Вечник - Кирпичев Вадим Владимирович (первая книга .txt) 📗
— Все-таки я ужасная эгоистка — так разболтаться о своих «великих планах». Расскажи о себе, Бруно. О чем ты мечтаешь? Зачем приехал в Йозер Великий?
С последнего вопроса обычно начинались беседы со следователями и криминальными психологами, поэтому, прежде чем ответить, Бруно пришлось отогнать нелепую мысль о том, что за этой девчушкой может стоять всесильная Служба.
Фестади мягко напомнила:
— Я слушаю, Бруно.
Он привычно выдал свою легенду. Как правило, она не вызывала сомнений, но здесь был особый случай. Губки фаны обиженно надулись.
— Нельзя так поступать с друзьями, — сказала она.
— О чем ты?
— Ты сказал мне неправду.
Возразить было нечего. Ему не удалось ввести в заблуждение чувствительную к любой фальши фану, однако и пересилить монашескую скрытность он не мог.
Но тут произошло знакомое чудо. Фестади смахнула кепку, встряхнула своими золотыми кудрями. Что это было — поворот головы, улыбка, жест руки, колдовство — визкап не понял, но девчонка исчезла. Перед ним сидела и ему улыбалась добрая королева из ночи Двух Лун.
— Не бойся меня, Бруно, расскажи, о чем ты мечтаешь?
— Кому интересны чужие мечты?
— Мне.
И Бруно поверил. Он, устоявший перед лютостью генеральских очей, не поддавшийся на уловки следователей и приемы психологов, все рассказал золотоглазой королеве, причем без намеков и легенд.
Первый приступ черного джагри с ним случился на выпускном школьном карнавале. Именно с той ночи у него нелюбовь к празднествам.
Юные девушки в венках из тропических цветов водили хороводы, а он видел пляшущие скелеты. Вокруг радовались жизни, а на него наступали черные тени смерти. И тогда он бежал с карнавала прочь, по дороге чуть не свернул себе шею и успокоился, лишь забравшись на крышу родного дома, когда, запрокинув голову, увидел звездное небо. В надмировой высоте чертеж Великого Предела полыхал неизбывно чистым светом, и только в нем не было смертельной черноты.
Через месяц Бруно отплыл из своего крохотного прибрежного полиса в Джампилангр.
Тяжелейшие тренировки монахов-вечников, многостэлсовые чтения коанов, битвы на мостах прибрежной мории с хатусконцами — в Джампи-лангре ему пришлось нелегко. Не раз он хотел все бросить, свернуть на легкий путь, но каждый раз джагри поднималось черной стеной и гнало его под звезды. В конце концов цель — достичь Великого Предела, избавиться от темных теней предзнания — впечаталась ему прямо в душу.
Как сладко мечталось в годы ученичества!
Ступить на звездный путь. По дороге, может быть, встретить Бога, постичь тайну вечности, ответить на самые главные вопросы. Откуда в наш мир приходит зло? Кто такие тигры и зачем они? Возможен ли мир без стен ненависти?
И плечи гудели от избытка сил, и все казалось достижимым, но тут его судьба споткнулась о генеральский сапог.
Два пути ведут к Великому Пределу — путь Воина и путь Монаха, и оба требуют полного самоотречения. Казалось, сил хватит на любой из них, и Бруно прибыл в Йозер Великий, чтобы понять, каким путем шагать, но, видимо, слишком долго выбирал. Судьба наказала его за медлительность. Двадцать лет Службы — это слишком долго. Ему будет за сорок: поздновато думать о звездных путях.
Бруно замолчал. Меньше всего визкапу хотелось, чтобы его жалели, но Золото не была бы фаной, если бы не почувствовала его настроения.
Она сказала:
— Какие удивительные у тебя глаза. Казалось бы, черные, и все-таки с какими-то светлыми искрами. Я это сразу заметила! Еще на карнавале.
— Глаза как глаза.
— Как здорово: мой офицер смущен. Что касается Службы… только не смейся, я знаю, что тебе сейчас нужно. И не пожимай плечами. В таком случае вообще ничего не скажу!
— Извини.
— Хорошо. Скажу. У тебя в Йозере много друзей?
— Мало.
— У тебя есть фаноподружка?
— Нет.
— Выходит, ты вообще не очень любишь фано?
— Да.
— Отлично! — Фестади всплеснула руками. — Значит, ты наш человек. Хочешь побывать в раю? Правда, мой отец и его скучные друзья называют этот рай постинформационным обществом, но на самом деле это обычный рай. Я тебя там познакомлю с замечательными, удивительными людьми. Ты забудешь о своих скучных башнях. Поехали!
Ухватив визкапа под руку, Фестади потащила его к транспортной площадке, и через миг они уже со свистом летели лифтовым лабиринтом.
Бруно догадывался, куда они летят, но не это занимало его мысли. Он пытался заглянуть в будущее стоящей рядом золотоглазой фаны.
У поверхности оно было прозрачным, как хрусталь. Зато чуть глубже сразу мутнело. Создавалось полное впечатление, что он смотрит в стеллит, в непроницаемый камень времени.
Глава 17
ПОСТИНФОРМАЦИОННЫЕ АНГЕЛЫ
Выходя из лифта, Бруно успел заметить, что некоторые пассажиры, из торопившихся занять места в кабине, с удивлением посмотрели на Золото. Но гадать о причине таких взглядов было некогда. Бегущая дорожка подхватила их и понесла по цветущему склону холма к кремовым дворцам.
Мир кремовых дворцов был действительно прекрасен.
Голубые до рези в глазах озерца слепили солнечными бликами на мелкой волне. Широкие пальмовые аллеи вели к живописным, самой причудливой, сказочной архитектуры зданиям. Белые дуги мостов над каналами и озерами широким шагом уходили куда-то в неведомую даль под синими небесами.
Но самым большим потрясением явились человеческие лица. Открытые, без спектров. Лица уверенных, не задерганных ежедневной беготней за стэлсами людей. И ни одно из них не походило на другое. После двух лет жизни в мире башен Бруно не мог на них насмотреться. Золото не обманула, когда говорила о замечательных и необыкновенных людях, живущих здесь.
Молодые люди уходили все дальше.
Сперва белыми мостами, потом мостами по-детски наивно, но симпатично раскрашенными под радугу. Мимо модернистских зданий в бело-грязных и вместе с тем изящных наплывах, мимо золотых пляжей.
Куда? К зеленым облакам висячих садов на горизонте? Зачем? За ответами на вопросы, о которых шептал ветер, летевший с океана? Бруно не спрашивал. Он был готов идти по этим детским радугам вечно. Лишь бы шагать рядом с Фестади и как награду ловить взгляд ее золотистых глаз. В общем, напрочь забыл наш визкап мудрые советы своего опытного друга.
Золото тем временем изменилась. Хищная пружинистость, добавленная в ее походку, золотая грива на плечах сделали ее похожей на молодую сильную пантеру.
От красоты фаны визкап невольно загрустил. «Подросток», «молодая пантера», «добрая королева» — Фестади была совершенна в любой роли, причем она не играла. Бруно знал: секрет фаны в том, что она такой была. Он видел не роли, а грани. Тут загрустишь. Ведь Золото принадлежала сектору кремовых дворцов, стэлсами отгородившемуся от мира башен лучше, чем стеллитом. Ну кто здесь какой-то визкап Службы?
Фестади взяла Бруно под руку, чуть прижалась к нему. Любую перемену настроения, ее причину фана чувствовала и понимала мгновенно.
Спросила:
— Надеюсь, ты не боишься быть счастливым?
— Нет, конечно.
— Хорошо, я в тебе не ошиблась. К сожалению, очень многие из попавших впервые в наш сектор испытывают шок. У них нет ни сил, ни души, чтобы быть счастливыми, и тогда они начинают ненавидеть тех, кто смог. А я люблю кремовые дворцы и хочу, чтобы и ты их полюбил. Рассказать тебе о нашем секторе подробнее? Неужели не любопытно узнать, как устроен рай? Что ты молчишь?
Золото принялась теребить визкапа за рукав, пытаясь заглянуть ему в лицо. Бруно не реагировал. Рассматривал каналы, пеструю, веселую фантасмагорию архитектуры на зеленых берегах, а на девушку даже не глядел.
— Бруно, не молчи! — В голосе золотоглазой фаны появились наигранно-возмущенные нотки. — А то я решу, что ты самый обычный фанотик, которого, кроме мельтешения картинок в спектре, ничто не интересует!
— Сегодня днем со мной по биокому разговаривала ты или твоя фанокопия? — неожиданно задал Бруно вопрос не по теме, но врасплох Золото не застал.
