Защитник монстров - Шаргородский Григорий Константинович (электронные книги бесплатно .TXT) 📗
— Ждите, — проворчал монах и исчез за ширмой бокового входа.
Ни музыки, ни смеха. Оно и понятно — в королевстве траур, но в зале была разлита такая тоска, словно эти люди хоронили себя.
Не самое правильное настроение перед серьезным разговором, но я не мог ничего с собой поделать. Общая атмосфера проникала в мою душу, вызывая ощущение стремительно приближающихся неприятностей. И они пришли, причем с совершенно неожиданной стороны. Осмотрев одну часть зала, я развернулся и словно провалился в полынью.
Это было похоже на неожиданный удар под дых. Дыхание остановилось, кажется, даже вместе с сердцем. Я думал, что забыл; думал, что все понял и осмыслил. Но нет. Мир опять растворился в ее глазах. В душе появилось чувство, похожее на крепко заваренный чай колдуньи — здесь и горькая полынь, и сладкий мед, и едва уловимая аура чего-то необъяснимого.
Как говорил герой Лопе де Вега: «Быть может, это любовь?»
Может быть, но я справлюсь с этим наваждением.
— Здравствуй, — тихо сказала Ровена.
Нет, не справлюсь. И никто бы не справился. Эта болезнь мощнее самого смертельного вируса — не спасает ни телесная сила, ни крепость духа.
— Здравствуй.
Все мысли стайкой покинули голову, и загонять их обратно пришлось, собрав всю силу воли. К счастью, у меня получилось, и кажется, что в этом помогло время, проведенное с Настей. Нет, я по-прежнему был одержим Ровеной, но понимание того, что бывают другие чувства — светлые и легкие, как морозный ветер, не дало утонуть в омуте страсти. Получилось даже разумно мыслить под этим чуть ироничным и в то ж время обеспокоенным взглядом. Как ни странно, общим у таких разных девушек был именно этот взгляд, зацепившийся за руку на перевязи и шрамы на моем лице.
Но в отличие от Насти, Ровена скользнула по мне таким взглядом, от которого мне стало жарко.
Черт, мне же еще решать кучу проблем, а я готов бежать за ней словно щенок. Соберись!
— Какими судьбами в королевском дворце? — спросил я, с трудом находя равновесие в такой шаткой ситуации.
— Я хотела спросить тебя о том же.
Ну и кто сказал, что ответ в виде вопроса является еврейским изобретением? Как по мне, это интернациональная тактика всех женщин.
— Дела, Ровена, дела. Нет мне от них покоя.
— Да, я слышала, — лукаво улыбнулась девушка, которая даже закрытое и строгое платье носила как наряд блудницы. Не самое разумное поведение, особенно если рядом рыскает брат Врадак. — Теперь ты герой: истребитель магов, спаситель принца, дворянин.
Ровена словно невзначай провела пальчиком по свежей дворянской татуировке на своем виске. И если хотела смутить меня, то ошиблась, вызвав лишь злость.
— Я тоже слышал, что ты вся в делах, причем очень успешных делах.
— А если это любовь?
— Тогда я искрен рад за тебя.
Порой злость может быть настоящим другом — спасающим в безнадежных ситуациях и остужающим самые воспаленные мозги.
— И ни о чем не сожалеешь?
— О чем? Ведь от меня ничего не зависело.
— А если бы зависело?
Это был удар ниже пояса. Она дразнила меня. Но с какой целью?
К счастью, меня спасли от ответа на этот вопрос. Я даже обрадовался появлению злобного монаха.
— Прости, Ровена, мне пора.
И все же последнее слово осталось за ней:
— Мне тоже пора.
Ровена выразительно посмотрела в сторону стремительно двигающегося к нам мужчины. Средних лет худощавый дворянин не был примечателен ничем особым, кроме разве что горящего злобой взгляда, который, впрочем, тут же погас, наткнувшись на черное одеяние монаха.
Раскланявшись с Ровеной, я последовал за своим проводником.
Эта странная встреча хоть и выбила меня из колеи, но при этом помогла избавиться от напряжения, и в кабинет принца Белинуса я входил практически спокойным.
Как я и опасался, все было очень плохо. Причем во всех смыслах. От былого красавца-великана осталось едва ли половина. Одежда серого цвета сидела на нем как на вешалке. Длинные белые волосы висели сосульками и приобрели желтый оттенок. Что уж говорить о лице — словно кто-то обтянул череп сухим пергаментом. И только в тусклых глазах по-прежнему, но очень редко вспыхивал огонек жизни.
Брат Врадак выглядел не намного лучше, при этом он казался в тысячу раз живее своего господина. Здесь происходило что-то противоестественное, но я никак не мог понять, что именно.
С другой стороны, что можно ожидать от пережившего страшную болезнь человека, к тому же впавшего в крайнюю степень религиозности? Возможно, если прямо сейчас удалить от принца этого фанатичного инквизитора, все стало бы лучше, но глава Чистых вцепился в подножие трона мертвой хваткой — не отодрать.
— Зачем ты явился сюда, слуга исчадий ада? — словно подтверждая мои мысли, прокаркал монах.
Можно было проигнорировать этот явно провокационный вопрос, но не в моем положении корчить из себя гордеца.
— С просьбой, ваше высочество, — глядя только на принца, сказал я. — Вы великодушно даровали мне право обратиться к вам с просьбой. Раньше у меня ее не было, но, как это часто бывает, мы узнаем свои истинные желания, только когда начинаем терять то, что ранее казалось не таким уж ценным.
В глазах принца начал разгораться огонек интереса. Похоже, кардиналу не удалось поговорить с Белинусом, поэтому суть моей просьбы была загадкой и для принца, и для монаха. Где-то на задворках памяти мелькнула мысль о том, почему же я не обратился к принцу до того, как отправился на Хоккайдо. Возможно, просто сглупил, но скорее всего, эту идею оттерло желание побывать в самом таинственном месте этого мира.
Мои губы тронула улыбка, едва не вогнавшая монаха в истерику.
— С чего ты взял, презренный, что принца интересуют твои низменные желания? — прошипел как змея монах, но его порыв был остановлен жестом принца.
Все-таки Белинус, хоть и попал под влияние фанатика, все же оставался хозяином и в этой комнате и в этом королевстве. Принц поощрительно кивнул, призывая меня к продолжению прерванной речи.
— Позвольте поводырям выкупить своих питомцев за приемлемую цену, — выпалил я, больше не в силах выдерживать приличествующий стиль разговора.
— Что?! — Врадака так перекосило, что казалось, его прямо сейчас разобьет апоплексический удар. — Ты посмел просить за выходцев из преисподней, одним своим присутствием оскверняющих короля и королевство?! Одним этим ты отрезаешь последнюю нить, связывающую твою грязную душу со светом…
— Остынь, Врадак. Этот эрл спас мою жизнь и вправе обратиться с просьбой. Или ты считаешь, что подобное деяние ничего не стоит? — проскрипел принц и так выразительно посмотрел на монаха, что становилось понятно, чем именно Врадак привязал себя к трону.
— Но вы не можете отступить от взятых обетов! — не унимался монах.
— Не тебе решать, что я могу, а чего нет. — Голос принца окреп, а муть в тусклых до этого глазах сменилась яростью. — Мой обет, данный Господу, гласит, что я не запятнаю себя владением чудовищами. Но не мне лезть в отношения моих подданных с Богом. И пусть они сами решают, как и чем пятнать свои души.
— Но вы не можете позволить этой мерзости расползтись по королевству! — не унимался монах.
— Вот это ты правильно сказал, — кивнул принц, и в его глазах зажглись озорные огоньки, причем не предвещающие ничего хорошего ни мне, ни монаху. — Я слышал, ты вернулся с Хоккайдо с богатой добычей?
А вот это уже не самая приятная тема.
— Да, ваше высочество.
— Сколько удалось заработать на этом?
Что-то подсказывало мне, что врать не стоит.
— Лично я получил чуть больше шестидесяти четырех тысяч.
Монаха словно шилом в зад кольнули.
— Это грязные деньги, повелитель!
— Вот они и очистятся, если на них построить храм. Слушай мое решение, эрл Воронов. Ты отдашь шестьдесят четыре тысячи на постройку храма и получишь всех чудовищ корпуса в личное владение. И только ты будешь отвечать за все, что те сделают в королевстве. Они не должны пересекать границ твоих владений. Сегодня же территория, ранее занимаемая школой поводырей, должна быть очищена, а через седмицу ни монстров, ни поводырей не должно быть уже и в Ониборге. Там будет основан монастырь.
