Может быть, в его дискомфорте было что-то более зловещее: невозможно было определить, не убивают ли его люди своей добротой, водой с цветами, своими овощами, воздухом, которым они дышали, магнитными полями и низкочастотным излучением, которое никто из них не замечал.
Он знал наверняка, что любой вред, который они причиняли ему, был ненамеренный. С тех пор как они пожали друг другу руки в кабинете Йетса, Бредли испытывала к нему только самые добрые чувства.
Но как они ненавидели врагов! Контраст был поистине разительный. Видя своими глазами бой, в котором участвовали Йетс, Есилькова и их друзья, когда они сражались за жизнь Шеннона, он чувствовал их ненависть, и она душила его. Он знал, конечно, и раньше, что Йетс и Есилькова профессиональные воины, но… их желание убивать, заглушившее все, смерть, беспомощность — он не мог даже помочь отлетающим душам найти дорогу, жизнь, так расточительно расходуемая…
…видеть риллианского тяжелого десантника так близко и извиваться от волн первобытного гнева, которые прокатывались сквозь его мозг, злобу излучал не только его враг, но и его защитники, а ведь это он сделал своего врага их врагом.
…и риллианин был глух и слеп, не слышал ни одного его призыва к переговорам на всех частотах, используемых разумными существами для общения…
Ничего теперь исправить нельзя. У него остались только воспоминания, которые причиняли боль. Может быть, излучаемый гнев повредил клетки эпидермиса, которые погибали, вызывая этим зуд. Зуд будет его мучить, пока не отпадет отмерший слой.
Прошло много времени с тех пор, когда кто-либо из его народа видел войну. Отмирание кожи могло быть тогда древней физиологической защитой от насилия, излучаемого сразу по нескольким частотам. Хорошо бы изучить старинные записи в архивах Кири, но это невозможно, конечно. Все сгорело при взрыве «Кир Стара», часть материалов погибла вместе с капсулой.
Теперь поздно было предаваться сожалениям о погибшем архиве, больше всего в жалости нуждалось человечество. Люди гибли, защищая его, некоторые умерли у него на глазах. Когда он увидел, как воины преградили дорогу риллианину, он поклялся, что сделает все для этих существ, несмотря на то что они больше похожи на риллиан, чем на кириан.
Поэтому он снял свой шлем, когда понял, что риллианин приближается, чтобы полностью ощутить своего врага. На мгновение он стал риллианином, который убивает.
Эта минута была самой ужасной в его жизни, даже гибель «Кир Стара» не могла сравниться с ней.
Он был на грани сумасшествия.
А потом все стало далеким, более мягким, и он снова мог сопротивляться.
Снова он провел ногтями по тылу кисти. Кожа была темнее, чем обычно, там, где процарапал ноготь, кожа отслоилась, под ней оказался новый розовый слой. Если бы здесь был другой кирианин, он мог бы проверить свою гипотезу — кожа отмирала при воздействии инфранизких волн, излучаемых убийцами.
Без этой природной брони он потерял бы сознание, когда снял шлем и когда умирал риллианин.
Он еще не оправился от шока, хотя уже довольно долго находился в номере Маклеода. Бредли и Маклеод отдыхали в соседней комнате. Бредли сказала Маклеоду, что Шеннону нужно прийти в себя.
Маклеод на это ответил:
— И не только ему. Давайте-ка поспим пару часов. Отложим пока все дела, ты согласен, Шеннон?
Он был согласен. Скафандр причинял ему все больше мучений при каждом движении, в голове шумело от сегодняшних событий.
Он думал, что Бредли останется с ним, как раньше. Но она скользнула губами по его лбу и сказала:
— Мы будем… я буду там, в соседней комнате. Если я понадоблюсь тебе, Шеннон, без колебаний зови меня. Пойдем, я покажу тебе ванную.
Там был кран с аш-два-о и различные непонятные предметы, видимо, для мытья.
Он в который раз оглядел комнату и медленно поднялся. Если бы можно было снять скафандр! Он бы ободрал мертвую кожу с бедер, локтей…
Стены в ванной были покрыты керамической плиткой. Он знал, что где-то спрятано наблюдающее устройство — было слышно, как жужжит его мотор, когда оно следит за его движениями.
Как бы то ни было, может, другого шанса не представится. Ослабляя замки скафандра, он подумал о паре в соседней комнате, они совокупились, как только остались вдвоем, и сколько насилия было даже в этом самом нежном акте!
Сначала возбуждение Бредли пугало его: ее чувства были так запутаны и противоречивы, а ведь он думал, что знает это существо.
Люди как женского, так и мужского пола плохо владели ситуационным контролем, он давно это понял — еще когда наблюдал за взаимоотношениями между Йетсом и Есильковой.
Он осторожно стянул скафандр с груди и наполовину прикрыл глаза, когда увидел, насколько его кожа изменила цвет. На руках горели свежие царапины.
Потом он снова открыл глаза, изучая изменения уже более спокойно, медленно стягивая скафандр до лодыжек. Когда это было сделано, он сел на каменный пол, снял ботинки и принялся тщательно вылизывать свои раны.
Те места, которые он не мог достать языком и смочить слюной, обладающей антисептическими свойствами, придется смочить водой. Процесс был болезненный, но приносил облегчение. Там, где отмерший слой сходил, оказывалась розовая здоровая кожа.
Если бы Терри была с ним, он бы мог обойтись без воды совсем: она бы вылизала ему те части спины, до которых он не мог дотянуться. Тогда он был бы совсем здоров.
Но придется довольствоваться душем. Он знал, что вода будет щипать, но не подозревал, что она будет такой горячей. Взвыв, он выскочил из кабинки, поскользнулся и чуть не упал, но устоял, схватившись рукой за стену. От лившейся воды исходил пар.
Даже люди не могли бы выдержать такую температуру. Следовательно, где-то должен быть регулятор. Он нашел его и покрутил, пока вода не стала теплой.
В воде было растворено много солей и других веществ, и от них исходил неприятный запах.
Однако вымыться было необходимо. Чего бы он не отдал за яму с чистым песком с графитовыми краями, чтобы точить ногти и зубы!
Это просто вода, убеждал он себя. Подкрашенная немного, такая же, какая выпадала с неба на родине в древние времена после извержений вулканов и в раннюю индустриальную эпоху. Если бы химикалии в ней содержали свободные радикалы, вызывающие рак, даже отсталое человечество очистило бы от них воду.
Он решительно шагнул в душ, настроенный следовать очистительному ритуалу своих хозяев, несмотря на то что его кожа была слишком чувствительна.
Когда он достаточно успокоился, чтобы осмотреться, то увидел пучок пластиковых волокон, свисающих с регулятора. Волокнами можно было тереть кожу, как он понял. Конечно, это хуже, чем язык, но пучок был достаточно длинен, чтобы взять его за концы и перекинуть за спину. Вода щипалась не больно.
Он внезапно увидел Бредли, стоявшую в дверях. Она смотрела на него, и он не знал, как долго это продолжалось. Он повернулся к ней, ее лицо казалось бледнее, чем обычно, очевидно, из-за пара.
— Шеннон, — сказала она. Ее лицо внезапно покрылось краской. От этого Шеннону почему-то захотелось прикрыться, но он не знал почему. — Мы слышали, как ты вскрикнул. Я подумала… Если у тебя все хорошо, я буду в другой комнате…
