На пороге мира - Француз Михаил "Миха Француз" (список книг .TXT) 📗
Снаружи зала Училище наполнялось суетой, беготней и криками. Но тут было тихо. И в этой тишине «танцевал» мужчина, за которым неотрывно наблюдал мальчик.
И так продолжалось еще около двадцати минут. Затем мужчина закончил свой «танец» и повернулся к мальчику.
Минуту длилось их взаимное разглядывание.
— А ты почему не убежал? — наконец нарушил тишину мужчина, правильно оценивший раскиданные по полу сетки с мячами.
— Не знаю, — пожал плечами мальчик. — А что это такое было?
— Тебе понравилось? — хитро прищурился мужчина.
— Завораживает, — не стал таиться мальчик.
— Одно из древних боевых искуств, — ответил мужчина.
— Боевых? — удивился мальчик. — Это можно применить в бою?
— Можно, — подтвердил мужчина. — Научиться хочешь?
— Хочу, — упрямо кивнул мальчик, уже представляя сколько трудностей и боли последует за этим его коротким «хочу». Но отступать он был не намерен. Не тот характер.
— Тогда становись рядом и повторяй, — улыбнулся мужчина.
Ленька вернулся в детдом под утро. Взрослые еще спали, но воспитанники, в полном составе ждали его внизу, в общей комнате, не включая света.
Лица их были хмурыми и злыми. А у полутора десятков еще и носили следы побоев. Ленькино лицо же было чистым, а одежда не порваной. Что заставляло ребят хмуриться еще сильней.
— Ты где был, Отмор, — строго спросил Леха Злой. В любой общности есть номер первый. И сейчас этим номером первым был несомненно Ленька. До этой ночи.
Но точно также в любой общности есть и номер второй. И этим Вторым был Леха, который сейчас и задавал вопрос на общей сходке детдома.
Ленька промолчал, обводя лица еще раз внимательным хмурым взглядом. Он знал, что так будет, еще когда думал перед коротким «хочу» сказанным им мужчине в ночном спортзале. Знал, но это был осознанный выбор.
А еще, сейчас все только начиналось, и это он знал также четко.
— Пацаны попали в засаду! «Красноперые» навалились целым Училищем! — продолжал Леха Злой.
— Еле ноги унесли, — хмуро добавил Витек Сивый, один из тех, кто был этой ночью вместе с Ленькой в Училище.
— А где в это время был ты, Отмор?! — обвинительно указал на Леньку пальцем Злой.
Ленька продолжал упорно молчать. Он топил себя этим, но продолжал молчать. Да, можно было сейчас заговорить зубы сходке и заткнуть пасть Злому, воодушевить, накрутить на операцию-возмездие (а десяток идей и наработок в этом направлении у Леньки уже было заранее подготовлено) и снова стать неоспаримо Первым… Можно. Но…
Но Ленька молчал. Топил себя этим, но молчал.
— Трус! — выплюнул Злой.
— Отсиделся в каком-то схроне, пока нас по училищу гоняли! — поддержал его Славка Рябой.
— Завел нас в засаду, сволочь! — послышался выкрик Сивого. Затем подключились остальные, и в общем шуме отдельных слов было уже не разобрать.
— Трус, — дождавшись тишины, повторил Леха Злой. Подошел и смачно харкнул прямо в лицо Леньке.
Каких усилий ему стоило сдержаться и не броситься на Злого, не узнает наверное никто. Но сдержался. Не бросился.
А вслед за Злым потянулись ребята, что были на ночной вылазке, потом остальные… И каждый плюнул. Ни один не воздержался…
Дети. Дети самые жестокие и безжалостные существа на свете. Наивно думать, что это не так. Просто взрослые, вырастая забывают об этом. Подсознательно затирают травмирующие воспоминания, смакуя лишь приятные моменты детства. Но объективно, нет коллектива страшнее подросткового. Тем более из сирот и «неблагополучных».
В этот день Леньку не били. Но дорога в Первые для него закрылась раз и навсегда.
Глава 2
Жизнь все равно остается жизнью, что бы не произошло в ней. Особенно, когда ты идешь на это что-то осознанно. Сознательно делаешь выбор.
А Ленька сделал свой выбор осознанно. Сознательно, понимая на что идет, сбросил с себя ношу лидерства. Да, при этом он упал на самое «дно» того сообщества, в котором до этого был лидером. Но!
Сильный, не физически, а душевно, морально сильный человек на «дне» никогда на долго не останется. Не остался и Ленька Отмор. Ведь отморозком его назвали не просто так.
День после сходки был днем тяжелым. Ведь «упасть» тоже надо суметь, не свернув себе шеи. Все «голоногие» весь день, всячески пытались выказывать свое презрение к «трусу»: норовили толкнуть, подставить подножку, опрокинуть вместе с подносом еды, отодвинули его кровать в общей спальне к самым дверям туалета…
К вечеру попытались, наконец, избить. Не удержались все-таки. Их было четверо. Он был один. Но «не большой побеждает, клыками украшенный, а маленький, злой и безбашенный»?. Все пятеро угодили в больничку почти на неделю.
Досталось ему крепко, но отпор он дал. Дрался до конца, до самого момента, когда прибежали воспитатели и оттащили его от визжащего комка боли, в который он превратил последнего стоящего на ногах из той четверки. Он откусил нос ему и почти вырвал из глазницы глаз. Остальные отделались переломами пальцев, одним сотрясением, гематомами и колото-рваными ранами (Ленька сорвал со стены картину в раме и расколотил ее о нападавших, а после добивал острым обломком рамы. Последний сумел вцепиться в него и повалить, но Отморозок Ленька, как уже писалось ранее, отгрыз ему нос напрочь и пальцами свободной руки выковырнул глаз из глазницы, но оторвать совсем не успел — оттащили).
После такого, когда Жестянкина выписали из «больнички», трогать его уже не решались. Игнорировали, выказывали всяческое презрение, но прикоснуться к нему боялись, словно к прокаженному.
Особенно, когда Леха Злой ночью поскользнулся в туалете и разбил лицо об унитаз, да так неудачно, что лишился восьми зубов.
Как его не распрашивали, Леха, ставший после этого случая из Злого Щербатым, стоял на своем: поскользнулся, упал, ударился — все! И никакого Леньки Отмора рядом не было. Хоть и стоит его койка ближе всех к туалету.
Тем более, когда все десять ребят, что были с ним на «последней операции», в течение месяца перебывали в «больничке». И опять же, как и Щербатый твердили одно и то же: сам, случайность (с лестницы упал, от машины уворачивался, от собаки убегал, споткнулся, из окна выпал…) Но никак не Жестянкин. Что угодно, но не Ленька Отмор.
Да и фиг бы с ним, этим трусом Жестянкиным! Тут «красноперые» оборзели!
Впитав, словно губки, те знания, что щедро передавали им пришлые инструктора, кадеты с воодушевлением ринулись возвращать детдомовцам долги. И у них это великолепно получалось, поскольку место тактического командира, опустевшее после «падения» Леньки, занял бывший Второй номер Леха. Но! Кроме лидерских качеств и энтузиазма, парень не обладал необходимыми тактическими познаниями. Ведь для того, чтобы лопатить подходящую литературу по теме он не имел достаточной усидчивости (да и желания не имел), а для того, чтобы пойти за советом к Леньке, был слишком горд.
Победы, однако, это не поражения. Они не мотивируют к развитию, а потому быстро приедаются.
Администрации.
Начальник Училища, видя, что «война» с детдомовцами перешла в разряд избиения и уличных беспорядков, просто посадил всех кадетов «на казарму» на месяц, а после стал сурово карать за драки в городе.
Собственно, так все и вернулось на круги своя.
— И как там наш тринадцатый? — поинтересовался мужчина в невзрачном костюме, сидящий за дубовым письменным столом, у невзрачного мужчины, стоящего напротив этого стола.
— Вы же распорядились снять наблюдение? — изобразил удивление тот.
— Наблюдение снять, — согласился он. — Пригляд оставить. Вы ведь до конца читали документ, с должным вниманием?
— Так точно, — вытянулся стоящий напротив стола мужчина.
— Так, как там тринадцатый? — повторил свой вопрос мужчина, сидящий за столом.
— Ничего сверхвыдающегося, — начал докладывать второй. — Время, что длилось разбирательство по Л-51, мальчик провел ведь на базе подготовки СКООН (капитан Коршунов взял под свое крыло). Вот и понахватался всякого…
