Одержимые бессмертием - Симонова Мария (книги онлайн полностью txt) 📗
Завтрак подоспел одновременно с Сашей. Инспектор как раз закончил набросок компьютерной модели.
— Привет, дружище. Позавтракаешь со мной?
Гельфер начал было отнекиваться, но когда инспектор взялся за кофейник и по отсеку разнеслось благоухание натурального — натурального!!! — добытого Корчагиным кофе, то против такого он устоять не смог. Кивнул и подсел к столу. Корчагин исправно исполнял роль вестового. Споро расстелил перед обоими белоснежные салфетки и принялся метать с сервировочного столика небольшие судки.
Инспектор пододвинул к себе аппетитно скворчащую сковороду и поднял крышку — божественный запах настоящей яичницы наполнил его комнату.
— Ого, расщедрился наш хозяин. С чего бы это?
Корчагин только пожал плечом, отправил сервировочный столик за двери и уселся в углу на свое обычное место. На протяжении следующих десяти минут Гор и аналитик весело работали челюстями. Наконец, насытившись, Гельфер отвалился от стола, заговорил неспешно, наслаждаясь ароматным горячим напитком:
— Ну, Александр Васильевич, рассказывайте, что за новости спозаранку.
— А у нас, Саша, работа такая, что нам спозаранку никогда не бывает. Новости с Ч33, — со значением добавил он.
— И что там?
— Я тебе сейчас перекину, ты уж прокачай все по основным параметрам. Ну и, кроме того, у меня имеются кое-какие дополнительные соображения.
Гор пошарил в ящике стола, вынул стопку чистых листов и гелиевую самописку. Он с давних пор любил особо сложные комбинации вычерчивать сам по старинке, на бумаге, а уж потом переносить в коминс в виде пространственных моделей. Процесс доставлял ему странное удовольствие, а факты сами раскладывались по полочкам. Именно этому способу Гор был обязан тем, что в Администрации за ним закрепилась слава чуть ли не провидца. К тому же его нынешний вычислитель на подобные операции был рассчитан минимально.
Гор начертил схему и стал объяснять Гельферу свои выкладки. А сам тем временем быстро написал в сторонке: «Край — ронин. Просчитай движущие мотивы и возможные слабые места». И твердо подчеркнул слово «ронин» трижды.
Саша вопросительно посмотрел на шефа, но и бровью не повел, хотя обсчитывать модель поведения психотипа «ронин», то есть личности, заведомо непрогнозируемой, приходится не каждый день. И даже не каждые десять лет. Гор сам отлично понимал, задачу какого масштаба ставит. На его памяти дел, где бы фигурировали нарушившие присягу, не случалось вообще, а поднимать архивы он бы не решился, тем более что сам вот-вот готов был стать членом этого узкого клуба отверженных.
Гельфер был отличным специалистом, к тому же инспектор собственноручно нашел его на захудалом бараке Чита-И26 и выдернул в Администрацию. С тех пор прошло уже одиннадцать лет. Одиннадцать лет совместной работы. Они понимали друг друга с полуслова.
— Ну, это несложно, — спокойно сказал Саша, глядя начальнику прямо в глаза. — Сделаю до вечера. Сам анализ займет побольше времени. Но я постараюсь закончить сегодня в первом приближении.
— Постарайся, дружище, постарайся, — кивнул Гор, понимая, что ни сегодня к вечеру, ни завтра Гельфер просчитать его основное задание не успеет. Но все-таки начнет двигаться к цели.
— Да, и еще дай вероятностный график на предмет возможности Края покинуть планету. Данных пока маловато, но по мере поступления уточним. А пока что подними все имеющиеся архивы. — Инспектор дал коминсу команду начать перекачку информации. Лист с картинкой, так же, как пять последующих, где могли остаться оттиски его художеств, он сгреб со стола и сунул в утилизатор. Через секунду от них должна остаться только пригоршня мелкой пыли.
15.
Уже около часа мы двигались «собачьим шагом», то есть то бегом, то шагом, но больше бегом, оставив с носом и Токарева с его людьми, и тех, кто вышел из УВД, чтобы ударить с тыла. Путаница коридоров, большинство из которых даже намеком не присутствовали на карте, наконец привела нас в некое подобие штольни, из тех что создают на планетах барачного типа с не приспособленной для жизни атмосферой. Дальше мы шли, больше ведомые верхним чутьем Васи-Хирурга, который славился своим умением находить воду и верное направление. Однако определить, выбрались мы наконец из-под Купола или нет, никак не удавалось — единственный наш компас врал совершенно безбожно. Но, если судить по времени, над нашими бедовыми головами давно должны быть развалины Москвы. Пора искать путь наверх.
Штольня, сначала довольно круто уходившая вниз, теперь выровнялась и превратилась в довольно широкий проход, по стенам которого шли вереницы скоб, кое-где на них сохранились остатки кабеля. Видимо, именно здесь некогда «добывали» металл, в основном медь. Впереди было уже совсем темно, но наши шлемные фонари помогали рассмотреть то, что творится по сторонам. Хотя смотреть на это не возникало большого желания: стены густо заросли какими-то белесыми, совсем лишенными пигментации отростками, напоминающими бахрому. И эта бахрома шевелилась, поднимая свои отвисшие нити при нашем приближении. И бессильно опадала, когда мы проходили.
Понятно теперь, почему ценнейшее сырье не выбрали подчистую, — как только эта дрянь завелась, так добытчики и слиняли или погибли, а новых желающих не нашлось. Она же явно плотоядна — вон как тянется своими отростками. Наверное, и слюну сглатывает по ходу.
Перебьется!
Главное, что мы оторвались от преследования. Правда, не обошлось без стычки, когда один раз люди Токарева почти настигли нас и в тесноте тоннеля разгорелась перестрелка. Но отбились, ушли, однако невезучий Грабер получил свой законный заряд в такое место, что мои хейворки изрядно повеселились, пока я прикладывал ему аптечку, стараясь ускорить регенерационные процессы. Заряд лучевика, отразившись от стены, срикошетил ему в задницу, отстрелив часть ягодичной мышцы. Будь Грабер простым смертным, он бы после такого попадания всю оставшуюся жизнь хромал. Однако я обессмертил этого придурка на свою же голову и теперь пожинаю горькие плоды его присутствия.
Кроме того, ранение получил и Наплеков. И надо же, как странно сложились обстоятельства, — в схватке со своими же бывшими подчиненными он держался молодцом и про бессмертие больше не вспоминал, а вот какая-то летучая дрянь ужалила его точнехонько в шею и прокусила яремную вену прежде, чем Хирург распластовал ее своим клинком. Здесь и регенератор оказался бессилен: видать, слюна у твари оказалась с сюрпризом.
Я приказал нести Наплекова Ежу с Грабером, а не пристрелить, как он того заслужил своим прошлым поведением. Первое, что сделал Грабер, — стащил с Наплекова ботинки и натянул их на свои уже босые ноги.
Я не возражал — ему теперь тащить министра практически на себе. Сам же я прикрывал тыл нашего маленького отряда. Но с такой обузой мы уже не могли нестись сломя голову. Впрочем, и раньше не больно-то неслись: еще немного, и Катерину тоже придется взвалить на плечи. Чем уже сейчас пытался заниматься ее семижильный дедушка. Надо бы передоверить это дело кому-то из моих парий, давно пора, да вот только…
Ни Еж, ни Вася не стали бы спорить — после того как я подбил этот чертов прожектор (сам до сих пор не верю, что смог это сделать), оба ловили каждое мое слово с утроенным вниманием против обычного. То есть сверх всякой меры. Не удивлюсь, если Еж после сложит об этом балладу и весь клан станет распевать ее в мою честь. Вот ужас-то…
А старый пират со своей внучкой… Возложение ее на Васины плечи может привести уже совсем к непредсказуемым последствиям: к скандалу, бегству, категорическому отказу идти дальше. Они нам и так не очень-то доверяют, по глазам видно. Отводят глаза-то, если в лицо смотреть. Кто же из «чистых» станет якшаться с парией? Они же нас как называют? Рвань, голь, голытьба. И правильно не доверяют, в общем-то. Попадись они тому же Хирургу где-нибудь в развалинах вне Купола, он бы их запросто освежевал. Ведь случаи каннибализма здесь, на Москве, — не редкость. Жизнь такая.
