Разорванное небо - Бирюков Александр Викторович (книга читать онлайн бесплатно без регистрации .txt) 📗
Эта мысль была совершенно правильной. Действительно, вины службы безопасности института не было в том, что уже через неделю на стол секретаря Совета Безопасности при Президенте России легла сводка, в общих чертах описывающая план операции «Горец» и меры, намеченные для блокировки возможной реакции России. Завербованный еще до развала системы социализма разведкой ГДР, мелкий чиновник государственного департамента США с тех пор сделал хорошую карьеру, и через его руки проходили многие секретные планы. Когда после объединения Германии разведка бундесвера проверяла архивы, у немецких военных хватило ума не выдать союзникам этого человека, а аккуратно и осторожно продолжать его использовать. Выждав некоторое время, российская сторона со всеми предосторожностями дала понять, что данные по агентам ГДР существовали не только в Берлине и если Германия не хочет лишиться ценного источника, то должна делиться информацией и с Россией тоже. Сделка была заключена, и зарплата чиновника теперь только наполовину состояла из денег немецких налогоплательщиков, другую же ее половину обеспечивали нефтяники Тюмени и Уренгоя.
Однако самым обидным и неприятным было то, что институт «Драй-Бич» в своих оценках возможностей России оказался прав. Даже поставленная в известность о готовящейся интервенции на Балканах, Москва была не в силах воспрепятствовать ей без существенного ущерба для себя. Вернее сказать, почти не в силах, да и успех этого «почти» тоже был достаточно сомнительным. Тем не менее ответное решение было принято.
Россия. Четверо Грохот реактивного двигателя был похож на звук рвущегося куска ткани – так этот звук, наверно, услышал бы муравей, окажись он на этом куске, если, конечно, муравей слышит звуки так же, как люди.
Боевой самолет, трехкрылый силуэт которого еще не примелькался в этих краях, прошел на небольшой скорости и высоте, оглушая окраину донского городка, и через несколько секунд, удалившись от последних домов на десяток километров, резко прибавил скорость.
Молодой шофер потрепанного ЗИЛа, копавшийся в моторе около раскрытых ворот гаража, посмотрел самолету вслед и сказал вылезшему посмотреть приятелю, который до сих пор сидел в кабине и дергал стартер:
– Колян Морозов, Казак, ну, с нашей школы, ты ж его знаешь. Он, когда приезжал, так и сказал: буду здесь пролетать – все сразу услышите. Точно, раза три уже пролетел.
– Ему ж за это потом по мозгам от начальства? – предположил приятель.
– Да нет, не должны. У них тут коридор, Колян только ниже, чем положено, летит, вот и все.
– Так и ниже тоже, небось, нельзя.
– Колян хвастал, что он там лучший летчик, на доске висит и все такое. Поблажки-то за это должны же быть? Ну ладно, лезь за руль, крутани еще чуток!
А СУ-37 старшего лейтенанта Николая Морозова широким полукругом набирал высоту. Под ним расстилались донские степи, и сам Дон уходил вдаль, изгибаясь широкой темно-синей лентой среди бескрайних, даже с высоты, желтых и коричневых полей, темно-зеленых островков леса и светло-зеленых квадратиков и кругов поливных бахчей. Николай видел залитые солнечным светом холмы, покрытые голубоватой травой, дорогу и лежащих на асфальте ленивых коров, никак не реагирующих на объезжающий их автобус…
«Двадцать восьмой, тридцать секунд до задания. Не спи, замерзнешь!» – ворвался в наушники знакомый голос. Летчик усмехнулся и привычно окинул взглядом приборную доску, хотя чем-чем, а доской это творение инженерной мысли назвать хотелось меньше всего. Курс, высота, координаты, режимы, готовность…
Коротко пискнул сигнал захвата цели, а многофункциональный индикатор (МФИ) потемнел, и вместо символических изображений второстепенных сейчас приборов на нем появилась цветная карта местности, подсвеченная несколькими радиолокационными станциями – одна «своя» и две «вражеские». Кроме того, у противника оказались две зенитно-ракетные установки, их зоны поражения тоже были отмечены светящимся ореолом, слабеющим по краям, где вероятность поражения снижалась. В одной из этих зон был темный провал – «враг» по каким-то причинам расположил свои установки на склоне холма, и его гребень создал мертвую зону. «Грех не воспользоваться такой возможностью, – подумал было Морозов, но тут же у него в голове мелькнуло:
– Уж слишком это заманчиво, цель прямо туда и заманивает…» Цель, а вернее цели – два ударных самолета «противника», уже выделенных бортовым комплексом на фоне усердно выставляемых помех – неторопливо шли как раз вдоль одного из холмов.
– Нет, ребята, эти игры не со мной! – чуть ли не вслух произнес молодой летчик и решительно начал маневр.
Солнце блеснуло на острой кромке переднего горизонтального оперения, когда СУ-37 резко завалился набок и ринулся вниз. Обе цели были уже в пределах досягаемости, но следовало подойти поближе, чтобы быть уверенным в успешности пуска. Конечно, противодействие противника было условным, но и цели, и ракеты, подвешенные сейчас на крыльевых катапультных установках, были вполне реальными.
Морозов не стал уходить в мертвую зону, а, разогнавшись до скорости, равной полутора скоростям звука, огромной иглой прошел сквозь одинокое облако, повисшее в небе как раз там, где его скорее всего могла сбить вторая зенитная установка «противника».
«Не успеете! – пробормотал он про себя, зная, что бортовая система самостоятельно выбрала наиболее эффективные в данной обстановке помехи и в любой момент готова начать отстрел ловушек. – А я успел!» – и летчик нажал на кнопку пуска.
Самолет два раза тряхнуло, и хвосты выброшенных ракет полыхнули белым пламенем. Две блестящие металлические стрелы начали уже свой самостоятельный и недолгий полет.
Для двух переделанных под радиоуправление престарелых истребителей МИГ-17, возраст которых едва ли не превышал возраст охотящегося на них старшего лейтенанта, этот вылет в роли штурмовиков «противника» стал последним.
Заряд ракет был рассчитан на гораздо более крупную цель, и дюралевые лохмотья обоих МИГов далеко разлетелись по степи…
Аэродром Морозовска (или Морозовской, как многие до сих пор называли город, бывший когда-то станицей) имел давнюю историю и видел много разных самолетов. Взлетали с него и краснозвездные ястребки, отчаянно пытавшиеся сдержать рвущихся к Волге немцев, и «юнкерсы», что бомбили Сталинград, а потом снова устремлялись туда, но уже груженные продуктами и боеприпасами для погибающей в окружении армии Паулюса. Делали здесь промежуточные посадки и транспортники, снабжающие дармовым оружием дружественные (пока их кормят) африканские режимы; отсюда на неудавшийся чеченский «блицкриг» летали истребители-бомбардировщики… А сейчас Морозовский аэродром встречал новые самолеты – перехватчики СУ-37, которые только-только начали поступать на вооружение российской армии.
Перехватчик коснулся полосы, недолго прокатился на двух колесах и плавно опустил нос, осторожно утвердив переднюю стойку на полосе. Взревел на реверсе притихший было двигатель, вновь сбавил тон – дальше Николай использовал только колесные тормоза – и наконец окончательно смолк, когда самолет остановился точно у поджидавшего его КрАЗа с буксировочной штангой.
– Класс! – восхитился солдат с тягача, которому осталось только чуть-чуть подать вперед, чтобы подцепить буксир. Тем временем фонарь кабины плавно поднялся и показалась голова летчика, снимающего защитный шлем. – Как слетал, Колян? – Солдат жил со старшим лейтенантом на соседней улице, пару раз они ездили домой на одном автобусе, и Морозов не очень то стремился к сохранению уставной дистанции.
– Нормально. Все что надо завалил, что не надо тоже!
– Фирма веников не вяжет! – одобрил земляка солдат и уселся за руль. Рыкнул двигатель, и самолет покатился вслед за КрАЗом к стоянкам, где его уже ждали наземные службы.
До офицерского общежития было, в общем-то, недалеко: аккуратные бело-зеленые дома, выстроенные в свое время турецкой фирмой для выведенной из Германии части, виднелись даже из окон командно-диспетчерского пункта. Но ближе к вечеру, после окончания летной смены, почти все предпочитали ждать автобуса – по времени получалось примерно то же, что пешком, но зато не надо было идти по пыльной, прожаренной за день дороге.
