Не плачь, орчанка! (СИ) - Дроздов Анатолий Федорович (читать книги онлайн регистрации .txt) 📗
- Я, - сказала Люсиль. - Не захотела ждать.
- Вот и правильно, - одобрил он и встал с полки. - Проходи! Попарю...
Он отхлестал ее веником. Правда, бил бережно, щадя. Люсиль это чувствовала. Затем они посидели в бочке с водой и стали мыться. Люсиль потерла спину ему, он - ей. Было приятно. В мыльной лампы светили ярче, и Люсиль разглядела тело суженого. Оно оказалось лучше, чем ей думалось. Стройное, крепкое, с округлыми мускулами, которые мягко скользили под кожей. Энтон тоже воспользовался моментом.
- У тебя красивое тело, - сказал, натирая ей спину щелоком. Делал он это почему-то руками. - И сильное. Ни капли жира.
- Ваши девушки не такие? - спросила Люсиль.
- Не видел их бане, - ответил Антон. - У нас не принято мыться вместе. Но на пляже смотрел. Они... более пухлые.
- Тебе понравились?
- Не знаю, - ответил он, - не задумывался. Внешность не главное. Мой отец худой, мать была полной, но это не мешало им жить дружно.
- Они заключили брак по любви?
- Конечно! - удивился он. - У нас все женятся так. Ну, или почти все. Как жить вместе, если нет любви?
"А у нас живут", - хотела сказать Люсиль, но не успела. Антон окатил ее из ведра. Люсиль взвизгнула от неожиданности. А он, поставив ведро, принялся вытираться полотенцем. Люсиль присоединилась. Не просить же его продолжить гладить ей спину. Хотя хотелось.
Ужинали они вдвоем. Куворк поел раньше и ушел спать. В этот день повар расстарался. Запеченная на углях курица, рассыпчатая каша, нежный творог, свежий, еще горячий хлеб - все это поглощалось молодыми людьми с удовольствием. Еду запивали вином. В замке его мало - стоит дорого, ну, так сегодня выходной день, можно позволить. Насытившись, Люсиль откинулась на спинку лавки, Антон сделал тоже самое. Они встретились взглядами и рассмеялись.
- Жить, как говорится, хорошо! - сказал Энтон, и Люсиль с ним мысленно согласилась. Ей и в самом деле замечательно. Но хотелось лучше.
- Как у вас женятся? - спросила Люсиль.
- Идут в ЗАГС. Это место, где регистрируют брак. Затем садятся в автомобиль и едут по памятным местам.
Люсиль кивнула. Автомобиль Антон ей показывал и даже покатал немного. Удобная повозка, но конь лучше. Он живой в отличие от мертвого железа. И ест сено, а не какой-то бензин, которого здесь нет.
- Затем свадьба, - продолжил Энтон. - Собираются родственники, друзья молодых. Пьют, закусывают, танцуют. Молодоженам кричат "Горько!"
- Зачем?
- В ответ те целуются, дескать, им сладко. Обычай.
- У нас похоже, - сказала Люсиль. - Только идут в храм, где жрец прокалывает молодоженам пальцы, и те орошают кровью камень Силы. Затем накрывают его ладонями. В этот миг происходит Единение.
- Как у нас с тобой? В лесу?
От неожиданности Люсиль растерялась. Он знает?
- Я спросил Куворка после того случая, - пояснил Антон. - Он объяснил. Еще сказал, что Единение между супругами происходит очень редко.
- И ты молчал?!
- А что было делать? - вздохнул Антон. - Я не знал, как к этому отнестись. Все произошло случайно. И ты молчала.
- Я стеснялась.
- И я.
Они замолчали. Только поглядывали друг на друга.
- А ты... - решилась Люсиль. - Если б мы встретились в твоем мире... Позвал бы меня в ЗАГС?
- Да! - кивнул он.
- Я бы пошла, - сообщила Люсиль. - С радостью.
- В ромашках спряталась, сняла решительно. А он, дурак, не попросил, - пробормотал по-русски Антон. - Какой же я идиот!
- Что? - спросила не понявшая Люсиль.
- Мы с тобой глупо теряли время, - ответил Антон.
Люсиль расплакалась. Неожиданно и очень горько. Она не плакала даже когда убили отца. Но там все было понятно. А здесь... То, что казалось таким сложным, оказалось простым. Следовало лишь спросить. А они теряли время...
Сильные руки подняли ее с лавки. Затем усадили на колени и прижали к себе. Из-за этого Люсиль разрыдалась еще пуще и уткнулась лицом в его грудь.
- Ну, что ты, маленькая, - бормотал Энтон, гладя ее по спинке. - Птичка моя робкая. Зачем же плакать? Все хорошо...
Люсиль никак нельзя было назвать маленькой, и уж, тем более, робкой. Не говоря про птичку. Но сейчас ей хотелось быть слабой и беззащитной. Лишь бы он продолжал гладить и обнимать ее, шепча ласковые слова.
Сильные ладони нежно охватили ее голову и оторвали от груди. Прямо перед собой она увидела его глаза.
- Горько! - сказал Энтон.
В следующий миг теплые губы коснулись ее губ. И это оказалось так сладко! Люсиль ощутила, как его Сила перелилась к ней, а она отправила ее обратно. Так продолжалось долго. Это переливы несли неведомое ранее наслаждение, и Люсиль внезапно подумала, что соединись они еще в одном месте, Сила могла б не переливаться, а циркулировать в их телах, Тогда наслаждение стало бы долгим и еще более сладким. Наверное, Энтону тоже пришла в голову эта мысль. Он встал и, не спуская Люсиль с рук, понес в спальню. В ту, где стояла большая кровать.
13.
Вилорк провел дощечкой по одеялу и отступил на шаг, оценивая. Отлично! Одеяла на топчанах лежат ровно, как будто их прибили. Подушки сверху - как по шнурку. Смотреть приятно.
Заправлять постели их научил лоф. По его повелению плотник сделал специальные дощечки, которыми и разглаживали одеяла. Поначалу новобранцы недоумевали: зачем? Лоф объяснил, что в войске должен быть порядок. В одежде, в помещении (лоф называет его "казармой), в поведении, отношению к воинскому делу. Что стоит в чем-то отступить, как порядок рушится. Поэтому в казарму теперь приятно зайти. Воины ходят чистые и аккуратные. Одежду стирают сами. Когда кто-то заметил, что стирка - женское дело, лоф нахмурился.
- А где в походе взять женщин? Кто станет вам стирать? Будете ходить грязными? Так заболеете. А если не дай бог рана, грязь с одежды попадет в нее. Она воспалится. Можно умереть даже от пустяковой царапины. Воин должен уметь все.
В доказательство лоф велел принести ведро теплой воды, стащил с себя рубаху и постирал ее на глазах у всех. При этом показывал, как это делать правильно. Было видно, что ему не впервой. Тут даже самые недовольные умолкли. Если высокородный сам стирает одежду, что говорить селянину?
Лоф у них необычный. Лично будит воинов. Приходит в казарму еще засветло и кричит: "Взвод, сорок пять секунд - подъем!" и глядит на маленький артефакт на запястье. Вилорк, улучив момент, тот рассмотрел. Под прозрачным стеклом - крошечные стрелочки, которые вращаются над кружком со значками. Лоф пояснил, что это устройство для измерения времени. Самая маленькая стрелка показывает часы, та, что больше, - минуты. А самая длинная - секунды. Рассказал, что представляют собой эти меры времени. С часами понятно, они и в Руме есть. Только исчисляют время с помощью Светила. Поэтому летом часы длиннее, зимой - короче. Минута - шестидесятая доля часа, секунда - минуты. Все просто и сложно одновременно. Лоф объяснил, что секунда равна удару человеческого сердца, когда тот лежит или сидит. Во время работы или при беге сердце бьется чаще. Ну, это и селяне знают.
Вилорк предположил, что такой артефакт стоит груду серебра, купить могут немногие. На что лоф ответил, что в его мире "часы" есть у каждого. Даже у детей - чтоб не опаздывали в школу. Что такое "школа" лоф тоже рассказал. Воины только повздыхали. Это же надо - десять лет учиться! Такое могут позволить себе богачи. Дети селян с малых лет помогают родителям.
Воинов лоф не только будит. После подъема, строит их во дворе и начинает "зарядку". Орки машут руками, приседают и достают кончиками пальцев носки сапог. И неважно, какая стоит погода. Мороз, снег - без разницы. Потом - пробежка, причем, лоф ее возглавляет, умывание и чистка зубов. Лоф показал, как это делается и объяснил, для чего нужно. Теперь два раза в день воины натирают зубы мелом с помощью влажной тряпочки. Непривычно, зато улыбки стали красивыми, и из ртов перестало вонять. Приятно.
