Улица Кипарисов, 14 - Щербаков Сергей Анатольевич "Аксу" (лучшие книги txt) 📗
Разбойники нехотя спешились.
– Говоришь, дал стрекача вместе со своими здоровенными собаками? Ха! Ха! Ха! – захохотал во всю глотку Бласфемо. – Узнаю трусишку Малбено. Это он с виду такой грозный и смелый, а на самом-то деле трус, каких поискать. Я его еще со школьной скамьи помню. Он всегда трясся, как осиновый лист, все боялся, что к доске отвечать вызовут.
– Пусто как-то тут. Захламлено все кругом, – подал голос Паоло, тревожно озираясь.
– Сразу видно, что тут тыщу лет никто не живет, – отозвался Фернандо, пиная сплющенную позеленевшую кружку, попавшую под ноги.
– Говоришь, здесь чертовщина какая-то происходит. Но ничего, нам чертовщина не страшна, мы ее не боимся, мы сами похуже чертей будем! Верно, ребята?! – заявил разбойник Трончило, о злодействах которого в округе ходили жуткие слухи.
Разбойники на все лады загалдели, угрожающе размахивая оружием.
– Со мной и Торбеллино пойдут Фернандо, Джерико, Трончило, Мурдо и Форрабо. Остальные ждут нас здесь! – Бласфемо лихо спрыгнул с седла, бросил поводья Паоло, достал из-за широкого кожаного пояса два здоровенных двуствольных пистолета и взвел курки.
Разбойники тоже самое сделали со своими пистолетами, теперь им был не страшен даже сам черт.
– Пусть только заявится твое привидение, я всажу ему в брюхо и в башку по паре горячих орешков! – щеря большие желтые зубы, весело засмеялся атаман. – Ну, смелее двигай вперед! И не трусь, молокосос! Я с тобой!
Торбеллино, настойчиво подталкиваемый сзади в спину нетерпеливым разбойником, направил свои нетвердые стопы ко входу в башню с привидением. За ними шумной гурьбой повалили, размахивая оружием, возбужденные «ночные гости».
Вот открытая настежь массивная дубовая дверь, вот стершиеся от времени каменные ступени лестницы, ведущей наверх в комнату с привидениями. У Торбеллино от волнения сильно забилось сердце, ноги стали ватными, он с трудом их переставлял, будто к ним подвесили тяжелые гири.
– Мы пришли, – прошептал бледный юноша, кивая атаману Бласфемо на дверь комнаты.
– Открывай, чего стоишь, как истукан, – отозвался громко сопящий главарь, сжимая в дрожащих потных руках тяжелые пистолеты.
Юноша осторожно потянул на себя кованое кольцо, дверь бесшумно распахнулась. В наступившей гробовой тишине отчетливо слышалось даже хлопанье ресниц Фернандо, на которого внезапно напал нервный тик.
– Входи, чего застрял? – атаман пребольно ткнул дулом пистолета нашего героя под ребра.
Торбеллино, с трудом преодолевая свой страх, шагнул в знакомое помещение....
Вдруг мимо него, откуда ни возьмись, с фырканьем и шипеньем пронеслись на выход два облезлых кота и скатились стремительно вниз по лестнице. Перепуганные разбойники шарахнулись в разные стороны. Джерико чуть было не разрядил в них пистолеты с перепугу.
– Фу, ты черт! – выругался, сплюнув под ноги, Фернандо. – Напугали до смерти, черти окаянные!
– Ну, если полосатые кошаки тут запросто лазят, то и нам бояться нечего, братцы! – сделал вывод Бласфемо, с решительным видом шагнув за юношей в комнату.
Торбеллино, успокоившись, осмотрелся. Здесь все было, как в тот памятный день, когда он попал в плен к разбойнику Малбено. Та же охапка старой соломы, пропахшая кошачей мочой, закопченный камин, кресло, дубовый стол с флягой вина, с рассыпанными по нему золотыми монетами, старинный кинжал, воткнутый в него… Все тоже самое, только пыли чуть-чуть прибавилось.
– Братцы! Смотрите! Золото! – вдруг завопил, как безумный, Фернандо. Выпучив от удивления глаза, он бросился вперед и сгреб волосатыми руками монеты со стола, и они в один миг исчезли в бездонных карманах его кожаных штанов.
– Сейчас же верни монеты на место! Имей хоть капельку совести, негодяй! – угрожающе рявкнул Бласфемо, испепелив молниями единственного глаза зарвавшегося наглеца. – Я кому сказал?!
Фернандо застыл, как в столбняке. Расставаться с золотом ему ну никак не хотелось, и он тянул время. Авось, ситуация как-нибудь рассосется. Неизвестно, что сделал бы рассерженный атаман с разбойником, если бы в этот момент не отвлек всех пленный юноша.
– Вот, тот самый кинжал, о котором я вам говорил, господин Бласфемо, – сказал Торбеллино, кивая в сторону торчащего из стола клинка.
– Мда, парень, ты был прав! Он как две капли воды похож на мой! – вокликнул пораженный атаман, забыв про Фернандо, про золотые монеты и про все на свете.
– Глянь, и рубин такой же, как на твоем! – прогудел за спиной атамана Трончило.
– Сейчас мы проверим его чудесные свойства! – отозвался разбойник.
Бласфемо, передав заряженные пистолеты Джерико, шагнул к столу и резким рывком выдернул кинжал из стола.
– Посмотрим, на что ты способен, – пробормотал он и, взмахнув, резко рубанул по краю дубового стола.
Клинок, описав в пространстве дугу, как сквозь масло, без особых усилий прошел через толстую твердую древесину.
– Отлично! Вот это клинок так клинок! – расплылся в широкой улыбке восхищенный атаман. – Теперь я самый могущественный человек на земле. Проси, парень, все, что хочешь! Бласфемо умеет быть щедрым!
– Премного наслышаны, – тихо буркнул за спиной кто-то из недовольных разбойников и под грозным взглядом атамана тут же осекся.
– Благодарю вас, господин Бласфемо, за доброту, но мне ничего не надо, кроме свободы, – отозвался Торбеллино. – Вы обещали отпустить меня.
– Свободы? Да я тебя, несчастный мальчишка, осыплю золотом с головы до ног! Ты только слово скажи!
– Золотом! Золотом! Золотом! Золотом! – вдруг прозвучал гулким эхом под сводами комнаты зловещий, леденящий душу голос.
Все окаменели, застыли, как изваяния. Лица у всех вытянулись и стали белыми, как мел. У расстерявшегося Бласфемо отвисла нижняя челюсть, у всех остальных волосы на голове встали дыбом и по спинам побежали мурашки. Фернандо трясло так сильно, что было слышно, как в глубоких карманах широченных штанов позванивают золотые монеты.
– Кто ты? Я тебя не боюсь! – отчаянно завопил, придя в себя, разбойничий главарь, сверкая глазом и размахивая бестолково во все стороны волшебным кинжалом, словно саблей.
– Я – твоя смерть! – прозвучал в ответ скрипучий голос. – Ты сделал большую ошибку, что пришел сюда! Ты больше никогда не будешь атаманом! У тебя не будет больше твоей шайки разбойников!
– Молчи, проклятая тварь! – взвился в ярости Бласфемо. – Пока я с тобой не разобрался!
– Ха! Ха! Ха! Знаешь Улицу Вечерней Звезды в Бельканто?
– Еще бы не знать! – ответил удивленный разбойник. – Там находится парикмахерская моего отца!
– Сегодня утром, старый Папетти умер. Вот, там отныне твое место! Ха! Ха! Ха!
– Еще одно слово, и, клянусь, я разделаю тебя, как мясник свиную тушу! – завизжал, выйдя из себя, Бласфемо, став красным, как плащ дворцового палача.
– Ха! Ха! Ха! – снова раздался в ответ ужасающий хохот. – Посмотрим кто кого! Вон отсюда! Считаю до семи! Раз, два…
При счете у притихших перепуганных разбойников стало из онемевших рук валиться на пол оружие. А у трясущегося Фернандо каким-то неведомым чудом вывернулись наизнанку бездонные карманы, и из них со звоном посыпались на каменные плиты золотые монеты. При счете «шесть» волна ледяного ужаса объяла всех находившихся в комнате. И они с дикими воплями, давя и толкая друг друга, высыпали на крохотную лестничную площадку и оттуда скатились кубарем вниз, отделавшись незначительными ушибами и синяками. Выбежав из башни во внутренний дворик, разбойники, объятые неописуемым ужасом, бросились к своим лошадям. Вскочив в седла и пришпорив коней, понеслись во весь опор, кто куда, прочь от проклятого всеми форта Нэниес.
От долгой бешеной скачки у Торбеллино сильно разболелась голова, трещала, как перезревший орех. Бок о бок с ним, не разбирая дороги, скакал бледный, как смерть, Бласфемо, потерявший где-то свою широкополую шляпу со страусиным пером. Лицо у него сильно осунулось, злое суровое выражение куда-то пропало, он устремил неподвижный безумный взор вперед, в одну точку, и все время повторял одну и ту же фразу:
