Тщеславный (ЛП) - Митчелл Сэнди (полные книги TXT, FB2) 📗
– Он всё ещё меня пугает, – заявил мой помощник. – Мне приготовить вам кровать или хотите сперва поужинать?
Я покачал головой.
– Ни то, ни другое. Следующие двенадцать часов Тезлер будет думать, что мы спим.
– А что мы будем делать? – Юрген умел не понимать очевидных вещей – в этом я всегда мог на него положиться. Тем не менее, он уже проверял лазган, без сомнения, предположив, что он нам понадобится.
– Осмотрим нижние штольни, – сказал я. – Ты же слышал, что сказал магос. Он всеми силами пытался отвадить нас от них. И когда я сказал, что не собираюсь проверять их сам, он немедленно согласился.
– Думаю, мне лучше взять мельту, – сказал Юрген.
– Не повредит, – согласился я после краткого раздумья. Мельта – не та вещь, которую можно пронести по коридору незамеченной, но в святилище Механикус никто и глазом не моргнёт… если, конечно, у них ещё есть, чем моргать. А если будут вопросы, я всегда смогу сказать, что мы несём её в часовню, чтобы получить благословение точности.
С другой стороны, чем глубже мы проникнем в шахты, тем более натянутым будет выглядеть такой предлог, но вряд ли нам удастся пройти совсем незамеченными – один Трон знает, сколько шестерёнок могут быть связаны друг с другом своим техноколдовством, и сколько данных могут носиться в воздухе, не говоря уже о том, сколько запечатлителей могут стоять в каждом коридоре. Мы были бы заметны, как орки в церковном хоре, и шансы тайно проникнуть в нижние штольни оказались бы, в лучшем случае, минимальны.
«Значит нам просто нужно рискнуть», – решил я, делая несколько шагов к двери до того, как успел сам себя отговорить от такого решения. Я бросил последний, полный сожаления взгляд на свою кровать, что выглядела теперь куда привлекательнее, несмотря на цвет одеял и простыней; а потом мне в голову пришло простое решение нашей проблемы.
ГЛАВА 17
– Я чувствую себя Тобитом Талларнцем[105], – пробормотал Юрген, поглубже натягивая капюшон, чтобы скрыть лицо, и должен сказать, что в его случае это было только благом. Со стороны казалось, что у моего помощника немного распухла голова, а из-за плеч торчат какие-то странные придатки – виноваты в этом были надетая под капюшон каска и закинутые за спину лазган и мельта, но это только усиливало маскировку: большинство техножрецов так глубоко аугментированы, что их очертания могут сильно отличаться от человеческих. Моё оружие не хуже маскировало меня, к тому же я закатал один из рукавов, чтобы выставить напоказ аугметические пальцы, делавшие наш дуэт самозванцев более убедительным.
Должен признать, что я и сам чувствовал себя довольно глупо, но к моему огромному удивлению, маскировка не вызвала ни одного подозрительного взгляда, хотя по пути нам встретилось немало техножрецов. Из красно-коричневых простынь мы наскоро состряпали подобие ряс, которые носит большинство слуг Омниссии, хотя в тех местах, где ткань пришлось резать боевыми ножами, края получились рваными, а вместо швов всё держалось на хирургической ленте из аптечки, которую Юрген всегда таскал в одном из подсумков (эта привычка много раз выручала нас обоих). Любовь шестерёнок к красно-коричневым тонам даже в таких обыденных вещах, как постельное бельё, облегчила нам задачу – будь простыни белыми, пришлось бы тяжелее. Хотя я встречал нескольких слуг Машинного бога, что предпочитали иные цвета – и белый в том числе[106] – я не знал, какой смысл они в это вкладывали, не говоря уже о том, что ни разу не видел в Металлум Майорис техножреца в белом, а значит, маскироваться под такого было так же глупо, как и отправиться исследовать штольни в комиссарской форме.
Несмотря на неожиданный успех, я всё-таки испытал острое облегчение, когда мы покинули оживлённые коридоры и оказались в куда менее людных шахтах. Как я и ожидал, они были связаны с главными жилыми зонами целым лабиринтом служебных помещений, забитых огромными, сложными и таинственными механизмами. Некоторые я видел и запомнил во время инспекции, но о предназначении других мог лишь строить робкие предположения. Впрочем, я был достаточно внимателен во время прошлых прогулок по комплексу и знал, куда хочу попасть – в большую, гулкую пещеру, куда доставляли богатства, добытые в шахтах ниже (точнее, доставляли огромные груды породы, которую потом предстояло переработать на ценные минералы), и откуда их переправляли на поверхность[107]. Предупреждённые нарастающим шумом впереди, и мы сбавили шаг, чувствуя, как дрожит под ногами земля, а где-то там в хранилища засыпают тонны руды, чей грохот почти разрывал барабанные перепонки.
– Нам сюда, – указал я Юргену, доверившись своему чутью, и он без вопросов свернул за мной в боковой коридор. Это была не та дорога, по которой я ходил в ту пещеру с проводником, но я был твёрдо уверен, что она выведет нас, куда нужно, и оказался прав. Судя по количеству труб и кабелей, шедших по стенам и потолку, тесноте (идти здесь можно было только колонной по одному) и отсутствию освещения, этот проход, вырубленный прямо в скале, явно задумывался как технический коридор, а не оживлённая улица. Темнота была проблемой, но нам помогли захваченные с собой люминаторы. Я бы предпочёл обойтись без них и позволить глазам привыкнуть, но у нас было мало времени, а риск получить сотрясение мозга, ударившись в кромешной тьме о низко проходящую трубу, оставался слишком велик.
Впрочем, мы быстро одолели проход и оказались на длинном мостике, подвешенном под потолком пещеры, по дну которой проходили железнодорожные пути, выходящие из множества туннелей. Оттуда появлялись казавшиеся крошечными поезда, оставляли груз и спешили обратно, как напуганные грызуны. Составами управляли ремесленники и техножрецы, что отсюда казались фигурками с ноготь размером. Прищурившись от яркого света дуговых фонарей, висевших ещё выше нашего насеста и своим сиянием очень кстати скрывавших нас от всех, кто вздумает посмотреть вверх, я различил часовню управления, из которой наблюдал за работами день или два назад; благодаря толстому слою бронекристалла между часовней и железнодорожным узлом, смотреть на происходящее оттуда было куда удобнее.
– Как мы спустимся, сэр? – спросил Юрген. В ответ я показал вперёд: там к стене пещеры примыкала штольня, а от неё вниз спускалась цепочка лестниц с площадками, на которых виднелись двери, ведущие один Император знает куда; мы могли только надеяться, что из них никто не выйдет, пока мы будем проходить мимо. С другой стороны, шум вокруг стоял такой, что наши шаги даже по звонким металлическим решёткам никто не услышит. Юрген кивнул и пошёл следом, оглядываясь вокруг в поисках любых признаков опасности, но они пока что беспокоили меня только своим отсутствием.
Нас заметили лишь у самого дна пещеры – какой-то неаугментированный рабочий шёл навстречу, когда мы спускались по второму или третьему пролёту. Мы замедлили шаг, надеясь разминуться с этим парнем, и хвала Императору, разминулись – он зашёл в одну из дверей на площадке до того, как на неё спустились мы, хотя и успел бросить на нас удивлённый взгляд[108]. В грязных руках рабочий нёс инфопланшет, содержимое которого явно было ему интереснее, чем я или мой помощник, а закрывшаяся за ним дверь оборвала замечание о засоре в одной из загрузочных воронок. Мне хватило быстрого взгляда вниз, чтобы увидеть, как рабочие, стоявшие у подножья лестницы, разбирают ломы и кувалды и куда-то уходят, и я прибавил шагу. У нас не будет другой возможности проскользнуть незамеченными.
– Что теперь, сэр? – спросил Юрген, с любопытством разглядывая поезда и поспешно делая шаг назад, когда один из них прогрохотал настолько близко к нам, что от вызванного его движением потока воздуха самодельная ряса моего помощника начала развеваться, как знамя в шторм. Веди поезд человек, он сказал всё, что о нас думает, но к моему облегчению, в кабине сидел сервитор, вероятно встроенный в машину так же основательно, как и те, что водили шагоходы взбесившихся скитариев, едва не сорвавших порученную мне Живаном инспекцию, – по этому металлическому болвану было даже не понять, заметил ли он нас.
