Возвращение - Денисов Вадим Владимирович (лучшие бесплатные книги TXT) 📗
В чащобах же можно найти странные избы, заброшенные цеха, необычные мегалиты. Материальный ресурс для перемещенных лиц все-таки большей частью находится в зоне относительного доступа. Только зацикливаться на этом правиле не надо.
Ох уж эти желтые дороги Платформы…
Какие же они разные! Ласковые, приветливые — в залитых солнцем зеленых долинах, где хороший обзор, где есть отличные маркеры опасности в виде птичьих стай и стад пасущихся копытных. Извилистые — среди предгорных россыпей, сложные для прохождения даже на машине, вот где напряг! Послушно струящиеся по возвышенностям террас вдоль рек — это самый клевый вариант: сразу и сушу пробиваешь, и воду. Светлые открытые и спрятанные в зарослях, ровные и закручивающиеся петлями — все интересны.
А есть дороги-прорези.
Помните такие просеки на мистических картинах Васильева, узкие полосы свободного пространства, втиснутые рукой художника в непроходимую стену темно-зеленого древнего леса, жалкие просветы, ведущие к мрачным колдовским омутам, над которыми белой доминантой пролетает огромный лебедь? Там путника ждет леший, русалка, водяной или сам Кощей. Бр… Такие затерянные участки и сейчас проходить страшновато, даже на машине с герметичным кузовом.
— Немного осталось терпеть, — прикинул напарник.
Я еще раз глянул на одинокую гору — наш главный ориентир.
— Пожалуй. Километров двадцать еще?
— Да меньше!
А через пятьдесят, по моим прикидкам, можно будет пробовать ухватить радиосигнал с Башни Замка. Вотяков, родной, ты уж там в башне накрути мощность до полной!
Мы так и ехали по не тронутой колесами грунтовой дороге. По бокам тянулись низкие заросли можжевельника, аккуратные, как декоративная изгородь богатой усадьбы. Мимо проплывали рощицы разнолесья, перемежаемые широкими зелеными полянами, группами пихт с густой опушкой, попадались дубы и буки — эти стоят обособленно, важничают… Много тонких березок, в удивлении склонившихся к магистрали: кто там едет такой смелый?
Грунтовка пошла вверх, уклон постепенно возрастал.
Наконец оснащенный новым мотором «виллис» с ревом вылетел на вершину холма и сразу попал в большую лужу. Стоп! Гоблин слишком резко нажал на тормоз, меня качнуло, джип встал — грязные брызги быстро опали, выхлоп снесло легким ветерком.
— Не дрова…
— Да не бери в голову, не в танке, не расшибешь.
— В танке я бы шлемак надел.
— Че ворчишь? Смотри! Вот он, прорезной участок, — Сомов ткнул вперед пальцем, похожим на шкворень, — там самый мандраж китайцам и подвалит…
— Подождем.
Резво бежим, колонна только поднимается по склону.
Внизу — «открытка», красота необыкновенная. Восточный склон холма и покрывало расстилающейся позади долины утопали в невысокой зелени, переливающейся трепетом листьев, погода к полудню начала быстро меняться, ветер постепенно набирал силу. Пихты слегка раскачивались под его мягким давлением, как будто отмахивались от непогоды. Нагревшийся воздух был пропитан ароматом таежных цветов, лугового разнотравья, вокруг жужжание насекомых, уже кусучих на загляденье. Еще неделя — и без репеллента в тайгу не сунешься. Мы вовсю используем кедровое масло и перечную мяту, на Амазонке применяли масло эвкалиптовое. Можно втирать в кожу бутоны гвоздики. Неплохо работает и можжевельник. Успели покусать? Полынь или пижма. Даже подорожник помогает, если его измельчить и приложить. Пригодится и малина, но она обычно совершенно непонятным образом попадает в рот! Пытаешься втереть, а она прыгает!
Посреди долины стоит серый каменный останец с булыганом-набалдашником поверху, красуется, похожий на статую с острова Пасхи. Точно, верное сравнение! Охраняет долину, словно какой-нибудь рукотворный идол, заботливо обрамленный зеленью, скрывающей кровавые процедуры жертвоприношений.
Но и что-то жутковатое есть в этом исполине…
— Подстегнуть их веселой байкой, что ли? — Мишган никак не остынет в желании напугать обывателя, все ему шуточки.
— Давно первую медицинскую помощь не оказывал? Половина личного состава всю дорогу и так едет с крепко зажмуренными глазами. Все прибалтов ждут.
— А мы что, не ждем?
— Вот мы действительно ждем! Хотя все это лажа, никаких прибалтов тут не было и нет. Пусть они нас ждут, ракальи… Китайцы уже достаточно напуганы. На хрена ты им понарассказывал африканских страстей про пещерника?
— Че я-то? Пусть проникнутся дикой природой, горожане хреновы! В поход они собрались, за золотом, в дикие места… Трепачи.
Пещерник — маловероятно. Вероятно другое: мимо следов крупного медведя проехали всего десять минут назад. Когти — пятнадцать сантиметров!
Теоретически возле таких приметных мест может быть какой-нибудь особо жирный ништяк для наиболее непоседливых и любопытных, награда за доблестный труд. Жаль, что не проехать к «идолу» запросто, даже легкий джип застрянет в вязких переплетениях кустарника и изогнутых ив, трудоемкое это дело. А на «сходить пешком» у спецгруппы нет времени. Ничего, мы с Мишганом свое всегда возьмем, мало ли ништяка на нашу жизнь!
Пш-ш…
— Товарищ Кастет, это Чжун. Что там, почему остановка? Опасность?
Я сверху вниз посмотрел на затормозившую автобанду.
— Есть признаки…
Говоря в рацию, я приподнялся над сиденьем, старательно слепив напряженное лицо, — хоть и далековато, но китайцы могут смотреть в оптику, так что пусть тревожная рожа подтвердит «беду поблизости». Пару раз настороженно стрельнул глазами в сторону ближайших кустов. Потом быстро достал бинокль и вгляделся туда еще раз. Показывая напарнику на пологий склон, спускавшийся прямо к высокому хвойному лесу, якобы что-то сказал.
— Вроде миновало… Начинайте движение, медленно. Предельное внимание и дисциплина! Впереди плохой участок. Всем хорошенько закрыть окна, не высовываться, из машин не выходить ни в коем случае, без команды огня не открывать. Как понял?
— Противник? — ужаснулся прораб.
— Как понял, спрашиваю!
— Да, да, конечно же! Вы что-то заметили?
— Пещерник бродит, я след видел. Выполнять!
На соседнем сиденье заржал отвернувшийся к ветровому стеклу Гоблин.
— И кто там говорил о жалости к гражданским? — Напарник с мягким стуком включил передачу, страгивая джип с места.
Настроение отличное!
Фальшиво, но весело насвистывая какую-то мелодию, Сомов по сути вез нас к родному дому, размечая свежими отпечатками зубастых шин сухую пустынную дорогу, до сей поры не имеющую ни малейших признаков хоть какой-нибудь колеи. А я сидел рядом с ним и мечтал о долгожданной встрече с женой и дочкой, вспоминал о тихом заповедном Кордоне и замечательных людях, живущих там.
Почувствовав мой настрой, Сомов на него откликнулся.
— Обратная дорога слаще всего! — заметил он. — Просто шикарно, даже баранку лень крутить, хочется взять такси. Костя, когда на Платформе появятся таксисты?
— В Шанхае уже есть, помнишь, как из кабака возвращались, когда ты там стойку сломал? — напомнил я.
— Нет, я про реальных дальнобоев, чтобы в другой город уехать.
— Вопрос денег, — философски заметил я. — Забашляй через жабу — и отвезут хоть в Каир… Так. Перед лесом остановись еще разок, осмотримся по-настоящему.
— Понял.
Отрезок, лежащий впереди, мог напугать любого. Я отлично помню, как мы впервые попали на подобный участок магистрали. Жутковатая тема… В таких местах грунтовка сужается до возможного минимума, обочины фактически нет, стволы высоченных елей стоят настолько близко друг к другу, что густые кроны сплетаются в сплошную колючую стену. Подлеска никакого, темень в глубине набитого нечистой силой заповедного леса страшная. А ведь тогда мы шли на своих двоих, голенькие, вкусные, неопытные…
Машина остановилась.
Я сообщил Чжуну об очередной паузе, на этот раз продолжительной, взял автомат, вышел. Теперь никакого театра не надо, все будет взаправду.
— Я слева, ты справа.
Мишка кивнул, неспешно пристроил пулемет в кузове так, чтобы удобней ухватить с земли, и тоже спрыгнул.
