Белый Ворон: Малыш (СИ) - Щербинин Андрей Владимирович (читаем полную версию книг бесплатно .txt) 📗
При его последних словах, «Кабан» насторожился, словно собака, почуявшая дичь.
— В этом списке, кроме Мартера были ещё нескольких человек, — продолжал Эдвард, — среди них, девочка по имени Лия. Но фамилия её, — он поднял глаза и посмотрел на «Кабана», — фамилия её — Кранг.
— Как? — Переспросил «Кабан».
— Кранг. Понимаете? Кранг. Буква «г» на конце. Но что для ребёнка эта буква? Тем более, такая незвучная. Вот он и перепутал фамилии. И нашёл не ту девушку.
Трудно было понять, о чём думал в этот момент «Кабан». На его лице ничего не отразилось. Он взял кресло и, перетащив его ближе, сел против парня.
— Дальше.
— Что дальше? — Опять растерялся Эдвард.
«Кабан» не счёл нужным скрывать своё раздражение.
— Дальше, — с нажимом повторил он, — что из этого следует, что ты предпринял и всё такое. Говори чего-нибудь, не молчи. А то вышвырну тебя к чёртям собачьим! Я по твоей милости ещё не обедал.
— Я не знаю, что следует. Мартер говорил, что на космостанцию напали монстры и он уничтожил её, чтобы космолайнер «Фагрус» не пристыковался к ней. А то монстры бы перебрались на лайнер. Он говорил, что нарушил структурное поле и сильно раскрутил станцию вокруг своей оси. Она развалилась, а взрыва никакого не было.
— Вместе с людьми? — Уточнил «Кабан».
— Что? — Отрывисто переспросил Эдвард.
«Кабан» тяжко вздохнул и по слогам повторил вопрос:
— Вместе с людьми развалил станцию?
— А, нет, — парень замотал головой, — он говорит, что людей уже не осталось. Где-то, я не понял, чего-то горело, там люди ещё могли быть, но они были обречены и Мартер не мог к ним пробиться. Здесь его обвиняли, что он космоспасатель и, если говорит правду, то должен был пробиваться к ним, а не разваливать станцию. В общем, все, что он говорил, всё повернули против него.
— Ясно. Развалил он станцию и дальше что?
— Ничего. Подал «SOS» и его подобрали.
— «Фагрус»?
— Он самый. Он как раз подходил к станции.
— Ясно, — повторил «Кабан» и откинулся на спинку кресла.
Он положил руки на подлокотники и прикрыл глаза. Сказать кому — так не поверят. Какой-то сопляк опровергает версию следствия. В суд, конечно, с этим не пойдёшь, но то обстоятельство, что Мартер мог перепутать две похожие фамилии давало повод потрясти дело ещё раз.
— Дальше, — после паузы сказал он, — ты же не хочешь мне сказать, что только из-за этого ты рискнул подделать документы?
— Конечно, нет! — Живо согласился Эдвард и заметно повеселел, — мне стало интересно. Я попытался проверить. У меня друг есть… Ну, как? Приятель. Он офицер в штабе космофлота. В общем, я просил его выяснить, не было ли поблизости других кораблей. Оказалось, неподалёку находился «Авакс» Седьмого Ударного Флота и сухогруз «Ноль-ноль Семнадцать». По материалам дела получается, что «Авакс» получал сигнал «SOS» катера и одновременно с этим — с космостанции. Это использовалось, как доказательство, что Мартер взорвал станцию, а потом с космокатера подал «SOS». А «Ноль-ноль-Семнадцать» через две недели после этого, не вернулся из рейса. Пропал. И в деле он нигде не фигурировал.
Вот это уже было серьёзно. Куда серьёзнее, чем история с поиском не той девушки. В суд с ней тоже не пойдёшь, но с этого момента, «Кабан» понял, что парень в общем-то не столь труслив, как кажется на первый взгляд.
Он встал.
— Подожди минуту. Я сейчас.
Не дожидаясь согласия, вышел на кухню. Чехард остался один. Через несколько минут «Кабан» вернулся с кофейником и чашечками в руках. Поставив всё на стол, постоял, подумал и снова ушёл на кухню. Вернулся с большим продолговатым блюдом, на котором были сложены бутерброды с сыром и ветчиной.
— Угощайся, — он поставил блюдо на стол и взялся наливать кофе, — ты говорил, у тебя был свидетель.
— Да, — подтвердил Эдвард, — лейтенант Сапфиров с «Авакса». Он был на вахте в тот день и принял «SOS» с космостанции.
«Кабан» поставил кофейник и сел на своё место.
— Это нормально, — сказал он, — при разрушении, космостанция должна была подать сигнал бедствия. Для этого там стоит автомат спасения.
— Это понятно, — Эдвард энергично кивнул, — От Сапфирова я узнал другое: на «Авакс» поступил сигнал «SOS» сначала со станции. В десять — двадцать две, по Федеральному Времени. А в одиннадцать — пятнадцать, пошёл сигнал «SOS» с космокатера. По версии следствия, сигнал с катера пошёл приблизительно в то время, когда станция взорвалась. Обвинение утверждало, что Мартер взорвал космостанцию и с катера подал сигнал бедствия. Получается, что автомат спасения сработал, когда станция взорвалась, а с космокатера сигнал пошёл, чтобы лайнер подобрал его. Тогда непонятно, почему на «Аваксе» получили сигнал со станции намного раньше взрыва? Я думаю, станция терпела бедствие ещё в то время, когда катер и Мартер были на её борту. А это, сходится с тем, что говорил Мартер в суде. И ещё: сигнал с космостанции шёл не такой как обычно. Сначала он был чёткий и во всём правильный, но потом стал видоизменяться. Пропал указатель времени и координат, а позже и вовсе превратился в набор бессмыслицы.
— Это где-нибудь отражено?
— Нет, — Эдвард мотнул головой, — нигде. Данных в «Аваксе» не осталось: все записи сразу изъяли и Сапфиров был единственный кто знал, что именно за сигнал к ним пришёл. Но он попал под машину и долго лежал в больнице. Я ходил к нему и он мне об этом рассказал. А на следующий день он это…
— Умер? — Догадался «Кабан».
— Перепутали лекарства и влили не то, что ему надо. В общем, медсестру — под следствие, а у меня свидетеля не стало.
— Когда это произошло?
— Где-то за месяц до суда.
— Что же ты раньше никуда не обратился?
Эдвард виновато опустил глаза:
— Испугался, — сказал он и замолчал.
«Кабан» сел, взял бутерброд и начал жевать.
— Если б все так пугались… — он шумно отхлебнул кофе, — страх делу не помеха. Валялся бы ты сейчас в ящике. Удивительно, как это они тебя после визита к Сапфирову не убрали. — «Кабан» поставил кофе на стол. — Либо они решили, что ты не опасен, либо, хотели убедиться, что за тобой никто не стоит. Словом, повезло тебе, парень. Ешь, чего смотришь?
Эдварду не хотелось. Он взял один бутерброд и начал вяло жевать. «Кабан» задумался. Тот факт, что показания Сапфирова нигде в материалах следствия не отражены, подтверждали подозрения, что Дело Мартера — фальшивка. Однако, в эту секунду, «Кабан» думал о другом.
— Этого не может быть, — вдруг сказал он, — должны были они тебя убрать. И уж во всяком случае, загребли бы когда ты пытался подать фальшивое прошение. А не загребли. Интересно. Как это получилось?
Эдвард с трудом проглотил непрожёванный бутерброд и уставился на «Кабана»:
— Вы мне не верите?
— От чего же? — Переспросил «Кабан», — очень может быть, что ты сказал правду. Перепроверим, кое-что… Так, на всякий случай, но здесь есть что-то ещё. Если ты встречался с Сапфировым и его, потом убрали, значит, он был под наблюдением и вас должны были засечь. Вопрос, почему, они «убрали» его, но не тронули тебя? Почему, не установили за тобой наблюдения? — А, если установили, то, каким образом они не заметили, что ты попытался сбежать? Ты, извиняюсь, «чайник» и вряд ли сумел бы оторваться от них, если бы даже заметил «хвост». А ты, как я понял, и «хвоста» не заметил?
— Не заметил я ничего, — клятвенно заверил Эдвард.
— А смотрел?
— Нет.
— Вот то-то и оно. Смотреть надо! — Он взял свой кофе, — чего сидишь? Ешь, пей. До вечера ничего другого не будет. Голодный будешь ходить. Кстати, фамилия у тебя невзрачная. Что это: Чехард? Не думал поменять?
Эдвард поперхнулся:
— Шутите?
— Какие уж тут шутки? Ты, кажется, на Авалон лететь хотел?
— Нет. Только билет покупал. Думал пустить их по ложному следу.
— Не важно. Ты летишь на Авалон.
— Но на «Криогелисе» меня будут ждать! Не дураки же они!
— Верно, — «Кабан» усмехнулся, — но уважаемый Эдвард Ли, это не твои проблемы. Теперь тобой занимаюсь я.
