Лунь - Клочков Сергей Александрович "settar" (книги онлайн полностью txt) 📗
— Доктор меня из очень плохо нашёл. — Заявила Пенка.
— Нет, Пеночка. Нужно говорить: «Доктор забрал меня из очень плохого места».
— Какого же? — Полюбопытствовал я.
— «Долг». Арена. — Обронил Доктор, и лицо его помрачнело. — Не люблю я, и не уважаю эту организацию, Лунь. «Свобода», на мой личный взгляд, куда лучше и честнее этих… да что уж там, сектантов. Вроде и цели у них благородные — защищать нас, неразумных, от Зоны, людей спасать, прочее в том же духе. Но запомни, сталкер — люди, одержимые «священной» идеей, зачастую страшнее любых мерзавцев. И вреда от них в конечном итоге получается всегда неизмеримо больше. Я ещё могу понять сталкера, вступающего в поединок с кровососом — тут всё честно, понятно. Один твёрдо намеревается покушать, другой активно не желает быть съеденным. Аналогия не очень, но пусть будут волк и кабан. Либо волчара набьёт брюхо свининой, либо окончит дни свои с пропоротой шкурой. Эти отношения складывались миллионами лет, и не нашей цивилизации с ними спорить, тем более, что в обществе людей это тоже всегда было, увы, есть, и, к моему сожалению, будет. Я не принимаю этого, но, по крайней мере, могу понять и оправдать элементарной, почти по Дарвину, борьбой за существование. Но когда из убийства устраивают зрелище, когда уничтожают всех вне зависимости от того, опасны они или нет, убивают только за то, что мутант? Увольте, уважаемый. Это мерзость и ещё раз мерзость. Я не говорю, что в «Долге» нет достойных людей, они есть, не поймите меня превратно. Но их идеология отвратительна, безобразна. Представляете, Пеночка ни на кого не хотела нападать на их мерзкой Арене. Тогда её решили облить серной кислотой. На потеху почтенной публике. Не успели, хвала небесам…
Доктор сверкнул глазами, встал и быстро прошёлся до окна и обратно. В руках у него опять была неизменная трубка.
— Вот все «Свободу» хают почём зря. И придурки они, и отморозки, чуть ли не бандиты. А я вам вот что скажу — пропаганда могучая штука. И у «Долга» с пропагандой всё в порядке, на широкую ногу поставлено. Из молодёжи уже мало кто знает, что именно «Долг» развязал войну со «Свободой». Именно «Долг» первым напал на «Монолит», растревожил это осиное гнездо. Сидели бы они там, молились Монолиту и никого не трогали. Не лезут неверные — и хорошо. Во все то дела долговцы вмешиваются, неймётся им, понимаешь! И ведь действительно считают, что отбрасываемая ими тень длиннее и красивее, чем у остальных.
— И какой в этом смысл? — спросила Хип.
— Всё просто. Пока существуют «вражеские» группировки, у «Долга» есть власть. Вот скажите мне, Хип. Вы ведь, если не ошибаюсь, долгое время были в «Свободе»… был хоть один случай, чтобы «Свобода» сама нападала на «Долг»?
— Нет, — уверенно заявила Хип. — Наши только защищались.
— Не вспомните заодно, какие принципы исповедует «Свобода»?
— Да, конечно… живи сам и давай жить другим. Зону нужно изучать, она может принести людям много пользы. Каждый свободен в своём выборе.
— И что, Лунь, вы скажете, что это плохо?
Вопрос был риторическим и Доктор не ждал ответа. Он ещё раз быстрым шагом прошёлся по комнате, встряхнул головой.
— Что-то я разошёлся на ночь глядя… вам, Лунь, отдыхать нужно, а я на вас такую гору информации. Непростительно с моей стороны так сбивать ваш режим. Спать, и немедленно!
Спать-то оно надо. Доктор плохого не посоветует. Да попробуй тут засни, когда лезут разные мысли, а Хип сидит рядом, на краешке койки, и такими глазами на тебя смотрит, что чувствуешь себя последней сволочью. Нет, взгляд её тёплый, ласковый, даже преданный, и улыбается, за руку меня держит. И от этого ещё невыносимее становится. Попробуй ты теперь, отвадь её от Зоны, выгони. Как нужные слова найти? Сталкеры от старости не умирают, ты ведь это знаешь, Лунь. И сама мысль о том, что может случиться с Хип в Зоне, резала хуже ножа. Знаем, проходили. Я всё же решился на этот разговор, хотя и не мог подобрать подходящих слов.
— Вот что, красавица. Ты уж не обижайся… но либо сама с Зоной завяжешь, либо я тебя в мешок упакую и на Большую землю отправлю. По почте, ценной бандеролью. И это не обсуждается.
Я ожидал резкой, даже взрывной реакции. Хип вместо этого чуть сильнее сжала мою ладонь и мягко улыбнулась.
— Опасная вещь Зона, так ведь, Лунь?
— Да, стажёр. Очень. — Какой странный вопрос. К чему она клонит?
— И в Зону ты меня больше не отпустишь?
— Нет.
— Так знай, что для меня Зона теперь там, за Периметром. Дикая, страшная, отвратительная. А здесь у меня родина, Лунь. Здесь я жить начала, в этой Зоне настоящего человека встретила, да, и полюбила его. И он меня тоже. Молчи, Лунь, не слепая, вижу всё. Неужели ты думаешь, что я теперь отсюда уйду? Никогда этого не будет. И ты не уйдёшь, сталкер, даже вместе со мной. Слышал, слово такое есть — любовь? Страшное слово, когда за ним ничего нет. Я поэтому и не верила раньше, что такая штука существует на свете, Лунь. Теперь знаю — да, существует. Это счастье. Ради этого мы живём. Здесь, в Зоне, на краю смерти, наше счастье будет острым и сильным, оно не умрёт в серых буднях, грязных сковородках и любопытных соседях. На словах ты меня гонишь, сталкер, но ведь глаза не врут…
— Что же ты со мной делаешь, девочка… — я откинулся на подушку. Вот и поговорили.
— Мама, а я сталкера люблю… Мама, а я в Зону с ним уйду! — Полушутливо, на мотив почти забытой песенки пропела Хип. — Поправляйся, Лунь. Твой стажёр уже заждался продолжения практики.
Да, не ожидал я такого оборота. Ко всему готовился — и к слезам, и протестам, и себя настроил так, чтоб стоять на своём и ни в какую с Хип не соглашаться. Полное фиаско: яснее ясного мне стало, что стажёр сталкерскую дорожку уже не бросит, всё, поздно пить «боржоми». Зона такая штука, что прикипаешь к ней всей душой, и к серости «обычной» жизни вернуться уже просто не можешь. Да не в одной только Зоне дело… в глубине души я даже обрадовался тому, что Хип останется со мной. А дальше будь что будет. Успокоенный этой мыслью, я быстро заснул крепким сном. Без сновидений.
Потянулись дни… восстанавливался я быстрее, чем того ожидал Доктор, но к исходу второй недели всё ещё ходил с палочкой, как старик. Аппетит проснулся просто зверский, истощённый долгой лёжкой организм жадно требовал пищи и движения. И того и другого я давал ему в избытке, было даже немного стыдно перед Доктором за то, что фактически всё это время я сидел у него на шее, уничтожая недешёвые продукты и не принося никакой пользы. Про себя я решил, что первый же редкий артефакт из своей добычи непременно передам Доктору. Я исподволь, окольными путями разузнавал, что именно из хабара нужно для операций, заживления ран, исцеления болезней. Даже блокнотик завёл. Напрямую спрашивать избегал — разобидится Доктор так, что, может, и разговаривать не станет. Странный он всё-таки человек…
Определённый вклад вносила и Хип. Не то, чтобы это было лечением в прямом смысле этого слова, но её компания, улыбка, слово действовали на сталкера Луня, как порция «жизни» на облучённый в «горячем пятне» организм. Пару раз к Доктору приходили группы сталкеров-одиночек с плотно набитыми рюкзаками, приносили припасы, медикаменты и свежие новости. От них я узнал, что пока был в «отключке», а это ни много, ни мало почти шесть месяцев, случилось в мире едва ли не больше, чем за предыдущие два года. К примеру, я пропустил Четвёртую катастрофу, прозванную «Тихой» — Выброса, как в две тысячи седьмом, не случилось, но в сотне километров от границы Зоны, уже на территории Белоруссии, обнаружили несколько аномалий-«жарок» и стали поступать сведения о редких случаях мутаций домашнего скота. Территорию, названную Зоной-2, немедленно оцепили и эвакуировали всех жителей. Власть там сработала чётко: жертв ни среди гражданских, ни среди военных не было. «Монолит» и «Свобода» заключили пусть шаткое, но всё же перемирие — обе группировки почти развалились и ослабели настолько, что выяснять отношения между собой для них уже было самоубийством. И, объединившись, крепко всыпали «Долгу». Тот выслал несколько карательных отрядов, но толку от этого не было. Военные, как ни странно, на этот раз помогать долговцам не стали. Что касаемо самих военных, то их вмешательство в жизнь сталкеров стало минимальным — одну из частей, охранявших Периметр, перебросили на Урал, туда же были откомандированы восемь из четырнадцати ведущих учёных НИИ и большая группа лаборантов. Среди сталкеров поползли странные слухи, в которых упоминался Челябинск, какой-то «Маяк» и местечко с диковинным названием Кыштым. Что, вроде бы, и в Кыштыме, и на этом самом «Маяке» странные дела начали твориться, нехорошие. Новичок, на днях прибывший в Бар с Большой земли, болботал про Воронежскую АЗ, и про америкосов, которые что-то у себя в Неваде нашли и очень здорово при этом перестремались. Новичок этот, по общему мнению бывалых, был великим треплом, но то, что в НИИ приехала большая группа американских «ботаников» с очень нехилым грантом в комплекте, а цены на хабар пусть не сильно, но подскочили, наводило на интересные мысли.
