Неживой (СИ) - Толбери Рост (книги онлайн бесплатно txt) 📗

Ещё день или два, гостья распутывала клубок, и вязала к корням нити. Когда она уставала, она проваливалась в беспокойный сон и Древо баюкало её, виденьем абсолютной черноты, где нет ничего, даже Законов.

— Я не знаю… — прошептала гостья, оглядывая результат в одно унылое утро. — Не знаю как вылепить лицо. Какое у него было бы лицо? Если бы он вырос? Мой сын.

Древо не смогло вспомнить лиц других, ещё покопалось в воде и бросило к её ногам полуразложившуюся, мумифицированную голову.

— Этот человек был красив, но только снаружи, — так сказали другие люди, что принесли его на болото, связали и бросили мне. Возьми его за основу. Я уверен, что твой сын был бы красивым, как мои сыновья, тянущиеся к солнцу.

В гостье не осталось страха, она взяла подарок, погрузила в глину и вылепила сверху лицо.

— Теперь узри, — сказало Древо, положило семя на грудь нового Ярра и вдавило его туда. Сердце гостьи почти остановилось и очень заболело в ожидании и трепете.

Грудь Ярра вздрогнула, всхлипнула и ушла вниз. Он судорожно хватанул воздух и открыл щели, что были у него вместо глаз. Безгубый рот клацнул зубами, и он закричал так, как когда-то кричала ведьма. Болото вокруг заходило и затрещало от радости.

— Знакомься, Ярр, вот мать твоя. Благодаря ей ты жив.

Ярр всхлипнул, булькнул, в недоумении помотал головой и завыл, тоненько как щёнок, что однажды забрёл в трясину. Ему было страшно, ведь он попал в место незнакомое и непонятное. Глядя на его трясущееся и клацающее зубами тело, гостья почему-то не испытала никакого отвращения перед бедным созданием.

Она притянула его, положила его голову себе на грудь и заключила в ласковых и нежных объятьях.

— Ну, всё-всё, не бойся, я с тобой.

Ярр ещё немного повыл у неё на груди, успокоился и уснул безмятежным сном, в котором не было вообще ничего, кроме темноты. Сон его был безмятежным настолько, что даже Древо не рискнуло лезть в него.

— Ты не спишь, — прошептало Древо, чтоб не разбудить дитя.

— Да. Плохо у меня со сном, — вздохнула ведунья.

— Почему?

— Когда я сплю, я вижу в снах того, кто сжег меня.

— Ты боишься его?

— Нет.

— Тебе больно?

— Нет.

— Что ты чувствуешь?

— Я чувствую злость.

— Злость — это такое же дитя, как и Ярр. Его нужно выпустить в свет. Сожги того, кто сжёг тебя. Благослови его, как он тебя благословил. Или сделай это с другим человеком.

Впервые гостья улыбнулась и тихонько хихикнула.

— Вечно ты всё переиначиваешь и путаешь, мой древесный дух. У нас, у людей, всё немного не так устроено. Но наверное ты прав. Моя душа будет спокойна только когда я отомщу. Не могу я простить его. За себя бы простила, за то… за то что он со мной делал. Но за сына не смогу простить. Думала я, что это не мой путь, что я смогу пронести свет через всю жизнь. Но не смогла.

— Прощение — это ребёнок мертворождённый. У него нет выхода в мир, слишком быстро он растворяется и теряет форму. Ты же видишь, как прекрасен твой новый сын, как смогла ты вывести его в мир. Пускай он слаб сейчас и жалок, но сможет он вырасти в сильное дерево. Если ты будешь ухаживать за ним и поливать достаточно.

— Ты про это создание? — гостья холодно посмотрела на ребёнка, что мирно спал у неё на коленях. — Это не мой сын. То что мы сделали… оно помогло мне обрести немного покоя, принять тот факт, что мой сын мёртв и я никак не смогу вернуть его. Но это… это не мой сын. И что мне прикажешь с ним делать? Убить, чтоб не мучалось?

— О, — кора Древа снова залилась хохотом. — В нём моё семя. Его нельзя убить. Но я знаю, что ты можешь с ним сделать.

— И что же?

— Ты хотела мести. Но ты не сможешь свершить её.

— Почему? — удивилась гостья.

— Потому что в то место, откуда ты пришла, ты попасть не сможешь. Дорога закрыта для таких как мы. Я использовал слишком много здешней воды, чтобы подпитать тебя.

— Хм. И правда, — гостья наклонилась и прислушалась. — Я давно перестала чувствовать тот источник, словно меня отрезало от него. До того, как со мной случилось это, я должна была укреплять землю и оберегать её. Ты думаешь теперь эта земля отвергает меня?

— Да.

— Но почему?! — гостья крикнула и расстроилась. — Я же служила ей так долго! Она не пустит меня?

— Нет. Только если ты откажешься от своей силы. Но для тебя это будет означать смерть. Слишком слабо твоё тело.

— Это несправедливо…

— Да, — согласилось Древо. — Это несправедливо. Мои корни уперлись в эту землю и я чувствую как они хотят расти дальше, но не могут, болят и зудят от этого. К счастью, когда я создавал Ярра, я сделал его в форме ключа.

— Что? — гостья впервые посмотрела на Древо настороженно.

— Это очень древняя история. О той земле и почему мы не можем на неё ступить. Ты обратишься в прах, прежде чем я буду на середине. Всё это время я искал ключ и никак не мог найти. Но однажды течение одной непокорной реки принесло ко мне кое-что получше. Того кто знает, как устроен замок.

— Я не понимаю.

— И не нужно. Ярр сможет пройти там, где не сможем мы. Более того, он проложит путь. Ты сможешь отомстить. Это ответ на твой вопрос, что делать с Ярром. У него будет цель, чтобы идти вперёд. Мы отправим его за тем, кто сжёг тебя. И посмотрим как он справится.

Глава 11

Ярр

В последний раз он горел. Языки пламени обнимали его тело, кололи иглами каждую клеточку, слизывали плоть с костей, заползали в глаза, отнимали у него жизнь. Это был единственный вид смерти, где нельзя было чётко отделить агонию и предшествующие ей мучения.

Как обычно, с последним его судорожным вздохом, он ощутил падение и мелькающее вокруг тёмное пространство, словно если бы его сбросили в колодец без дна. Падение было долгим, и как обычно оно закончилось ударом о землю, ощущением боли, тяжести и удушья. Каждый раз он выползал из тёмной, тесной и зловонной дыры, голый представал пред миром.

Таков был акт его перерождения.

Он завыл вновь. От того, что его снова убили, и от того, что он снова жив, от боли, обиды, голода и… непонимания. Он не знал, кто и почему его наказывает, и что он такого натворил, чтобы заслужить это всё.

Ветер качнул ветки, и солнце проникло сквозь плотные верхушки деревьев. Теплые лучи попали на его чёрную кожу и обожгли, он зашипел и бросился в укрытие. Забился между поднявшимся из земли корнём могучего дуба, подтянул колени к животу, обхватил их руками, уткнулся головой. И заскулил.

Солнце властвовало ещё долго, ходило туда-сюда по горизонту тяжёлыми шагами, он чувствовал его присутствие и взор, жаждущий отыскать его среди плотных веток и снова сжечь.

Он слишком рано очнулся. Только в сумерках вылез из своего укрытия и огляделся. Он уже бывал здесь. Перед тем как сгорел и ещё несколько раз до этого. Вокруг лес, такой бесконечный и тёмный. Позади него деревня, в которую он возвращался и возвращался, чтобы…

Чтобы что?..

Что тянет его туда?

Что заставляет его каждый раз идти туда, сражаться за свою жизнь и покидать этот мир в мучениях?

Почему он?

Картинки в голове сменяют друг друга, несутся бесконечным потоком, в них не разобраться, и когда они застывают и появляется возможность их разглядеть… возникает только больше вопросов.

Виденье повторяется.

Кровь на снегу. Много крови. Кожа его рук белая, но тоже в крови. Он подносит их к лицу, пальцы дрожат, пар вырывается из его рта.

Крики.

В них столько ненависти и от них так страшно.

Тени вокруг, копошащиеся, извивающиеся, угрожающие тени. Они сплетаются вокруг него слово змеи, шипят и указывают на него.