Там, где ты нужен (СИ) - Молоков Влад (книги бесплатно полные версии .TXT) 📗
Лагерь как лагерь, пара обыкновенных армейских палаток возле небольшого родника, рядом сложенная из камней печка, на дереве рукомойник. В стороне между деревьями несколько машин под маскировочной сетью. Встретили нас лейтенант, пожилой мужчина интеллигентного вида с профессорской бородкой и солдат в возрасте. Лейтенант не расслабился при моем приближении, карабин хоть и не был направлен на меня, но сомнения, что при необходимости он его применит не оставалось. Девушки посмотрели на него с укором но, ни чего не сказали, а бросились к очагу готовить чай. Мы представились друг другу, показали документы, но настороженность со стороны лейтенанта осталась. Я подошел к импровизированному столу возле очага и сообщил всем присутствующим, что долго в их компании не пробуду. Девчонки заохали, захлюпали носами. Лейтенант поняв все правильно сразу перешел к расспросу об обстановке на фронте и вопросу их возможной эвакуации. Узнав, что бои идут под Смоленском сильно загрустил, так как понял, что такое расстояние им не пройти. Я сказал, что мы летим к крупной группировке наших войск, до которой осталось около пятидесяти километров, и они могут двигаться в том же направлении. На карте показал место, где нас должны были встречать. Посовещавшись, они согласились, что решение пристать к организованной группе, сильно повышает их шансы на выживание. Тем более у них давно уже все готово и собрано. Допив чай, поблагодарил девчат и уже собрался двигаться к самолету, как меня придержал лейтенант и попросил взять с собой «профессора» - Самуила Яковлевича. Я бы конечно порекомендовал тому просто затеряться среди местного населения и переждать войну в одном из сел, но точно знаю, что его быстро вычислят полицаи, а евреев немцы не жалуют. Но и брать мне его не зачем, пусть уж вместе со всеми добирается. Вздохнув, лейтенант достал из кармана бумагу и показал мне. Документ требовал от меня и любого другого официального лица оказывать всю возможную помочь предъявителю документа. Печать республиканского НКВД и подпись наркома. Самуил Яковлевич спокойно сидел на бревнышке, положив объемный кофр себе на колени, и смотрел на нас как добрый дедушка. Только я краем глаза видел, как этот дедушка незаметно спрятал в карман небольшой пистолет, после того как я пошел к очагу. Да и позицию он выбрал грамотно, в случае внезапного боя, мог легко скрыться. Не удивлюсь если у него и пара ножей припрятана.
К самолету мы пошли все вместе, только водитель остался готовить броневик к выезду. На поле быстро попрощались, уже ощутимо стемнело, и затягивать расставание ни кто не хотел. Как уже стало привычным, пассажир разместился в моей кабине.
Место посадки отыскали только через час, изрядно поплутав над лесами. Внизу зажглись сигнальные костры, которые сразу же потушили, как только мы пошли на снижение. Приземлившись, Костин действовал по отработанной схеме, не выключая мотора, поставил машину так, чтобы в случае чего можно было быстро взлететь, а я направил пулемет в сторону встречающих.
К нам подбежал тот, за кем мы прилетели. Он сообщил, что до ближайшего села, где есть немцы, не менее десяти километров. Только после этого Костин убрал газ.
- Очень кстати вы прибыли, - обрадовано сказал офицер связи, продолжая жестикулировать от переполнявших его эмоций.
Оказалось, что буквально пару дней назад, нашим войскам, продолжающим сковывать часть сил вермахта, попалась группа штабных работников из ставки Гитлера. Парочку удалось взять целыми, один из них оказался полковником, относящимся скорее к отделу пропаганды, чем к военным. Больших военных секретов он не рассказал, но примечательно другое. Его послали на фронт выяснить причину высоких боевых потерь среди немецких войск, в том числе офицеров и унтер-офицеров. По полученным от него сведениям к третьей неделе войны с Советским Союзом общие потери вермахта оказались больше чем за всю кампанию во Франции. Только в первую неделю наступления погибло больше полутора тысяч офицеров. В среднем такое количество офицеров положено по штату в трех немецких дивизиях. Общее число убитых в России немецких солдат уже превысило потери за всю шестинедельную кампанию во Франции, где убитыми, ранеными и пропавшими без вести было больше ста пятидесяти тысяч.
Эти новости буквально распирали старшего лейтенанта. Радость от того, что мы бьем немца, лучше европейских армий переполняла его и требовала выхода.
- Нужно срочно доставить их в штаб фронта.
- Ну, вы тут даете, - переглянулись мы с Тарасовыичем, - это же вам не пассажирский самолет, летели за одним, а тут еще два человека. Где их, по-вашему, разместить?
- Это еще не все, - потупился лейтенант, - тут с вами и лейтенант госбезопасности лететь собрался.
- Вы совсем тут охренели что ли? - Не выдержал Евгений, - на плечи мне всех посадишь или вместо нас полетишь?
- Да я остаюсь, в следующий раз полечу, главное пленных заберите, - решительно заявил офицер связи. - А если можно, то вот еще и майора.
В это время из-за кустов вышли и направились к нам несколько человек в нашей армейской форме и двое в немецких мундирах.
Самуил Яковлевич поглядывал на нас из кабины, даже не думая спускаться на землю. Ну и пусть сидит, бумага у него серьезная, связной лететь отказался в пользу майора, который мне чем-то сразу не понравился. А после того как перекинулся парой слов с подошедшим начальником разведки, то брать его с собой категорически расхотелось. Здесь в лесах собрались в основном части 6-го кавалерийского корпуса, в том числе и 36-я кавалерийская дивизия, генерал-майора Зыбина. Воевала дивизия неплохо, немца потрепали и по команде отошли без серьезных потерь. Да вот только присланный за неделю до войны из центрального аппарата лейтенант НКВД, стал инкриминировать руководству дивизии паникерство, саботаж и прочее. А когда отошли к корпусным складам и по команде Зыбина вскрыли и вывезли все имущество в леса, то он еще и дело о хищение в особо крупных размерах стал шить. Даже попытался арестовать комдива. Но тут бригадный комиссар Дурнов встал, что называется на дыбы, и жестко лейтенанта осадил. Все бы ничего, но лейтенант, оказывается чей-то родственник, чуть ли не в ЦК. И по выходу из окружения командование дивизии ждет не ласковый прием, особенно в свете того, что до сих пор ищут, кого назначить виновным за провал первых дней войны. А у лейтенанта с собой целый вещмешок компромата. Вот так, кто-то воюет, а кто-то по старой схеме на выявлении врагов народа, хочет себе карьеру построить.
Время не ждет, нам еще всю ночь назад лететь, стали думать, как разместить «языков». Особо церемониться с ними не собирались и сначала хотели надеть на них подвесные системы от парашютов и прикрепить к бомбодержателям. Но потом от этого плана пришлось отказаться из-за трудности выполнения. Тогда решили идти самым простым путем, просто положив их на нижнюю плоскость по обе стороны от фюзеляжа и закрепив стропами, чтобы не сдуло. Время летнее, обморожение им не грозит, тем более, что высоко забираться мы не планировали.
Лейтенант, с сопровождающим увидев наши приготовления, заволновался и спросил, где предстоит лететь ему.
- Наша «карета» двухместная, а мы и так летим впятером, - отвечаю ему, разматывая и отмеряя стропы.
- У меня документы чрезвычайной важности, мы с сержантом обязаны доставить их в Москву немедленно. Высаживайте гражданского и сами оставайтесь, а мы разместимся в кабине. Я вижу вдвоем там свободно можно поместиться.
