Карфаген 2020. Апгрейд (СИ) - Ратманов Денис (читать книги полностью без сокращений .txt, .fb2) 📗
Зафиксировано противоправное деяние 3 уровня сложности!
За предотвращение преступлений 3 уровня сложности достижения умножаются на 10.
Останавливаюсь, верчу головой по сторонам, но никто никого не грабит и не насилует. К наемнику подходит сухая плечистая женщина, припечатывается тонкими губами к его щеке, что-то шепчет на ухо, и они неспешно шагают прочь.
Они кажутся подозрительными, иду за ними, выискивая камеры взглядом. Ага, вон одна на столбе, вон — под рекламным стендом. Они тут повсюду! Если опять придется отбивать кого-то, кто вне закона…
Что-то заставляет меня обернуться, и взгляд выделяет подсвеченный красным затылок высокого мужчины, шагающего в здание аэропорта с зеркальной купольной крышей. Он без сообщника, далеко от меня, метрах в пятидесяти; нас разделяет толпа — идентифицировать его не получается. Макушка появляется еще раз и пропадает, больше я ее не вижу.
Третий уровень сложности! Что же задумал этот придурок? Появляется ощущение, что я должен его догнать во что бы то ни стало. Огнестрела у меня нет, тут он под запретом, есть только нож-складень, но я должен что-то придумать, как-то нейтрализовать преступника.
Расталкивая прохожих, бегу за ним, стеклянная крутящаяся дверь выплевывает меня в просторный зал, битком набитый детьми разных возрастов, они верещат и пищат так, будто села птичья стая, вокруг суетятся воспитатели, сгоняют их в кучки по возрастам. Посреди зала — фонтан в форме слона, вставшего на дыбы и расплескивающего воду хоботом, у противоположной стены — кассы и куча народу. Полагаю, что злоумышленник скрылся за слоном, он собирается грабить кассы — что еще там делать? Шагаю вперед и замечаю его, потрясающего рюкзаком, возле фонтана.
— Будьте вы прокляты, зверобогие, — орет он. — Мы отомстим!
Регодан, 28 лет
Уровень 1, ступень 7, рабочий сталелитейного цеха…
До меня доходит, что тут готовится теракт, изо всех сил ору детям:
— На землю!
И, целя террористу в горло, бросаю нож, а сам падаю, подгребая под себя двух девчонок лет десяти, оказавшихся рядом. Последнее, что вижу — осоловелые глаза молоденькой воспитательницы.
От взрыва на миг глохну. Вздрагивает земля, по спине прокатывается горячая ударная волна, и несколько долгих мгновений в ушах стоит звон.
Совершено преступление против человечества. Найди заказчика и предай суду либо ликвидируй. Награда: +20 предотвращенных преступлений.
Хнычут, копошатся подо мной девчонки, а я стою на локтях. Пахнет бойней, гарью, горелым мясом. Только собираюсь подняться, как в десяти сантиметрах от меня с хрустальным звоном в плитку пола вонзается гигантский стеклянный осколок: начинает рушиться купол. Мелкие стекла падают на голову, сыплются за шиворот. Вскакиваю, поднимаю девчонок и, перепрыгивая через корчащихся раненых детей, бегу к выходу, запрокинув голову и видя, как на выживших после теракта падают гигантские стеклянные пики.
Правый глаз начинает заливать кровью, но только на улице я ощупываю голову, вытаскиваю пару осколков из кожи. К тому моменту купол полностью обрушивается внутрь. Сперва царит звонкое молчание, позже поднимается гвалт, который тонет в многоголосом крике, льющемся из взорванного здания. Вокруг скапливаются зеваки, но никто не решается зайти внутрь.
Пока приедут спасатели, истекут кровью те, кому можно было бы помочь. Из выбитых дверей и окон выбегают счастливцы, кто не пострадал, я устремляюсь им навстречу, чтобы помочь тем, кто остался внутри и вряд ли сможет встать.
Отталкивая нетяжело раненых, лезущих под руку, бросаю взгляд на тело мальчика с горлом, перерезанным осколком. Тут не помочь. Дальше девочка таращится на стекло, торчащее из живота, пытается его вынуть. Если она это сделает, умрет. Склоняюсь над ней.
— Не трогай. Сиди неподвижно. Приедут медики, вытащат под наркозом. Поняла?
Девочка кивает. Склоняюсь над ползущим к выходу толстым подростком с распанаханным бедром, откуда хлещет кровь.
— Стоять! — командую я, выдергиваю из его штанов ремень, туго перетягиваю ногу выше ранения и сразу же, переступив через труп той самой молоденькой воспитательницы, лежащей навзничь, накладываю жгут на руку мальчику.
Работаю, как механизм, нахожу тех, кому можно помочь, накладываю жгуты, даю советы, как выжить. Ко мне присоединяется парень-воспитатель с перетянутой левой рукой. Больше нет смелых, мы — два психа-добровольца посреди кровавого месива.
Не знаю, сколько проходит времени, пока прилетают спасатели. Я так сосредоточен и увлечен, что даже не слышу вой сирены и не улавливаю момент, когда в разгромленном здании появляются люди в оранжевом, с носилками.
Меня хлопают по спине, резко оборачиваюсь и понимаю, что моя помощь больше не нужна. Небритый молодой парень смотрит на меня с восхищением.
— Спасибо. Самому помощь нужна, герой?
Мотаю головой и направляюсь к выходу, отмечая, что девочку с осколком в животе уже грузят на носилки. На улице кишмя кишат полицейские, роятся журналисты, слетевшиеся на кровь, как стервятники. Голова кружится от шума, мимо пробегают спасатели с носилками, мелькают медики в красном.
Сострадание +3 (итоговое 5 ЕД).
Еще немного, и можно будет повысить характеристики. Стал бы я помогать зверобогим детям еще месяц назад? Нет. Развернулся бы и ушел. А сейчас действительно ли программа заставила меня это сделать или собственное желание, потому что я начинаю меняться, превращаться в нечто иное.
Молодая наглая репортерша атакует спасателей, ее отгоняют полицейские, и она останавливает взгляд на мне, ее раскосые густо накрашенные глаза вспыхивают, она дергает за рукав оператора, опустившего камеру, кивает на меня и шагает ко мне.
Что мне меньше всего нужно сейчас — внимание общественности. Но поздно, затеряться в толпе не получается, она пикирует ко мне и бодренько тараторит:
— Молодой человек! Можно вас на пару слов?
Рядом оказывается оператор, наводит на меня камеру. Отмечаю, что журналистка похожа на лису, и она с третьего уровня.
— Нельзя, — отрезаю я, но им плевать на мое желание.
— Вы ведь были в эпицентре взрыва? Расскажите, что случилось. Много пострадавших?
— Террорист-смертник активировал бомбу, — говорю я. — Там дети, много детей.
— Вы им помогали! Это настоящий подвиг! Расскажите, кто вы и откуда.
Срабатывает инстинкт самосохранения, прикидываюсь дурачком.
— Я простой пограничник. Вот, только прилетел издалека, на работу устраиваться. Мне некогда, — опускаю камеру, едва не выбивая ее из рук репортера, разворачиваюсь и пытаюсь протиснуться сквозь толпу, но женщина хватает меня за руку, сует что-то в карман.
— Приглашаю вас на интервью, когда время появится. Цена вопроса — пять тысяч шекелей!
Отталкиваю ее. Работая локтями, протискиваюсь сквозь толпу. Единственное мое желание — исчезнуть, спрятаться под землей… Но я на втором уровне, тут нет спасительных подземелий.
Добираюсь до фонтана, тру лицо, силясь смыть кровь, но стоит закрыть глаза — появляется белая плитка, окрашенная алым, и остекленевшие глаза молоденькой воспитательницы.
Сбрасываю порезанную осколками куртку, достаю из сумки худи, переодеваюсь. Отхожу подальше от места трагедии, над которым мельтешат флаеры, сажусь на бордюр и пытаюсь осмыслить произошедшее. Только что на моих глазах произошла попытка подставить трикстеров, потому что только они употребляют слово «зверобогие».
Программа дала мне квест — найти и наказать заказчика. Хорошо без срока и без наказаний за провал, ведь мне к Боэтарху на пушечный выстрел не подобраться, квест — задел на будущее.
Смертник-черноротый подорвал себя по указке Боэтарха, а контролировали его, я уверен, те двое с верхних уровней. Но откуда Гамилькар знает, что стоит опасаться именно нас, трикстеров? Слышал, что жрецы обладают даром предвидения. Наверное, он работает по их указке — иначе его действия не объяснить.
В любом случае пока мое дело маленькое: качаться, взять второй осколок сферы, посмотреть, что он во мне улучшит, и перебираться выше. А! Забыл, что у меня есть еще долгоиграющий квест — найти дочку Лики.
