Поход (СИ) - Валериев Игорь (версия книг .TXT) 📗
Выстрел. Выстрел. Муравский что-то одобрительно пробурчал. Я же, глядя в бинокль, попадания не увидел. Китайские всадники, количество которых, показавшихся из-за опушки леса, уже приближалось к двум сотням, продолжали сокращать расстояние до казаков и нашего бивака, где уже трубачи играли сигнал тревоги.
— Прицел двенадцать, целик вправо два, по головному — ОГОНЬ! — вновь скомандовал Виктор Александрович.
— Да вижу, Ваше высокоблагородие, — довольно громко недовольно пробормотал наводчик, послав рычаг вперёд, продернул ленту еще на один патрон и опустил рычаг. Поправил целик, прицельное кольцо и открыл огонь.
Да, не зря Муравский хвалил своих пулемётчиков. Возникло такое ощущение, будто китайцы наткнулись на стену пуль. Первые ряды конницы легли, будто кегли в боулинге. А Кучин, что-то азартно выкрикивая, всё давил и давил большим пальцем правой руки на спусковой рычаг, водя стволом пулемёта из стороны в сторону.
«Да уж, „смешались в кучу кони, люди, и залпы тысячи орудий“, — подумал я, глядя на открывшуюся картину. — Только теперь одного пулемёта, господин Лермонтов, достаточно для образования такой смертельной кучи-малы».
— Злобин, Рьянов, помогите Кучину. Короткими, ОГОНЬ! — скомандовал я казакам-пулемётчикам. — Остальные также стреляем, не у тёщи на блинах!
Почти немедленно, к солидному басу перезаряженного максима присоединилась трескотня мадсенов и мосинок, внеся ещё больший переполох среди конницы противника. Китайцы не выдержали, остановились и начали разворачивать назад коней. В эту толпу, находящуюся шагах в двухстах от пригорка, на котором мы расположились, и летели пули из трех пулемётов и шести винтовок прислуги. Смоленский со своими казаками почти добрался до наших войск на биваке, которые начали выстраивать строй для отражения атаки конницы.
В этот момент без команды заработал пулемёт с левого фланга, причем сразу начал бить длинными очередями без всякой пристрелки. Резко развернувшись, я увидел, что и на левой опушке леса, которая граничила с берегом Пэйхо, галопом несутся наши казаки, а за ними мчатся всадники, не совсем похожие на представителей регулярной армии. В гущу этой конницы и ударил наводчик, и очень удачно ударил, ссадив на землю за несколько секунд десятка два всадников. Оставшиеся в живых не выдержали столь меткого огня и свернули к реке, скрывшись под её берегом. Казачки, увидев результаты стрельбы, направили коней к нашему пригорку. Вот только было их всего шесть человек и хорунжего Тонких среди них я не увидел.
Между тем, морпехи грамотно и уверенно перебежками отходили от леса, прикрывая друг друга. Вскоре первые американцы достигли нашего пригорка и продолжили отступление дальше. Капитан Росс, проходивший мимо нас шагах в ста, приветливо помахал рукой, потом поклонился, прижав обе руки к груди, закончив выражение признания за оказанную нами его отряду услуги, отданием чести.
«Выражай, выражай благодарность за помощь, — подумал я, бросив ладонь к срезу фуражки. — Если бы китайские всадники ударили твой отряд с двух сторон во фланги, через пару минут от него ничего бы не осталось. А так потерь пока не видно. Ни одного тела в американской форме на земле не лежит. Только вот куда-то пушки делись?».
— Ваше высокоблагородие, разрешите к вам присоединиться, — услышал я за своей спиной.
Развернувшись, узрел молодого казачину с шикарным чубом и щегольскими усиками, придававшими его лицу нагловатое и в тоже время хитрое выражение. Несмотря на молодость, казак носил лычки младшего урядника.
— Урядник, где хорунжий Тонких? — спросил я казака.
— Ссадили его, Ваше высокоблагородие.
— Где и как?
— Мы вдоль реки пошли, там за лесом где-то через полверсты деревня китайская будет. Мы вошли в неё, начали по фанзам шарить. Они все пустые были, как и раньше в других посёлках, пока мы до конца деревни не дошли, — казак замолчал и потряс головой.
— Дальше рассказывай, — поторопил я урядника.
— В конце деревни очень большой двор был обнесенный забором. А за ним много всяких строений. Мы к воротам только сунулись, а они сами распахнулись и оттуда китайцы полезли, а с околицы всадники показались. Ну, мы и задали назад стрекача. Только хорунжего нашего то ли арканом, то ли ещё как-то из седла вытащили, да Мишку за ним тоже ссадили между фанз.
— Какого Мишку? — задал вопрос, подошедший Муравский.
— Брата родного моего, старшего урядника Зарубина, Ваше высокоблагородие. А потом уже, когда мы из-под берега начали выбираться, эти ироды коней у казака Гагаркина, да Ерилова убили. Те к реке в камыши побежали. Может и ушли от китайцев. Вот такие дела, — младший Забелин удручающе покачал головой.
— Да… Невеселые дела, — удручённо произнёс Виктор Александрович. — Тонких жалко. Совсем ещё мальчишка.
— Ох, ты, матерь Божья, — удивлённо произнёс Зарубин, глядя мне за спину.
Развернувшись, я увидел впечатляющую картину. Из леса, который по фронту тянулся где-то на полверсты, выходили одна за другой шеренги китайцев. Показалась, что из-за деревьев выплеснулась темно-синяя волна, так как большинство из воинов Поднебесной были одеты в одежду синего цвета.
— Их уже больше двух тысяч получается, — нервно произнёс Муравский, осматривая строй китайцев, к которому присоединялись всё новые воины.
— Вот и я думаю, где же мы их всех хоронить-то будем, — задумчиво произнёс я, думая о том, как выкрутиться из создавшейся ситуации.
— Вы ещё шутить можете в такой обстановке, — попытался улыбнуться капитан.
— Как бы они нас не похоронили, Вашвысокбродь, — произнёс урядник и нервно хохотнул. — Пропал Мишка, не выручишь брата теперь. Вона их сколько.
— Виктор Александрович, давайте-ка сворачивайтесь с позиций и направляйтесь к нашему лагерю. А я с казаками вас прикрою. Вы только коня мне своего оставьте.
— Хорошо, господин капитан. Начинаю отход.
— Зарубин, а ты давай с казаками на верхушку пригорка. Полежим там, полюбуемся на такое количество китаёзов. Может и постреляем по ним чуток. Глядишь, они испугаются и не пойдут вперед. Как думаешь, Зарубин?!
— Всё шутите, Ваше высокоблагородие, — невесело усмехнулся урядник. — Если они вперёд пойдут от нас и мокрого места не останется.
— Не так страшен чёрт, как его малюют. Глядишь, перемелется, и мука с хлебом будут. Давай за своими.
Отступление прошло спокойно и без эксцессов. Китайцы дождались, когда двуколки с пулемётами, а потом и я с казаками добрались до основных сил отряда и лишь тогда двинулись вперёд. Пройдя шагов триста, они остановились где-то метров за восемьсот до нашей первой линии. В это время на правом фланге китайских войск заклубилась пыль, в которой можно было рассмотреть большой отряд конницы. По моим прикидкам, перед нами выстроилось около четырёх тысяч пехоты и тысячи конницы. И это были именно войска, а не банда ихэтуаней.
— Тимофей Васильевич, может быть, Вы объясните столь непонятное поведение китайцев. Они стоят уже пять минут и ничего не предпринимают? — обратился ко мне подполковник Савицкий, когда я, вернувшись с пригорка, подошёл к группе офицеров нашего отряда, собравшихся для получения приказа.
— Господин полковник, судя по знамёнам с изображением «Не» — это войска генерала Не Ши Чэна, командующего войсками Печилийской провинции. Ещё недавно он сам громил банды ихэтуаней, а сейчас, вернее всего, объединился с ними. За казаками, которые ушли с хорунжим Тонких, гнались бандиты-боксёры. Но насколько я понял из того, что вижу, генерал Не с нами воевать не хочет, но и пропустить в Тяньцзинь, видимо, не может. Возможно, приказ какой-то получил. Предположений множество, но где истина я, думаю, мы не узнаем.
— И что вы предлагаете?
— Вступить с ними в бой — это самоубийство. У них десятикратное превосходство в живой силе. Нам одной конницы хватит. Поэтому предлагаю отступление. Разведку мы провели, почти до самого Тяньцзиня. Противника потрепали. Потери у китайской конницы составляют минимум пятьдесят всадников.
