Сашка (СИ) - Поселягин Владимир Геннадьевич (читать книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Не ошибся, всё было, как я и предполагал. Убедившись, что все выбрались из укрытий, два «мессера» пролетели на бреющем расстреливая из всего наличного бортового вооружения выживших. Более того ещё и мелкие бомбочки сбросили, последнюю уцелевшую зенитку на удивление точно накрыли. Посмотрев как «мессера» удаляются, я встал и стал отряхиваться. Рядом кряхтел дед.
- Всё дед, пошли, теперь уже можно, улетели! – громко сказал я.
Тот тоже отряхнулся, и мы в сопровождении Волка двинули к лагерю. Там уже тревожились, видели, как мы лежим и не встаём после бомбёжки, видимость хорошая была. Мама чуть не рванула к нам, с трудом удержали. А тут после того как «мессера» улетели, мы ко всеобщему облегчению, встали как ни в чём не бывало и направились к ним. Сам наш лагерь был подобран с умом. Фактически этот тополь с густой кроной одиноким исполином возвышался в двух километрах от станции, поэтому и мы и разметили лагерь на таком расстоянии. Прямо под деревом, укрыв повозки и палатку. Тент не натягивали, пока ни к чему было. Лошади паслись метрах в ста, испуганные, но стреноженные, не убежали. Дед их тут же отправился поить, а я воды разлил из того что осталось в котелке, в собачьи миски, им тоже пить хочется. Так что собаки собрались у мисок и лакали воду.
Бабушка с мамой не могли не увидеть, что я вернулся смурной, так и сидел пока ел бутерброд из горячей лепёшки с салом вприкуску, ну и чай отхлёбывал. К салу был ещё чеснок, остатки доедаем, а вот лук уже закончился. Всё покупать нужно. Когда мы вместе со всеми позавтракали, то я стал командовать, велев собираться, причём поторапливая.
- Что-то случилось, Сашенька? – спросила бабушка.
Все даже замерли, ожидая, что я скажу. Ну я и сообщил, не стоит тянуть:
- Немцы прорвались, думаю, к обеду уже тут будут. Уходить нужно, как можно быстрее. Готовьтесь к тому, что и ночью двигаться придётся. Больно уж рывок у них стремительный получился. Как бы не догнали, да ещё не обогнали.
Все тут же засуетились, собираясь. Мы с дедом привели лошадей, они уже напились, впрягли их и, убедившись, что всё забрали, всё погружено, пробежавшись по лагерю, покинули тополь и направились к дороге. Темп я старался держать высокий, ранее мы помедленнее ехали. Телега и повозки должны выдержать. Подковы у лошадей тоже осмотрели. Шкуры у них не потёрты сбруей, мы за этим следили, так что тоже должны выдержать, тут главное, чтобы мы смогли преодолеть этот путь.
Выбравшись на дорогу, мы и рванули на восток, стараясь двигаться по обочине, тут движение слабое, изредка приходилось криками просить уступить нам дорогу. Велик лежал на сене у меня за спиной, блестя спицами, Марина очень просила за ним присмотреть. Лайки первоначально сопровождали нас по бокам, но вскоре сидели в телеге, высунув языки. Набегались. Шарик тоже был тут же. Вот так мы и двигались. На обед задержались не на два часа, как обычно это было, а даже смогли сократить на час. Вскипятили воду только для чая, да Марина немного лепёшек напекла. Сегодня всухомятку ели, ложками консервы вприкуску с хлебом, а потом чай. Времени на полноценный обед не было. Лошади за этот час успели отдохнуть и даже напиться, тут ручей был, мы здесь и запасы воды в канистрах пополнили. Я пытался отмыть те, что из-под бензина, но нет, всё равно пахли. Оставил горловины открытыми, чтобы остатки бензина испарились, так и убрал в телегу.
Вот так мы и двигались по дороге, прямо к Дну. Причём всё это время находились на пути немецких войск, думаю, они наверняка постараются захватить такой крупный железнодорожный узел, что входил в сеть Октябрьской железной дороги. Там рядом, как сообщил попавшийся местный житель, располагался наш военный аэродром, тоже заманчивая цель.
Мы как раз подъезжали к оврагу, тут дорога спускалась в него, как сидевшая рядом Оленька затеребила меня за рукав и указала на точки, что стремительно нас нагоняли со спины.
- Возду-у-ух! – тут же заорал я и, настёгивая своих лошадей, у меня был ивовый прут для этого приготовлен, понёсся на телеге вправо, уходя по дну оврага в сторону.
Дед, не менее ловко работал хлыстом, вполне поспевая следом. Чуть-чуть отстал. Мой крик услышали, и люди бросились врассыпную. Да было поздно. Над головами пронеслись четыре стремительных силуэта, оглушая рёвом моторов и треском пулемётов. Хотя один пилот «мессера» вроде и из пушки стрелял, судя по звуку. Загнав свою телегу в кустарник, я помог деду остановить его лошадей.
- Оставайтесь тут, кустарник хорошо вас урывает, а я на дорогу.
Прихватив свою любимую малокалиберную винтовку, я рванул к дороге и увидел завершение этой драмы. Мой крик дошёл не до всех, так что четыре «мессера» собрали богатый кровавый урожай. Как раз на моих глазах, очередной истребитель с нелюдью за штурвалом, с высоты понёсся к земле, собираясь в очередной раз обстрелять дорогу. Тут сразу несколько картинок отложилось в моей голове. Маленькая девочка метрах в ста от меня, сидела рядом с телом убитой мамы и, толкая её, пыталась поднять. Звуки были приглушены, я её не слышал, но судя по движениям губ, та звала свою маму. Не плакала, но была на грани, только сильно испугана. Когда немец открыл огонь, досталось многим, а девчушка буквально разорвалась на куски. Это не пулемёт, снаряд авиационной пушки поработал. Одновременно я зафиксировал, как появился на виду у края оврага вихляющий из-за пробитых покрышек «Захар» с зенитным пулемётом в кузове. Машина остановилась и кабину тут же покинули двое, водитель и политрук, судя по кубарям и звёздам на рукавах. Они мигом влетели в кузов и стали готовить «ДШК» к бою, взвели затвор. К пулемёту встал политрук-очкарик, и почти сразу он открыл огонь. Совсем немного не успел, девочка погибла, но и явно непрофессиональные зенитчики, они слишком неуверенно возились с пулемётом, тем не менее, умудрившись открыть огонь, попали. Рёв «мессера» что выходил из атаки, захлебнулся, мотор засбоил и остановился. Однако лётчик был опытный, пока хватало скорости набранной в пике, он повёл его вертикально вверх. В тот момент, когда истребитель завис, готовый вот-вот сорваться вниз, от него отделился тёмный комок, и чуть позже раскрылся купол парашюта.
- Ах ты сука, выжил значит?! – зло оскалился я и прикинув куда того сносит, рванул к довольно крупному лесу. Мы его недавно покинули, километров десять по лесной дороге ехали.
Правда, пробежал немного, шагов десять сделал, как рухнул на траву. Разозлённые потерей товарища три оставшихся «мессера» делали заход за заходом. «Зис» горел, в кузове рвались патроны к пулемёту, а тела его геройского расчёта лежали рядом с машиной, и их достали. Сделав своё дело, немцы улетели. Вскочив на ноги, я обернулся. Там овраг изгибался и нам повезло за поворотом найти высокие кусты кустарника, под которые мы телеги и повозки загнали. У поворота осторожно выглядывая, стоял дед со своей неизменной «берданкой». Рядом виднелась светлая макушка и уши Волка. А ведь велел ему в лагере оставаться. Вот отца тот всегда слушал. Надо было снова на поводки лаек посадить, чтобы за мной не убежали, как на дороге к смолокурне это сделал. Правда, сейчас охотничьи псы мне были нужны. Свистнув, призывая Волка, следом за ним из-за поворота выметнулись тушки трёх других лаек. Этот свист они знали, я так на охоту звал.
Махнув деду, показывая, что всё в порядке, и чтобы он возвращался на временную стоянку, ожидая моего возвращения, я с собаками побежал дальше. К горящему грузовику было не подойти, жар, да и патроны рвались, но я смог это сделать по-пластунски. Снял с политрука планшет, а с шеи фотоаппарат, настоящую «лейку». Даже уцелела после падения. Её убрал в свою котомку, что неизменно носил на боку. Нужная вещь, туда же сунул и планшет, вот он вошёл не полностью, торчала верхушка. Маловата оказалась котомка для планшета. Достав документ из нагрудного кармана, старясь не испачкаться в крови, я прочитал их и убрал на место, после чего отойдя в сторону, рванул к лесу. Немец уже опустился на лес, в стороне на лугу разворачивалась стрелковая рота в цепь, явно прочёсывать собрались, искать лётчика, но я надеялся их опередить. Кстати, по документам политрук был военным корреспондентом одной из главных газет. Молодец парень, погиб как герой.
