Скиф - Игоничев Сергей Николаевич (серии книг читать бесплатно .txt) 📗
– Яму для клиента выкопали?
Стоявший рядом Пух поддержал его игру:
– Да погодь ты, чуть что – сразу в яму. Успеем. Он, может, говорить начнет раньше, чем мы из него кишки вытягивать начнем.
– Не, парень крепкий, – Гвоздь всецело вошел в образ озверевшего отморозка, – знаю я таких, пока яйца им паяльной лампой не припалишь, будут молчать как рыба об лед. Так что давайте доставайте его и в дом. Сейчас им Череп займется, а вы, дуболомы, не стойте как столбы, сказано же, копайте могилу.
Скиф улыбнулся. Он знал этот метод допроса, поэтому с интересом ожидал продолжения спектакля, гадая, насколько хватит гражданина Бобкова. Что-то подсказывало Скифу, что вряд ли парень продержится дольше пяти минут интенсивной психологической обработки.
Между тем Пух при помощи Сыча достал из багажника брыкающегося Бобкова, спеленатого по рукам и ногам тонким капроновым шнуром. Его рот был заткнут кляпом, который он безуспешно пытался выплюнуть, мыча, словно глухонемой калека, которому на ногу упала пудовая гиря. Впрочем, Гвоздь быстро успокоил разбушевавшегося пленника, влепив ему звонкий подзатыльник, от которого и без того круглые глаза Бобкова чуть было не вылетели из глазниц. Когда Скиф вошел в комнату, куда уволокли подозреваемого, то застал его уже привязанным к стулу с высокой спинкой. Одежда у него на груди была демонстративно порвана, открывая доступ к его бледному животу и впалой груди. Гвоздь с самым зловещим видом раскладывал на табуретке разнообразный инструмент, который удалось найти в доме. Как бы невзначай он бормотал себе под нос:
– Так, пассатижи... Пригодятся соски вырывать. – Пощелкав внушительным секатором, он бесцеремонно подошел к пленному, рывком разодрал его брюки в районе ширинки, примеряя инструмент к его детородному органу. – Ну не знаю, не знаю. Попробовать можно, но не совсем удобно, – и, обращаясь к Бобкову: – Я в этих делах спец небольшой, вот сейчас Череп придет, так он обычным перочинным ножом за полчаса с человека кожу снимает. И ты знаешь как аккуратно, залюбуешься! – И Степа вновь принялся вертеть в руках разнообразные штопоры, молотки, куски электропровода.
Судя по тому, как забился в истерике Бобков, для откровенного разговора он вполне созрел, и Скиф решил выйти на сцену. Он подошел к пленному сзади и молча положил ему ладони на плечи. От этого нехитрого действия Бобков дернулся и напряженно затих, уже рисуя в своем испуганном мозгу картины страшной казни, которая его неминуемо ожидала. Гвоздь будто бы только увидел Скифа и встрепенулся:
– А, Череп... Проходи, а то клиент заждался. Я тут маленько подсуетился, инструмент тебе приготовил. Ребята во дворе на всякий случай паяльную лампу разжигают, хотя я знаю, ты больше по старинке работаешь подручным материалом. – Он выразительно кивнул на табуретку.
– Сейчас посмотрим, возможно, Сергей Сергеевич нам что-то хочет сказать. – Скиф похлопал Бобкова ладонью по щеке. – Есть желание исповедоваться? – Увидев, как тот бешено закивал головой, приказал Гвоздю: – Вытащи кляп, а если эта сука пискнет не по теме, отрежь ему для начала правое ухо и заставь эту падлу его сжевать!
Гвоздь быстрым движением выдернул тряпку у Бобкова изо рта, стоя наготове в случае, если пленный начнет вопить и звать на помощь. Однако сидящий перед ним парень и не думал кричать. Едва его рот стал свободен, Бобков в голос зарыдал, причитая:
– За что?! Вы меня с кем-то спутали! Отпустите, я никому не расскажу...
Скиф брезгливо поморщился: клиент явно не знал, что интересует его мучителей, но, судя по всему, был готов на все, лишь бы избежать обещанных ему мучений. Чтобы прекратить этот словесный понос, Скиф отвесил пленнику увесистую оплеуху, схватил его за волосы, оттягивая голову назад:
– Колись, сука, кому ты заговор на воскрешение заказывал!
Услышав, что именно интересует этих жестоких людей, Бобков повел себя неожиданно. Сперва его начала колотить крупная нервная дрожь, затем он стал хохотать, не в силах вымолвить ни слова из-за сотрясавших его приступов смеха. С большим трудом при помощи пощечин и холодной воды его удалось привести в более-менее нормальное состояние.
Все так же стоя за спиной пленника, Скиф достал нож, демонстративно оттянул его ухо и напомнил:
– Итак, будем говорить или приготовить кляп?
– Б-буду я г-говорить... – Парень начал заикаться. – А откуда в-вы про б-бабу Нюру у-узнали?
– Гвоздь, дай ему попить. – Услышав, что разговор начался, Скиф несколько ослабил нажим на психику пленного. – Запомни, Сергей, – он потрепал пленника по волосам, – вопросы здесь буду задавать только я, хорошо? А ты постарайся не разочаровывать меня в своей откровенности, иначе тебя ожидает очень печальное будущее. Понял?
– Да. – После стакана воды Бобков несколько успокоился, по крайней мере, заикание у него прошло.
– Вот и ладненько. – Скиф закурил. – Теперь давай по порядку. Во-первых, кто тебя надоумил прибегнуть к черной магии?
– Никто не надоумил! – Задержанный всхлипнул. – Если бы вы знали, как я ее любил. Я жить без нее не могу! Я хотел повеситься, только неудачно. А тут вспомнил, как моя бабка говорила, что ее соседка баба Нюра самая настоящая ведьма. У нее в роду все были ведьмами, так что я решил попробовать, а вдруг получится оживить мою Танюшу.
Бобков вновь залился горькими слезами, грозящими перерасти в очередную истерику, но внимательно следящий за его поведением Гвоздь выписал ему легкую пощечину, напоминая, что здесь не кабинет психоаналитика:
– Хватит разводить нюни! Давай колись дальше!
Опасливо посмотрев на Гвоздя, Бобков решил не будить лихо, пока оно тихо, и почти скороговоркой выпалил:
– Ну а дальше вы знаете. Поехал я к бабке, встретился с бабой Нюрой. Договорился с ней за три штуки баксов, которые копил на свадебное путешествие. Она сначала ни в какую не соглашалась, но потом я ее все-таки уговорил. Она сделала, что я просил, только толку от этого никакого не получилось. Исчезла моя Танюшка с кладбища, и сколько я ее ни искал, так и не нашел.
Пленный замолчал, горестно опустив голову на грудь. Скиф мимоходом подумал, что самым лучшим исходом для этого недоумка было бы повстречать тогда свою любимую. По крайней мере, он бы умер сразу, возможно даже не успев испугаться.
– Ладно, теперь уточним адресок этой бабы Нюры. – Скиф ощущал в себе все нарастающий охотничий азарт. Так с ним случалось всегда, когда дело подходило к скорой развязке.
– А вы разве не знаете? – Бобков был искренне удивлен. – А как же вы тогда...
Окурок сигареты, затушенный Скифом о затылок, заставил его вскрикнуть.
– Тебе же сказали, сучонок, вопросы здесь задаю я! А ну быстро адрес! Адрес, я сказал! – Крик в ухо и чувствительные удары кулаком по печени мгновенно вернули задержанного в состояние дикой паники:
– Челюскинцев, семь! Город Шпунково, а-а-а!
Но Скиф и не думал прекращать, поскольку предстояло прояснить еще одно весьма щекотливое обстоятельство:
– Говори, пидор, где вы взяли младенца для обряда! Быстро, а то я тебя на куски порежу!
– Нет, я не знал, нет! – Бобкова вновь начало трясти, но Скиф уже не обращал на это никакого внимания, решив дожать клиента.
– Удушу, тварь! На медленном огне изжарю! Фамилия, адрес! Или ты, сволочь, выкрал ребенка?! Ну, быстро!
– Нет, нет, не трогайте меня! Я не знал! Это все эта ведьма виновата! Отпустите! Пожалуйста!!!
– Не свисти! Ты должен был об этом знать! Колись, откуда взяли дитя?!
– Это все бабка! У нее в соседях алкаши живут, вот она у них и купила ребенка за два ящика водки! Поверьте, я не знал, я бы никогда на это не согласился! Я...
Услышав все, что хотел, Скиф кивнул Гвоздю:
– Заткни его.
Приказ был моментально исполнен. Без церемоний Степка засунул кляп обратно в рот мычащего Бобкова.
Скиф пошел к выходу, махнув помощнику:
– Айда, почирикаем.
Когда они вышли на крыльцо, остальные члены группы, за исключением больного Луки, окружили своего командира. Всем было понятно, что операция вышла на финишную прямую, поэтому в рядах соратников Скиф наблюдал заметный энтузиазм и воодушевление. Прикинув, что затягивать с концовкой нет никакого смысла, он посмотрел на часы.
