Кнут (СИ) - Демин Игорь (читать книги онлайн бесплатно без сокращение бесплатно .TXT) 📗
От воды пахло влажной свежестью. Теплый утренний бриз подергивал реку легкой рябью, весело шелестел камышами, ласкал щеки, но его силы не хватало для того, чтобы поднять в небольшой заводи волну и помешать ловить рыбу.
Никита размахнулся, сделал хороший заброс, точно туда, куда целился, положил удочку на рогатину, удовлетворенно потянулся и достал из сумки огромный бутерброд с разделенной вдоль рыбной котлетой. Жестом предложил товарищу половину и, получив отказ, с аппетитом вгрызся в ароматную горбушку. Из дома убегали рано, наспех, не выспавшись, стараясь не разбудить родителей, и сейчас парней раздирал здоровый юношеский голод, который можно только на время приглушить, но почти невозможно утолить.
Дима тоже достал бутерброды. На широких, больше ладони овальных кусках хлеба тесно расположились кругляши вареной колбасы и яичницы. Готовил он их сам, с вечера, любовно перекладывая свежими, только сорванными с огорода, помидорами и зеленью.
Ели аккуратно, тщательно пережевывали, сдерживая желание проглотить сразу весь кусок, старательно ловили осыпающиеся крошки. О таком способе получать от пищи максимум пользы Никита прочитал в книжке о индийских йогах, рассказал Диме, и старший товарищ, на удивление, с легкостью пристрастился к новой идее.
С сожалением проглотив последний кусок, Никита слизнул с ладони протекший сок, стряхнул с куртки мелкие крошки, поди их собери, приосанился, помолчал, дожидался, когда товарищ закончит трапезу, и, подражая неторопливому говору отца, спросил:
— Ну, как там, в городе? Устроился?
— Но-о-орма-а-ально.
Диме в силу разницы в возрасте в общении с товарищем не нужно было казаться взрослым. Он с удовольствием дурачился, растягивал гласные, нагоняя в голос таинственности и многозначности.
— Комната в общежитии на двоих. Пока никого не подселили. Говорят, ближе к сентябрю. Хотя, я б и один пожил. Да, думаю, нормального кого-нибудь подселят. Я на экзаменах пообщался, там, с одним, с другим. Нормальные пацаны.
— Жаль, не девчонку, — попробовал пошутить Никита, — Как там девчонки то городские? Красивые? Подцепил кого-нибудь?
— Обычные девчонки, — слегка пренебрежительно, чтобы скрыть смущение, ответил товарищ. — Как наши почти. Стройнее немного. Одеты получше. Маникюр, педикюр, все дела. Странные они все там. Гордые. Нос воротят.
— Ясно, — снова коротко, как отец, ответил Никита и резко подсек неожиданно ушедший под воду поплавок.
Приличного размера подлещик стал первой за утро добычей и на время прекратил завязавшуюся беседу. Рыбаки увлеченно уставились на снасти, стараясь не пропустить начало клева. Меняли дальность и глубину заброса. Выбирали места возле камышей или, наоборот, закидывали наживку туда, где пологое дно переходило в бесконечно глубокий омут.
Никита поглядывал на старшего товарища и откровенно завидовал. Широкоплечий, рослый, обвитый мускулами Дима нравился девчонкам, уже два года работал в ремонтной мастерской за почти настоящую зарплату, закончил школу и, теперь вот, поступил в институт, получил комнату в общежитии, вырвавшись тем самым из череды серых поселковых будней.
Нет, в их поселке со славным революционным названием Октябрьский, тоже было неплохо. Да что уж там, Никита попросту не знал другой жизни. Одна большая просторная школа, старенький дом культуры, несколько продуктовых магазинов — вот и все развлечения. Стайка босоногих друзей, все время что-то деливших с такими же мальчишками, только с другого конца поселка. И ежедневный тяжелый труд на большом примыкающем к их коттеджу на две семьи огороде.
Познавать большой мир, раскинувшийся где-то там за пределами маленькой родины, приходилось через книги, с которыми Никита проводил все свободное время. Традиционно популярные у подростков «Остров сокровищ» и «Робинзон Крузо» постепенно уступили место более серьезной литературе. Никита увлеченно проглатывал все, что находил в школьной библиотеке: прозу Пушкина и Лермонтова, непонятные, но невероятно атмосферные творения Достоевского, произведения советских писателей, рассказывавших о трудовых подвигах хлеборобов, рабочих и строителей. Нравилась и фантастика, но ее в поселке было не найти. Поэтому приходилось довольствоваться несколькими затертыми от частого чтения тонкими книжками Стругацких, Саймака, Бредбери и парочкой сборников научной фантастики, отправлявших фантазию подростка в такие дали, что каждый раз было мучительно больно закрывать последнюю страницу и возвращаться в привычную до оскомин жизнь.
— Когда ты теперь туда? — с затаенной грустью спросил Никита, когда в садке уже трепыхался добрый десяток рыбешек, а вступившее в полные права солнце разогнало поднимающуюся над водой утреннюю дымку.
Трехлетняя разница в возрасте не позволяла назвать отношения с Дмитрием дружбой, но и обычным соседом он тоже не был. Три года. Совершенно незначительный срок для взрослых. И целая жизнь для ребенка. Старший товарищ никогда не ленился поиграть с соседским мальчишкой, носился с ним по двору, словно и сам был еще маленьким. Делился сладостями, рассказывал серьезные взрослые истории, а с возрастом начал брать на рыбалку. Научил управляться с костром, палаткой, инструментами и даже водить машину. Терять товарища жалко. Но куда деваться?
— В конце августа. Сейчас в общаге ремонт. Да и что там делать до учебы? Только деньги проедать.
Дима потерял интерес к ловле, кинул на поблескивающую росой траву принесенное специально для этого покрывало и блаженно растянулся.
— Хорошо, малой, а?
Положил руку под затылок, закрыл глаза, и резко сел, напряженно принюхиваясь.
— Чем воняет?
Никита втянул воздух, но не почувствовал ничего особенного.
— Да здесь, у земли! — уточнил Дима.
Над травой действительно тянуло гнильцой.
— Может, со свинокомплекса? Как ветер в сторону поселка, так хоть топор вешай. Или в кустах сдох кто?
Дима поднялся, забрался сквозь поросль в небольшой растянувшийся вдоль берега перелесок, и через некоторое время оттуда раздался удивленный возглас.
— Чума! Малой, тут туман, представляешь?
Никита бросил удочку и рванул через кусты. Взглядом нашел товарища и понял, что действительно смотрит сквозь туманную дымку.
— Смотри!
Дима зашел за широкое дерево, выскочил широким прыжком и, подражая самураям из кино, красиво взмахнул подобранной палкой.
— Защищайся!
Деланно грациозные движения в тумане слегка размазывались, создавали иллюзию скорости и мощи.
— Да ну тебя…
Никита попытался отмахнуться и тут же получил тычок под ребра. Отскочил, схватил с земли длинный сук и бросился вперед, атакуя неожиданно заигравшее внутри товарища детство. Туман густел, приобретал зеленоватый оттенок, неприятный запах усиливался, а мальчишки прыгали вокруг стволов, нанося нешуточные удары, защищались, отступали и нападали. Клубящаяся вокруг дымка уплотнялась неравномерно, создавала видимость облаков, в которых можно было спрятаться, быстро переместиться и выскочить с неожиданного направления, застав противника врасплох.
И только когда стало трудно дышать, Никита отступил на шаг, посмотрел на свои скрытые в зеленоватом мареве руки, принюхался и собирался что-то сказать, но товарищ не успел заметить, подпрыгнул и угодил палкой сопернику точно в лоб. Удар был не сильный, в худшем случае на небольшую шишку, но Никита пошатнулся и рухнул на землю.
Дима подскочил, начал тормошить товарища, искать среди волос рассечение и кровь, но из-за тяжелого прерывистого дыхания сам едва держался на коленях, норовя завалиться набок. Попытался восстановить дыхание, несколько раз шумно втянул воздух и даже не заметил, как перед глазами потемнело, а сознание неотвратимо провалилось в пустоту.
Очнулись одновременно, недоуменно поворачивали головы, постанывая от непривычной слабости в мышцах. Выбрались на берег.
Дима, как старший, чувствовал ответственность за произошедшее, но не знал, что сказать. Какой-то туман. Обморок. Мало ли, в какую историю можно попасть ранним утром в безлюдном месте. Закончилось то все хорошо. Никита же снова старался держаться взрослым, как отец, и не говорить ничего там, где и так все ясно. Или наоборот, неясно настолько, что и говорить об этом не было смысла.
