На пороге Тьмы - Круз Андрей "El Rojo" (лучшие книги читать онлайн TXT) 📗
Одновременно со мной к зданию РОПП подъехал, расплескивая мелкие лужи, «додж олл-Карри», когда-то так мне понравившийся, похожий на тот, что возил начальника Горсвета. За рулем машины сидел крепкий молодой мужик, второй сидел рядом с ним, держа в руках стоймя ППШ, а с правого сиденья выбрался невысокий худощавый мужик с аккуратной бородкой, смуглый и улыбчивый, который, подхватив с сиденья брезентовый портфель, направился в здание. Молодые мужчины остались в машине, разом опустив боковые стекла и закурив папиросы. Водила, видать, и охранник. Местная шишка прибыла или кто?
Прямо на второй двери висел лист бумаги со стрелкой и надписью, сделанной большими кривыми буквами: «На лекцию». Стрелка указывала налево.
Налево была дверь, за которой оказалось нечто вроде класса — совсем небольшого, но с доской, какими-то картами на стенах и картинками тех самых тварей, что поселились у меня в брошюрке, выданной Власовым для изучения. Мужик с бородкой, которого я только что видел, сидел на преподавательском месте, вынимая из портфеля какие-то бумаги. В аудитории же было человек пять, не больше. Я поздоровался со всеми разом, сел, выбрав место у окна. Следом зашли еще двое, после чего мужик, заглянув в какой-то список, сказал:
— Вроде бы все заявленные здесь, восемь человек, — после чего поднял глаза на аудиторию: — Значит, так. Меня зовут Валерий Львович Милославский, я профессор, причем настоящий, еще из той жизни, Московского государственного университета, философ, прошу заметить, а здесь для того, чтобы поздравить вас с провалом в Отстойник. Ну и заодно попытаться наделить вас какими-то полезными знаниями. С такой постановкой задачи все согласны?
Аудитория что-то невнятно прогудела, что вполне можно было счесть за знак согласия. А я задумался, откуда фамилия мне знакома. И ведь не из курса истории, и даже не из фильма «Иван Васильевич меняет профессию». Откуда-то еще, недавно встречалась… Да точно, он же автор брошюрки, что мне Власов дал.
— Очень хорошо, — заявил Милославский. — Тогда начнем с того, что и вы поможете мне. Вот карта города и окрестностей. — Он потыкал бамбуковой указкой в висящий разноцветный лист бумаги. — Прошу всех присутствующих дать как можно более точное указание на «точку входа», в каком месте вы провалились в наш Отстойник. Справитесь? Кто первый?
— Ну давайте я попробую, — сказал молодой парень в очках, высокий и чуть сутулый.
— Представьтесь. — Кирилл Баринов, из Твери, по профессии системный администратор.
— Как здесь очутились?
— Отключилось электричество в офисе, я в это время искал в кладовке всякое железо. Когда удалось нащупать дверь и открыть, то оказалось, что я уже черт знает где, — вполне емко и лаконично изложил он.
— Хорошо. Что с вами сюда попало? Содержимое кладовки?
— Не полностью, — ответил тот. — Из трех шкафов только тот, в котором я непосредственно в момент провала рылся. Два других исчезли.
— Интересно… — протянул Милославский, что-то записывая в блокнот с перекидными листами. — Куда выбросило?
— Возле деревни Балабаново, как мне позже сказали, — в здании старой МТС. Меня колхозники спасли и с попуткой сюда закинули, когда выяснили, что на сельхозработах от меня толку не будет.
— Помещение с вами перенеслось или вы со шкафом материализовались в стенах МТС? — спросил профессор.
— Материализовались в стенах. Из того мира только шкаф и я.
— Вот здесь? — спросил Милославский, упершись острием красного карандаша в какую-то точку на карте.
Баринов присмотрелся, помолчал минутку, затем сказал:
— Да, похоже. Вот Балабаново, вот и дорога, по которой я к деревне шел… да, здесь, точно.
— Спасибо. Давайте, кто следующий? Вы?
Карандаш был направлен на полноватого, одышливого дядька с лысиной, сидящего с невыразимо печальным видом. Увидев, что обращаются к нему, он еще больше опечалился, махнул рукой и сказал:
— Ой, да чего там, провалился да и провалился… — Он вполне осмысленно и, ни секунды не сомневаясь, ткнул пальцем в какое-то место на карте. — Вот тут меня выкинуло, в подвале какого-то сарая. И потом пешком по дороге шел сюда, ко второму КПП.
— Как провалились?
— Да сам не помню, пьяный был, — вздохнул дядек. — На этой стороне уже проснулся, от холода.
— Интересно, — усмехнулся Милославский. — Зовут вас как?
— Кононенко, Михаил Михайлович, пятьдесят третьего года рождения.
— А откуда?
— Вышний Волочёк, в Калининской области.
— Понятно, — кивнул Милославский, снова что-то пометив. — Дальше поехали…
В принципе все истории были похожи, ничего загадочного. Четыре мужчины, четыре женщины. Заинтересовал лишь один рассказ — размалеванной, вульгарной девки с непрокрашенными корнями волос и в невероятном платье с блестками и гигантским декольте. Когда Милославский спросил, откуда она, услышал в ответ: «Та с Москвы!» — сказанное с таким акцентом, что в аудитории тихо захихикали.
— Как провалились?
— Та у меня клие… ну это, знакомый мой совсем дурный попався, — пустилась она в объяснения на смеси русского и суржика. — Он меня… типа в гости пригласил, а там напывся и давай с молотком гоняться. Сперва успокаивала: мол, ляжьте, расслабьтесь, а он ваще… Я до двери, а она не на лестницу, а в якусь кладовку. Там заперлась, орать стала, а он в дверь стукается. А потом и стука не стало. Ждала, ждала, потом выглянула — а там, мама дорогая! Как война была, все развалено. И клиент… знакомого моего нема.
— Где выбрались? — сдерживая ухмылку, спросил Милославский.
— Та я знаю? — аж возмутилась та. — Выглянула — а там разруха, а дальше дома, все с решетками, а между ними проволока. Подумала, шо зона, думаю, шо пойду до КПП, там скажут, куда дальше. Дошла, и правда КПП, а там мальчики объяснили, шо попала Галка по самые гланды.
— Зовут вас как?
— Та Галя, — отмахнулась она. — Пилипчук Галя, с Москвы. Галина Антоновна.
— Понятно, — записал Милославский. — Галя, вы про городок Сальцево слышали?
— Ну да, а шо? Рассказали девки.
Я усмехнулся, поняв, что «девки» Гале намекали на то, что она не туда попала. И впрямь не туда, как я уже понял. Не то чтобы тут мораль высокая, — просто всем, у кого она совсем низкая, проще в этом Сальцеве жить. Мою мысль подтвердил и профессор, сказавший:
— Мне показалось, что вам там интересней будет.
— Та знаю я.
До меня очередь дошла последним. Рассказал все как есть, разве что не стал упоминать о результатах нашей вчерашней поездки — ни о развалинах, ни о подвале, ни о сгоревшем трупе. Ну и про визит в НКВД тоже распространяться не стал. Вообще ни о чем не стал, показал место на карте, рассказал, как дошел. Ну и представился.
— А раньше работали кем? — поинтересовался Милославский.
— Никем полезным в данной обстановке, — честно сказал я.
— А все же?
— Импортер оливкового масла, — усмехнулся я.
— «Дженко лимитед»? — блеснул знаниями литературы Милославский.
— Не-а, «Маслоимпорт». Ничем не лимитед. И не из Сицилии, а из Испании.
— А генератор где, кстати? — спросил тот.
— Вывезли и продали, — ответил я. — А деньги частично пропили, а частично не успели, все впереди.
— Ну… откровенно, — усмехнулся он.
— На том и стоим.
Из полученных на карте отметок последних провалов никакая система не прослеживалась, пометки располагались совершенно хаотично, даже если всмотреться внимательно и увидеть следы более ранних, уже стертых. Ни пентаграмма из них не получалась, ни зловещие концентрические круги зеленых человечков из глубин космоса. Так, вроде как из ведра накапало, да и то словно пьяный нес.
— Хорошо, всем спасибо, — сказал Милославский, закончив с пометками и записями. — Теперь я сам попробую вам что-то рассказать. Начну с того, что такое Отстойник, куда вы попали. Я здесь уже восемь лет и все это время пытаюсь изучать суть этого места. Уже не один этим занимаюсь — мы еще не институт, но уже целый научный отдел.
