Монохром - Палий Сергей Викторович (полная версия книги TXT) 📗
Гост прицелился в уязвимую шею медлительной тварюги, но Дрой его опередил.
— Лови свинца слегонца, долбоносик! — задорно провозгласил он и высадил три заряда дроби подряд, чуть не зацепив нас.
Гост выругался, но огнем поддержал: выстрелил и вгляделся в муть от пороховых газов. Мои уставшие до предела руки тоже зачесались: хотелось бросить надоевшее зеркало, сорвать с плеча автомат и накормить врага свинцовыми пилюлями. Привычка, что поделать.
И тут птичка-интуиция тревожно застучала в затылке. Что-то пошло не так. Монстр не заклекотал, не полетели перья, не брызнула кровь.
Вместо плоти дробь съела воздух и превратила в рваный дуршлаг изгиб трубы. И рисунок боя резко поменялся.
Коракс, как назвал мутанта Лёвка, лишь казался медлительным. Обманчивое впечатление, какое твари умеют произвести на добычу, часто приводит к трагическим последствиям — мы это прекрасно знали и были готовы к контратаке. Но никак не ожидали настолько безумной прыти от крылатого существа.
Уродливый хищник ушел в сторону с линии атаки и упал вниз, пропав из виду на секунду. Пока Гост двигал дробовик вслед за кораксом, тот нырнул под трубу и, шумно взмахивая крыльями, поднялся с другой стороны и без лишних прелюдий начал свой танец смерти. Он обрушился на нас смазанной черной молнией. То ли он был не таким тяжелым, каким казался, то ли мутировавшие перья и мышцы позволяли творить воздушные чудеса, не подвластные обыкновенным птицам, но гад показал класс.
Я еле успел убрать зеркало, сместившись вместе с напарником на метр правее. Коракс пронесся мимо, словно сумасшедший птеродактиль, и ушел на разворот. Дрой дважды выстрелил на упреждение, но вожак изломал траекторию полета так хитро, что дробь опять ушла в пустоту.
Свита коракса меж тем тоже не дремала. Псевдовороны принялись с громким ором нападать сверху, падая на наши головы практически отвесно, из зенита. Суетливая парочка особой опасности не представляла, но отвлекала от главного противника. К тому же на их разудалой клич прибыли еще несколько таких же переростков, и стали подтягиваться обычные вороны со всей улицы Миражей. Видимо, стая решила всерьез заняться путниками, посмевшими забраться на их территорию. С их точки зрения, обед сам пришел в гости.
Лёвка поставил свое зеркало в трещину между трубой и опорой, изловчился и срезал автоматной очередью одного из псевдоворонов. Перья полетели в разные стороны, птицу отбросило энергией пуль по пологой дуге и приложило о стенку подстанции. Черные собратья моментально набросились на обидчика и дали нам шанс расправиться с заходящим на очередной удар кораксом.
— Валите с двух стволов! — прорычал Лёвка, отбиваясь от наседающих мутантов. — Так ему сложней увернуться!
— Без сопливых солнце светит, — проворчал Дрой, и они с Гостом синхронно долбанули по вожаку стаи.
Коракса крутануло в воздухе. Над округой разнесся ужасающий вопль. На мгновение мне показалось, что тварь потеряла ориентацию, и я крикнул:
— Добейте!
Гост высадил в беснующуюся сволочь боезапас и принялся вщелкивать патроны в приемник. Дрой поддался искушению и тоже выпустил остатки дроби в перьевое облако.
Поспешность сталкеров и разжиживший кровь адреналин едва не обернулись трагедией для всей группы.
В общем — хрен мы угадали с тактикой.
Коракс был не просто хитер, как большинство высших мутантов, он был умен. Неизвестно, что породило на свет такую бестию, но вожак явно не страдал недостатком мозгов. Мы слишком поздно поняли, что он вовсе не тупой воробей гигантских размеров, а расчетливый и крайне опасный адепт смертоносного водоворота Зоны.
Когда отзвук последнего выстрела стих, коракс мигом выровнял полет, в несколько взмахов оказался слева и упал на нашу связку с моей стороны. Целился он не в плоть. Он бил в зеркало. Этот убийца прекрасно понимал, что гораздо проще разбить щит и дать жертвам благополучно покончить с собой, чем тратить силы и лишний раз подставляться под выстрелы.
В горячке боя мы упустили из виду основную угрозу: «миражи».
А коракс — не позабыл о коварных аномалиях…
Звон бьющегося стекла заставил меня вздрогнуть и машинально зажмуриться. Сердце пропустило удар, по ребрам растекся мороз страха. Жесткие края маховых перьев чиркнули по шее, царапая кожу, толчок в плечо сдвинул в сторону и вынудил сделать роковой шаг в бездну.
Глаза резко открылись.
Время замедлило бег. Зеркало треснуло. Больший кусок подхватил Гост, а меньший осколок так и остался в моей ладони — длинная, острая, блестящая и совершенно никчемная стекляшка. Я падал.
Горизонт накренился — медленно, как доска детских качелей. Заросли карагача опрокинулись и превратились в мешанину серых штрихов, надвинулась ближняя стена подстанции, прогнулись свинцовые линзы облаков.
В сознании намертво запечатлелся вытравленный небрежными мазками пейзаж с застывшими на фоне тумана силуэтами воронов.
Инстинктивно захотелось уплотнить воздух под лишившейся опоры подошвой, но мозг услужливо подсказал: чудес не бывает. Поздно.
Когда я уже летел вниз, свободная рука автоматически вцепилась в ботинок Госта и сдернула ногу с трубы. Сталкер тут же потерял равновесие, и я почувствовал, как тяну его за собой. Хорошо, зеркало не расколотил окончательно. Может, хоть ему повезет не попасть в…
Небо рухнуло. Тучи вдруг разродились сизым снегом, хлопья которого быстро заволокли свет солнечного пятна. Пепельная мгла окутала все вокруг, стирая цвета и растушевывая контуры. Холод сковал мышцы и впустил в голову страшные потоки чужих мыслей…
— Воздух! — заорал Лёвка. — Выдыхай!
Его голос остановился где-то далеко, на грани слышимости. Слова я различил, но их смысл никак не отразился в центрах восприятия. Пустой, хрустально прозрачный звук.
И жуткие несвязные мысли, которые сознание должно скорей вытеснить прочь, но не в силах совладать с чужеродной силой… Вот, значит, какая ты в действительности, улица Миражей. Тихая, сумрачная, отстраненная от внешнего мира аномальным пси-полем и пробирающим до костей морозом.
В кончиках пальцев появилось покалывание, из внешнего фильтра выдавилось облачко пара, медленно раздулось и растворилось.
Над захламленным асфальтом аллеи висели три призрачные сферы, преломляющие неверный свет, но беспрепятственно пропускающие сквозь себя темные хлопья. Их чары успокаивали, давали передышку, освобождали от непонятных мыслей и тревожных переживаний. Страх уступал место другому чувству, малознакомому, напоминающему легкость сна, сумевшую просочиться в явь.
Над поселением разнесся стонущий звук. Сферы стали сближаться.
«Миражи». Загадочные аномалии, встречи с которыми избегают даже самые отважные ходоки. Несущие смерть, как говорят, из самой глубины человеческой сути. Легенды, домыслы, байки… И что получается на самом деле? Ни тебе гравитационных возмущений, ни электрических всплесков, ни термических излишеств. Разве что эта пронзающая стужа да легкие наведенные галлюцинации пепельного снега. Отчего же мы вас так боимся, а, «миражи»?
Призрачные сферы соприкоснулись краями, и во все стороны разошлась едва заметная волна. Как секундный обман зрения. Казалось, что само пространство на мгновение всколыхнулось, словно незримая ткань.
Когда-то я уже наблюдал нечто подобное, но теперь не смог припомнить.
Сферы двигались к центру общего радиуса до тех пор, пока не слились в единое целое.
Шарообразное пятно, вскипающее мелкой рябью, зависло над тротуаром и налилось лиловым свечением.
В ушах раскатился громоподобный удар сердца, и я внезапно осознал, что он первый после моего падения. Надо же.
Я все так же держался за ботинок Госта. Миллиметр за миллиметром мы съезжали с трубы вниз.
Кровь тугим потоком устремилась из сократившейся мышцы и надавила на стенки аорты. Человек в обычных условиях не способен почувствовать такое, но в зоне действия аномалий, видимо, раздвигались сенситивные пороги. Зашелестели перья.
