Кодекс чести - Гаркушев Евгений Николаевич (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
– Взять его, – без лишних споров приказал лейтенант сержанту. – Вы намерены предъявить ему обвинение?
– Да. В провокационной деятельности.
– Ясно. Боюсь, журналистов я не смогу задержать. Они не нарушали закон. Или все-таки нарушали?
Вид у лейтенанта стал тоскливее некуда. Он, видимо, предполагал, что я полезу в бутылку, начну возмущаться и спорить. С одной стороны, я имел формальное право требовать задержания всех, имевших отношение к инциденту, – поскольку они не были гражданами, а являлись представителями иностранных держав, личностями в некоторой степени бесправными. Я мог даже перебить их, если бы на то нашлись основания.
С другой стороны, если я окажусь не прав, а это уже будет решать суд, достанется не только мне, но и офицеру полиции. Лейтенант подозревал, что житель и иностранцы напакостили, но не знал, что именно произошло. Развитие событий могло принять самые разные обороты.
– Несколько лет я служил шерифом, – сообщил я лейтенанту. Вовсе не для того, чтобы произвести на него впечатление или подчеркнуть свой статус – у всех граждан он одинаков, – а для того, чтобы объяснить, что знаю юридические процедуры. – Перепишите всех присутствующих как свидетелей. Контрразведке эта информация пригодится.
– Да, конечно, – кивнул лейтенант.
Фотографы и журналисты бросились в разные стороны.
– Стоять! – срывая голос, закричал лейтенант и выхватил из кобуры травматический револьвер, стреляющий резиновыми пулями. – Всем оставаться на месте!
Иностранные журналисты только ускорились, избитый продолжал сидеть на тротуаре, вытирая кровь, бегущую из носа.
– Не стреляйте, – попросил я. – Без толку.
– Да я и не собирался, – ответил лейтенант.
Несмотря на молодость, полицейский имел хорошую практическую сметку и навыки работы. Впрочем, иначе не служил бы он в полиции лейтенантом, не выезжал бы на происшествия в самом центре Константинополя.
– Машина оборудована камерами слежения?
– Конечно.
– Личности установить, полагаю, удастся. А чтобы задержать того бородача, свидетели не нужны. Достаточно моего заявления. Правильно?
– Конечно. Да и журналисты далеко не разбежались. Наверное, в кустах засели, – сквозь зубы процедил лейтенант. – Хотя тут настоящего журналиста ни одного не было – одни провокаторы из иностранных разведок. С дипломатическими паспортами, понятное дело. Константинополь – вольный город. Особый статус.
– Так я и думал.
– Как вас зовут, гражданин?
– Волков. Никита Волков.
– Не могу сказать, что рад знакомству – при других обстоятельствах был бы рад, – но вы себя по крайней мере адекватно ведете. А вы, гражданка… Чего этот волосатый тип от вас хотел? Передать какую-то петицию?
Дженни промолчала – то ли не поняла, что обращаются к ней, то ли задумалась.
– Насколько я понял, да, – ответил я за девушку. – Госпожа Гвиневера Смит из Америки, моя гостья. Как уж они прознали, откуда она приехала, сказать не могу – мы в Константинополе случайно, на экскурсии, прилетели сегодня утром, – но бросался этот юродивый к ней не просто так.
– Вы знакомы с кем-то из тех, кто тут крутился? – спросил лейтенант Дженни.
– Нет. Ни с кем, – тихо ответила она.
– Жаль…
– Лично мне – не очень, – несколько раздраженно бросила девушка.
– Я имел в виду, что расследовать дело нам будет труднее, – смутился полицейский.
Сержант затолкал избитого жителя в «обезьянник» «Руссо-Балта», лейтенант кивнул нам, предлагая устроиться на заднем сиденье. Мы поехали в участок – хорошее продолжение экскурсии. Успеть бы теперь на самолет…
В полиции мы пробыли не слишком долго. Почти сразу нас посетил представитель контрразведки в штатском. Представляться он не стал, а я не настаивал, ибо меньше знаешь – крепче спишь. Криво улыбаясь, контрразведчик заверил нас, что фотографии с избиением русским гражданином представителя полулегальной организации за права жителей уже завтра появятся во многих иностранных газетах. Непохоже было, что он считает это ужасным происшествием – наверное, случай в его практике был далеко не первый.
– А вот откуда они узнали, что госпожа Смит – гражданка Америки, интересно, – заявил контрразведчик после нашего рассказа. – Времени для того, чтобы подготовить провокацию, у иностранных резидентур и местных провокаторов почти не было. Но организовано все просто замечательно… У вас есть соображения по данному поводу?
– Я даже домой не звонила, чтобы сказать, что мы полетим в Константинополь, – вместо меня ответила Гвиневера. – Билеты были выиграны на балу, мы торопились переодеться.
– То-то и оно…
– Секретом наша поездка тоже не была, – сообщил я. – Дома за нами, кажется, следили. В последнее время мне все время кажется, что я ощущаю на себе пристальное внимание. Не знаю только чье. И это не мания преследования.
– Будем разбираться, гражданин Волков, – заверил меня контрразведчик. – Выделить вам группу сопровождения? Проводить в аэропорт?
– Полагаю, я в состоянии защитить себя и свою спутницу. Особенно если учесть, что мы находимся в Третьей столице России, крупном городе, который заполнен полицией.
– Хорошо. Не думаю, что на вас нападут еще раз. Они получили то, что хотели. Компрометирующие снимки сделаны, еще на какие-то провокации они вряд ли решатся.
Никаких долгих разбирательств. Никаких лишних вопросов. Порука моих слов – честь. Если понадобится что-то выяснить – меня всегда можно найти. Я не стану прятаться от закона, всегда окажу содействие полиции – если ее сотрудники не будут требовать от меня чего-то недостойного. А они не будут, потому что каждый полицейский – гражданин, и каждый полицейский следует долгу чести. Тех, кто преступает закон и даже приличия, безжалостно увольняют. И увольнение – самая мягкая мера.
С тех, у кого власть, спрос вдесятеро сильнее. Нарушил закон житель – его накажут. Такое же прегрешение совершил гражданин – его накажут вдвое сильнее. Любое преступление, совершенное полицейским, контрразведчиком, шерифом, карается еще строже.
Полицейский участок располагался в торговых рядах за старой крепостной стеной, между городом и морем. Когда нас отпустили, мы вышли к берегу, сели за столик маленького ресторанчика, заказали кофе. В небе кричали чайки, от моря пахло рыбой и выхлопами двигателей танкеров, которые шли через Босфор в Средиземное море. Мимо Константинополя проходит один из самых оживленных торговых путей. Этот клочок Малой Азии дает России выход в Европу, к северу Африки, Аравийскому полуострову и дальше, в Индийский океан – через Суэцкий канал.
