Джокер - Дакар Даниэль (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
Свистопляска, начавшаяся на Бельтайне после ареста Джастина Монро, Петра Савельева никоим образом не касалась. А вот вердикта доктора Тищенко он ожидал с нетерпением, от которого неприятно сосало под ложечкой. Последний сеанс связи с князем Цинцадзе завершился категорическим требованием его светлости немедленно сообщать обо всем, связанном с мисс Гамильтон. Поэтому Петр подпирал стену возле операционной, переминаясь с ноги на ногу и в сотый, наверное, раз пересчитывая находящиеся в поле его зрения плитки, которыми был выложен пол коридора. Результат каждый раз оказывался другим и от этого старпом нервничал еще больше. Наконец дверь распахнулась, и Тищенко, потирающий покрытые тонким слоем талька от перчаток руки, ободряюще кивнул Савельеву:
– Жива. Легкое, конечно, в клочья, но жива. Позвоночник не задет, пуля скользнула по лопатке уже на излете. Удачливая девушка, ничего не скажешь. Я сначала, признаюсь, испугался, когда увидел, уж очень скверно выглядело выходное отверстие, но обошлось.
– А… а какой прогноз, доктор?
– С ее скоростью регенерации? Понятия не имею. Организм совершенно уникальный, или, если угодно, уникально совершенный, – Тищенко всей горстью взялся за подбородок. – Ничего не могу вам сказать, Петр Иванович. Она восстановится. И, наверное, быстрее, чем многие. Но конкретные сроки… увольте, голубчик, я врач, а не гадалка.
Савельев благодарно кивнул и отправился искать выход. Пришло время связаться с князем Цинцадзе, благо теперь он мог сказать Ираклию Давидовичу что-то обнадеживающее. Но разговаривать с его светлостью старпом будет исключительно с борта русского катера.
Сообщение от Савельева Ираклий Давидович Цинцадзе получил в тот момент, когда совсем уже собрался выходить. Он назначил встречу своему давнему другу, графу Николаю Сазонову, а отставной адмирал славился своей пунктуальностью еще в те поры, когда они – еще совсем молодые, и сорока не было! – напропалую ухаживали за Оленькой Дроздовой. Ольга в итоге предпочла Николая, даже еще не графа тогда, и княжеский титул Ираклию не помог, и они чуть было не поссорились. Но князь сгреб уязвленное самолюбие в кулак, и был шафером на свадьбе, и увидел там Нину Чечела-швили, подружку невесты. И пропал, пропал, умер и воскрес. Полгода спустя уже Николай стоял за спиной Ираклия в церкви Святого Георгия, а еще через несколько месяцев гордый оказанным доверием князь принимал от купели маленького Сашу Сазонова. Именно Цинцадзе пришел в дом Сазоновых с известием о гибели крестника, именно он нашел тогда слова, заставившие заледеневшую в своем горе Ольгу заплакать. Как давно это было…
Князь все-таки опоздал. Уже когда он садился в лимузин, пришла пара давно ожидаемых известий из разных уголков Империи, и ему пришлось, ругаясь на чем свет стоит, спешно отдавать распоряжения помощникам. В результате, когда запыхавшийся Ираклий Давидович почти вбежал в отдельный кабинет ресторана «Арагви», славившегося умением шеф-повара готовить правильныйшашлык, адмирал уже скучал за столом, на котором было тесно закускам.
– Опаздывать изволишь, князюшка! – поддел он старого друга, но Цинцадзе только вздохнул.
– Сам знаешь, Николай, дел невпроворот, только собрался выезжать… а, да что говорить!
Сазонов понимающе кивнул. Выйдя в отставку, он намеревался отдохнуть, да уговорили возглавить кафедру тактики космического боя в Военной академии. И казалось бы – уж на что тихое местечко, синекура синекурой, да и там не понос, так золотуха. Ох, годы наши, раньше и трава зеленее была, и водка крепче…
Цинцадзе присел к столу, водрузил на относительно свободный уголок принесенный с собой компьютерный блок, азартно потер руки, скрывая нервозность, и вопросительно уставился на сотрапезника:
– Что пить будешь, Николай?
– Да Бог с тобой, Ираклий, среди бела дня?! До заката еще о-го-го сколько! Да и ты, похоже, работать собрался даже за обедом! – шутливо всплеснул руками граф, кивая на блок.
– Будешь, пить, дорогой. Будешь, это ятебе говорю. Только реши, что, – настроение князя передалось Сазонову, и он серьезно кивнул:
– Тогда коньяк.
Ираклий Давидович сделал заказ, дождался, когда расторопный официант поставит на стол пузатую бутылку и прикроет за собой дверь, разлил благородный напиток по бокалам и внимательно посмотрел на графа.
– Николай, тебе что-нибудь говорит имя Алтеи Гамильтон?
– Алтея Гамильтон? Ну… разумеется… защита каравана переселенцев с Картана, бой в системе Кукушкина Гнезда… виртуозный бой, кстати, судя по отчетам. Расстреляв весь боезапас, протаранила флагман нападавших. Благодарные картанцы установили памятник в кампусе Военного факультета Академии Свободных планет. А почему ты спросил?
– Видишь ли, Николай… – Цинцадзе немного помялся. – У меня есть все основания полагать, что именно Алтея Гамильтон была той самой Алей, о которой говорил Саша в своем последнем сообщении.
Граф ссутулился и разом постарел. Исчезла молодцеватость, резко проступили морщины, глаза потускнели и полузакрылись, скрывая давнюю боль.
– Что ж… У мальчика был хороший вкус… Эх, Сашка, Сашка… Постой, Ираклий. Ты сказал – «основания»? Какие?
Князь, не отвечая, развернул виртуальный дисплей, пробежался пальцами по клавиатуре, удовлетворенно кивнул чему-то, невидимому для друга и, наконец, поднял глаза на Николая.
– Основания… Самые серьезные основания, дорогой. Примерно через восемь стандартных месяцев после смерти Саши и за полгода до собственной гибели Алтея Элизабет Гамильтон родила дочь, Мэри Александру.
С этими словами Цинцадзе повернул изображение к собеседнику. Сазонов задушенно охнул: с дисплея улыбалась кому-то молодая женщина в форме. Погоны, ордена, два пальца, вскинутые к кромке берета и упирающиеся в крест на виске… все это граф разглядел потом. А сейчас он не сводил глаз с лица, такого знакомого… Николай Петрович слепо зашарил рукой по столу, князь быстро вложил в пальцы бокал с коньяком и, сочувственно улыбаясь, смотрел, как пьет, явно не чувствуя вкуса, старый адмирал.
– Как ты, Коля? – осторожно спросил Ираклий Давидович. – Может, врача? Мои орлы тут, за углом…
– Не… не надо врача… – просипел прикипевший взглядом к дисплею Сазонов.
– Ошибки никакой быть не может, сравнительный анализ биокарт и ДНК-грамм делал сам профессор Гаврилов. Это Сашина дочка, Николай. Ваша с Ольгой внучка.
– Да ну тебя, Ираклий! Какие, к черту, биокарты, и так все ясно! – взорвался граф, приподнимаясь с места и сверля Цинцадзе взглядом. – Как ты ее нашел?! Где?!
– Это не я ее нашел, это Никита Корсаков ее нашел. Помнишь мальчика? Да ты сядь, сядь.
– Помню, – пробормотал Сазонов, опускаясь в кресло. – Хороший мальчик, смышленый, с воображением. Ну так он и контр-адмирал в свои годы, совсем неплохо… Да, и что?
– А то, что девочка – майор ВКС Бельтайна.
– Постой-постой… так это же там давеча…
– Вот именно, – кивнул князь. – Пиратский налет на планету. Ордером корветов, сопровождавших к зоне перехода эвакуационный транспорт с детьми на борту, командовала тогда еще капитан Гамильтон. Майора как раз за этот рейд получила. Подбили ее тогда, а Корсаков корвет на крейсер затащил. У него ж там старик Михеев служит, странно было бы, если б подобрать не смогли. Кстати, эскадра Корсакова там очутилась в ответ на просьбу о помощи. А просьбу эту Бельтайн отправил по настоянию твоей внучки, остальные в тамошнем Совете думали, что это бессмысленно. Вот такие пироги, Николай. – князь замолчал, сделал глоток коньяку, удовлетворенно пошевелил носом и задумчиво продолжил: – У меня-то к ней свой интерес был, и довольно давно. Помнишь, я тебе про деятеля одного шустрого рассказывал, Эрика ван Хоффа? Его ведь на Бельтайне арестовали, не где-нибудь. А сообразил, где его брать надо, не поверишь, полицейский пилот с позывным ноль двадцать два. Так он у меня и проходил по всем отчетам, имени я не знал, их шеф полиции своего человека как зеницу ока берег. А после того, как наши корвет подобрали, и капитан Гамильтон из лазарета вышла… Спокойно, Николай, сам Станислав Тищенко работал, не кто-нибудь! Да выпей ты уже, что ты не знаешь, куда коньяк пристроить! И закуси, а то будет нам с тобой от Ольги на орехи… ну так вот… о чем это я? Ах да. Мисс Гамильтон разговорилась со старшим помощником с «Александра», Савельевым, и, как почти коллеге, рассказала ему в качестве анекдота всю эту историю. Она ван Хоффа вычислила, она его и арестовала. И как тебе?
