Мастера кругов. Тетралогия (СИ) - Дримпельман Павел (прочитать книгу TXT) 📗
С большим тяжелым вздохом Марендрайт отказался от своей затеи, согласившись на условия Дарбрелта, но папка все равно оставалась у него, на всякий случай. Они прошли внутрь и сели за стол, где их ждал долгий разговор, во время которого большинство грязных делишек Алутара будут рассказаны тому, кто может отмыть эту грязь.
***
Илиан много думал перед предстоящим боем, чувствуя неожиданно свалившуюся на него ответственность, о которой он даже и не подозревал. Совсем недавно, внезапно для себя Илиан понял, что является последней надеждой своего народа на возрождение. Если он проиграет, илкарцы окончательно падут духом и больше не воспрянут, они совсем разочаруются в себе и своих силах, будут чувствовать себя ничтожными и ни на что не годными, если даже их сильнейший воин не смог победить. Жалкие остатки народа попросту исчезнут навсегда, предпочтя развитию медленное забвение.
Не забыл он и о Гринтреде, который сбежал на Виномниусе, трусливо поджав хвост. Где он теперь? На этот вопрос у него не было ответа, обладатель единственных во вселенных нефритовых глаз, Илиан догадывался о великом потенциале Гринтреда, сумей тот полностью раскрыть его. Прямой наследник рода Делдарк, какую роль он сыграет в будущем вселенной? Илиану было бы любопытно посмотреть на это.
Он начал думать о сделанном и тех делах, которые не успел завершить, будто бы уже заранее приготовился к смерти, будто знал о своей гибели. Аренлэйк, Гринтред, те, кого он растил, словно родных детей, предали его, может потому, что Илиан и вправду плохой отец? Илкарец много раз думал о том, чтобы завести родных детей, и возможно, они у него были, только вот он о них не знал. Однако какую бы жизнь такой отец мог предложить своим детям? Мотаться с ним по всей вселенной и убивать негодяев? Ни друзей, ни обычной жизни, лишь круговорот сплошного насилия, в котором можно захлебнуться.
Удивительно, что Илиан был не единственным долгожителем, который не заводил детей, но, скорее всего, имел их от любовниц, но были раньше и те, кто имели очень много детей. Например, Илиан припомнил одного богатея, который за десяток тысяч лет заделал несколько тысяч детей! И таких, как он, в те времена было много, от чего по миру ходила актуальная тогда шутка «Хочешь верную армию, роди ее сам». Увы, когда в мире так много душ, ценность их обесценивается настолько, что становится дешевле куска хлеба. Войны устраиваются чаще, ведь никто не дорожит жизнями и даже те, чья эта жизнь, ведь они не считают себя особенными, а всего лишь мимопроходцами этого мира.
Выделиться становится все труднее, тяжелее показать свою индивидуальность и значимость, от чего большинство просто не видит смысла в своей жизни, желая уже поскорее отдать ее, лишь бы оказаться полезным. В итоге правительством каждой расы был принят закон, по которому запрещалось иметь больше десяти детей на одну семью, а если кому-то все же хотелось родить одиннадцатого, требовалось пройти немало инстанций в контроле по населению, чтобы получить разрешение.
Илиан лежал на своей кровати, когда за ним зашел Джорелл и вместе они отправились на арену.
- Волнуешься? – спросил Джорелл.
- Я давно перестал испытывать это чувство перед битвой, - с улыбкой ответил Илиан, пока аэрокар нес их над городом к месту битвы.
- А я вот волнуюсь, даже не думай проигрывать, ты понял меня?
- Угрожаешь?
- Конечно, если ты умрешь, я приду на твою могилу и напишу, что ты был плохим защитником справедливости, чтоб каждый знал, кто лежит под землей на самом деле. Тебе придется воскреснуть, чтобы набить мне рожу, но это я тебе ее набью, и потом мы вместе пойдем в тот славный ресторанчик на шестьдесят девятом этаже.
Илиан рассмеялся во весь голос, оценив заботливую шутку, а в это время за окном уже показался стадион. Джорелл посмотрел на приятеля, который все еще улыбался, хотя скоро должен выйти на смертельный бой. Илиан был далеко не из тех, кому требовалось забота или о ком следовало волноваться, и все-таки тревога не могла оставить Джорелла, который не хотел терять еще одного друга.
Последняя надежда. Часть 2
Стадион был уже полон, и публика жаждала крови в привычном своем обличии. Третий бой десятки должен был вот-вот начаться, и ставки уже были сделаны. Великий Илиан против не менее грозного Дабрелта, две надежды своего народа сойдутся в поединке, чтобы решить судьбу своего народа раз и навсегда. Победитель ознаменует собой конец одной расы и начала новой эпохи для другой. Джорелл, Лонут и Ильмарион провожали Илиана, пока Дутанор оставался в тени, как неугодный для чужих глаз потрошитель. Учитывая участившиеся приступы жажды крови и битвы, матчи он смотрел лишь под присмотром Кэза в покоях Марендрайта.
- Илиан, ты должен быть у ворот через две минуты, - крикнул ему один из организаторов, на что илкарец понимающе кивнул.
Ильмарион подошел к нему первым, чтобы пожелать удачи.
- Не буду обманывать, я поставил немало денег на Дарбрелта, но чтобы ты знал, сделал я так из-за того, что в прошлый раз поставил на Альдебрея, и тот погиб. А ты мужик, что надо, не хочется видеть твой грустный труп, так что даже и не думай оправдать мою ставку, в этих делах мне редко везет.
- Спасибо, Ильмарион, мне лестно слышать эти слова, хорошо, что у Джорелла есть такой друг, - Илиан улыбнулся, и теперь настала очередь его ученика сказать пару слов.
- Все, что нужно, я тебе уже сказал. Не подкачай, Илиан, отомсти этой мрази за оба наших народа, чтобы он прочувствовал ту боль, что и мы. И я заказал сегодня на вечер столик, так что быть всем обязательно.
Илиан усмехнулся, и приятели крепко обнялись. Джорелл слегка похлопал илкарца по плечу, и вот уже Лонут смотрел на брата, грустно улыбаясь.
- Ты же ведь выиграешь, правда? – спросил тот, глядя брату в глаза.
- А если нет?
- Ты должен, я уже потерял двух братьев и не хочу терять третьего. Илиан, ты нужен нашему народу, только тебе под силу возродить его и вернуть ему былое величие!
- Ошибаешься, Лонут, практика показала, что я хороший воин, но плохой руководитель. Даже если я выживу, это право я оставлю тебе, а сам лишь буду помогать всем, чем смогу.
- Главное – выживи, а там разберемся.
- Илиан, время! – вмешался в прощальную процессию организатор.
- Долг зовет, пришло время рассчитаться с одним ренианцем за каждого убитого им илкарца.
Илиан еще раз помахал своим друзьям рукой и исчез за углом, оставив остальным лишь надеяться на его возвращение.
***
В этот раз Дарбрелт был один, никто не пришел его поддержать и не сказал слов напутствия, не пожелал удачи. Его народ называл его предателем, а остальные презренно улыбались, глядя ему в след, но это было не важно. Как человек не обращает внимания на пыль под ногами, так и Дарбрелт не обращал никакого внимания на этих ничтожеств, что ничего не стоили в этом мире. Сколь коротка память слабых мира сего, когда сильный называет бывшего героя предателем. Они не думают, не анализируют, большинство лишь принимает эти слова на веру, забывая, что если б не этот «предатель» твое гнилое тело уже доедали черви.
В руках у Дабрелта была лишь одна фотография его семьи, которую он собственноручно убил. Ему хотелось обвинить во всем Алутара, но в первую очередь он винил свою глупость и не желание остановиться и проанализировать ситуацию. Глупый солдафон воспитанный по принципу – приказ должен быть выполнен, любой ценой. Дарбрелт жалел лишь о двух убийствах среди миллионов, остальные были во благо империи, будь-то под влиянием Алутара или же по собственному выбору не имело значения, все они легли в основу фундамента величайшей державы.
Его позвали на бой, и он без колебаний встал, крепко сжимая фотографию некогда счастливого прошлого, окруженный ныне дерьмовой реальностью. «Добро пожаловать во взрослую жизнь, сынок, теперь-то ты узнаешь, что значит хавать дерьмо власть имущих», - именно это ему и сказал отец, когда Дарбрелт впервые выполнил приказ, идущий вразрез его принципам. После этого глава семьи пропал на три дня, а когда вернулся, был изрядно помят и подавлен, сказав, что попал в передрягу на внезапном задании. Только теперь до Дарбрелта дошло, что же именно тогда произошло.
