Тысячелетний воин Ярополк (СИ) - Осипов Игорь (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗
– Люди не так пьют из этой бадьи, – произнёс я и добавил, – ты не ответила.
– Не помню, – оторвавшись от дыры, сказала богиня. Струйка холодной воды начала падать на обнажённую грудь, смывая остатки крови на пол. – Была, наверное. Давно. А может, и нет.
– Ты всегда выглядела женщиной, – поглядев на текущую по полу жидкость, протянул я.
– И что с того? – переспросила богиня, вытерев рукой мокрый рот, и продолжила. – Мне нужно имя, одежда и всё остальное, чем пользуются сейчас женщины. Всё, достойное пусть не великой, но богини. А ещё капище. Небольшое. Что я за богиня без капища.
– Богиней чего ты хочешь быть? – ехидно спросил я, услышав чрезмерную самоуверенность в голосе гостьи.
Она не ведала сомнений.
– Не знаю. Найду что-нибудь, – отмахнулась дева и снова припала к воде. Пила она алчно, словно с глубочайшего похмелья, и лишь когда нахлебалась вдоволь, развернулась ко мне, пристально вглядевшись. От этого взгляда стало неуютно, а дева глубоко вздохнула и подошла ко мне. Её мокрые тонкие пальцы легли на мою щеку. – У тебя в голове… Чары… Сильные чары. Могучий колдун это сотворил. Я с таким не справлюсь и чары развеять не смогу. Это оно учит тебя говорить?
– Да, – кивнул я в ответ, продолжая разглядывать приятное лицо лесной девы.
А пальцы её были тёплыми, живыми. И глаза тоже. Не навьими мутными стекляшками, а наполненными хищным блеском, как у дикой волчицы. И они такие же карие, как у дикой волчицы.
– Забавно. Мне помогает тело. Оно помнит что-то, чем жила хозяйка. Привычки. Желания.
Богиня вздохнула, а потом ухватилась за ворот моей футболки и одним быстрым движением разорвала её. Мне только и осталось, что недовольно поджать губы из-за безнадёжно испорченной хорошей вещи. А лесная дева дотронулась ладонью до моей груди и заговорила.
– Проклятия. Я вижу их как раны на твоей душе.
Её пальцы снова начали гладить мою кожу, а мягкий бархатный голос убаюкивал.
– Ярость шатуна. Она наложена именем Велеса, снять никак не получится, но тот чародей зашил рану грубыми нитками. Старайся не бередить, – дева улыбнулась и продолжила говорить. – А это долгий-долгий сон, от которого ты ныне пробудился. Он уже не вернётся.
Ладонь опустилась ниже, остановившись там, где сердце.
– А это совсем глупо. Проклинать быстрой смертью вместе с вечными муками. Как топить человека в проруби и совать в воду калёное железо. Одно лишает силы другое.
Пальцы богини скрючились, оцарапав кожу, а внутри меня родилась боль. Казалось, что под рёбра ткнули ножом и начали ворочать остриём, царапая кость и разрезая мясо. Я стиснул зубы и тяжело задышал, едва сдерживаясь, чтоб не оттолкнуть деву. Гостья отвела руку, словно что-то тянула, а моя кожа вспучилась, причиняя ещё большую боль. Нечто лезло из тела наружу, и вскоре по груди потекли струйки крови, а из плоти показались тёмные острые кусочки зазубренной стали и колотого камня. Вместе с ними лезли тонкие древесные щепки, как занозы из гнилой раны. Они рвались на свет к ладони богини.
– Человеческая ненависть. Слова «сдохни, проклинаю, выродок». Так они выглядят, когда застывают в душе.
Осколки начали один за другим падать на пол, звеня по бетону и пачкая его кровью. Моей кровью. А следом из плоти показался большой ржавый наконечник стрелы.
– Не зря тебя кличут полукняжичем. Ты убил собственного брата, и князь проклял тебя, – прошептала богиня, – но это старое слово. Его уже никто не услышит. Никто не вспомнит.
Наконечник упал с глухим стуком. Капли крови разлетелись в разные стороны, испачкав мои ботинки и оросив босые ноги богини.
– А это волчий зов, – продолжила говорить она, снова положив тёплую ладонь на израненную грудь, отчего я чуть не зашипел – так больно было. – Тебя тянет в лес. Тебя тянет к созданиям леса. И их тянет к тебе. Зов не снять. Можно лишь рассудком побороть. А ещё на твоём сердце вырезаны слова пророчества. Ценой своей крови спасёшь последнее дитя рода, что готов был пресечь.
Богиня закрыла глаза, положила голову мне на плечо, а руки обняли меня.
– Я не помню, что было в той жизни, что до смерти и превращения в лесную тварь. Слишком давно это было. Люди тогда даже огня не знали. Помню лишь то, что у меня были мать и брат, – прошептала дева. – Помню мимолётный вкус молока. А ещё руку мальчика, ведущего меня по лесной тропинке.
Она протяжно и тяжело вздохнула.
– Будь мне братом, Ярополк. И не смотри на меня, как на добычу. Не надо сие.
– Минувшую тысячу лет ты сестрой не называла себя, – с лёгкой досадой ответил я.
– Но и женщиной, которой ты овладел, тоже не была, – снова вздохнула дева.
Я криво ухмыльнулся и заключил хрупкую обнажённую фигурку в объятия, почувствовав тепло тела и биение живого сердца. А дева вдруг приподняла лицо и принюхалась.
– А вот это будет моим проклятием. Привычки нынешнего тела.
Она отстранилась и пошла к двери, тихонько шлёпая босыми ногами по холодному бетонному полу. Лёгкий взмах окровавленной девичьей рукой, и дверь распахнулась с таким грохотом, словно её тараном ударили.
– Ты куда?
Дева не ответила, а вышла за порог и поглядела по сторонам. Но ещё раз втянув в себя воздух, пошла вправо.
– Вот послали мне в наказание сестрёнку, – процедил, потрогав раны на груди, прошипел от боли и побежал следом.
Дева шла тёмным коридором туда, где слышались мужские голоса и стук железа по железу. Кто-то отборно ругался на какую-то тормозную колодку, а второй бормотал, что не́хрен ведро с болтами покупать было. Всё это доносилось из открытой железной двери с криво нарисованным номерком гаража в углу.
– Тебе нельзя в таком виде к людям, – произнёс я, попытавшись ухватить девушку за руку, но та увернулась и продолжила идти.
– Не мешай, братишка, – отмахнулась дева, остановившись у двери, отчего я покачал головой и снова тяжело вздохнул.
– Ох, нихрена́ себе! Не, блин, ты глянь! – раздалось изнутри, и я представил, что подумали мужики.
Голая баба, да ещё и красивая. Ну и что с того, что испачкана не то кровью, не то грязью. В полумраке ведь не шибко разберёшь.
– Дура, – процедил я, а она ухмыльнулась и шагнула через порог, не оставив мне выбора, кроме как пойти следом.
В желтоватом свете лампы глазам предстали три парня, полуразобранная машина на подпорках и столик, на котором были пепельница и несколько жестянок с пивом. Из пепельницы поднималась тонкая струйка дыма.
Парни замерли, кто с ключом в руках, кто с пивом. Дева зажмурилась, шумно втянула воздух, а потом подошла к пялящемуся на её сиськи мужику.
– Дай, – холодно проронила она, а потом шевельнула рукой. Из пачки сигарет, засунутой в нагрудный карман, вынырнула одна, зависнув в воздухе. Богиня осторожно подхватила её пальцами и сунула в рот. Кончик табачной палочки сразу вспыхнул оранжевым угольком. – Да-а-а, – протянула она, выпустив струйку дыма изо рта, – сдохну, но не брошу это проклятие.
Она опустила сигарету и подхватила банку с пивом. Один из парней достал смартфон и сверкнул вспышкой, а потом выругался, бросая испуганный взгляд на голую гостью.
– Это че за на́хер?! – раздался женский визг за моей спиной. – Я думала, они машину чинят, а они шалаву подцепили!
– Светка, да откуда знаю, кто это такая, – забормотал один, вытаращив глаза.
– Завали хлебало, козёл! – продолжала орать его жена. – А ты, сучка, проваливай, пока глаза не выцарапала!
Я зло процедил бранное слово, быстро подхватил богиню поперёк тела и закинул на плечо, а та даже не выпустила пиво и сигарету из рук.
– Не визжи, это со мной, – бодро произнёс я, звонко шлёпнув ладонью по голой заднице моей непутёвой новоявленной сестрёнки и шагнув к двери, где стояла женщина с перекошенным от злости лицом. – С дороги.
Хозяйка шагнула в сторону, сверля меня злым доне́льзя взглядом. Казалось, что в груди одним куском колючего про́клятого железа стало больше.
– Стой, – произнесла лесная дева, когда мы вышли.
