Вершители порядка (СИ) - Кирнос Степан Витальевич (читаем книги .txt) 📗

Я задумался. «Откладывает яйца… на двух ногах… может его завалить?», — я стал обдумывать самый отчаянный план действий, но только что вспомнил, что зачарование иглы на огонь, поджигающей порох, иссякло и «громыхатель» это просто красивое оружие. Как я мог забыть? Придётся думать, но ответ я нахожу в последних словах загадки и с энтузиазмом ответил:

— Костегрыз.

— Правильно! Я хотел бы у тебя спросить, чем похожи ворон и письменный стол, но не стану… это моя и только моя загадка. Плетись за мной, — сказал безумец и это же продолжил песней. — Плетись со мной, пле-е-етись за мной.

Я встаю и иду за ним. Безумец подводит меня к той самой двери дёргая головой вправо-влево говорит:

— Вот тебе моё обещание, клятва верная и предложение щедрейшей души — я дам тебе либо крови своей, либо гриба, который за этой дверью. Аха-хах-ха! Крови или гриба! Что ты выберешь, герой!? Хах-хах! Любовь или долг?

Я опешил от такого «щедрого» предложения. Что же выбрать… сотни и тысячи жизней или одну-единственную, с которой я успел сдружиться за столь короткое время. Чувствуя сзади холодное дыхание безумца, мне понятно, что любая попытка его атаковать бюджет бесполезной — он быстрее вгонит в меня свои когти. Да и что-то подсказывает мне, что оно не выпустит меня отсюда. Короткий взгляд на запястья позволяет мне увидеть блеск стали. И только гвоздь у меня в руках подсказывает единственное решение. Многие или одна… я решаюсь.

— Я выбираю… открывай.

— Хорошо, — существо отворило дверь и увидел, что предо мной сплошная темнота, которая веет сырой прохладой… и страхом.

Во тьму с головой я опускаюсь за грибом, вспоминая ужас испытания, но слегка отгоняю его приёмом. Этот лишенец даже лампы мне не дал, и я проваливаюсь во власть темноты. Всего сковало от того, что я не вижу света, но если бы не магия Лишари, было бы ещё хуже, что блуждаю в полной темноте. Мне кажется, что снова как в испытании она начинает давить на меня. По коже заиграли иглы, такое ощущение, что мышцы перетянули цепи, а дыхание… такое ощущение, что сейчас задохнусь. Сердце стало биться бешенной птицей и мне кажется, что сейчас оно вырвется из груди. Паника накрыла меня с головой, но я продолжаю трясущимися руками методично водить по скале и под ногами, но всё тщетно.

Что-то мягкое нащупала моя рука и со всех сил я потянул это на себя. Выдернув, я резким движением отбросил себя в свет, сжав в руках растение подобно трофею. Мои пальцы держат серый гриб, немного влажный, на которой чёрные крестовина… всё как описывал О’Брайенн. Немедленно я убрал гриб в сумку, атакуемый чувством вины — ведь я не выбрал человечество, что мне попытался привить и этот безумец, пляшущий в ладони:

— Выбрал любовь! Выбрал любовь! А людишки — бедные жёны и их изменщики-мужья, несчастные детишки будут исходить с ума и умирать.

Как бы мне хочется загнивать в чёрное сердце этой твари меч, но я не могу. Оно слишком быстрое и ловкое, но всё же я решаюсь выполнить задуманное. Волнение третьей волной охватывает меня, только на этот раз оно пришло с лёгким давлением в голове, но меня это не остановит.

— У меня для тебя подарок, — я цепляюсь за пояс и достаю небольшой круглый предмет — бумага с фитилём и касаюсь им огня от лампы, протягивая его монстру, одновременно отворачиваясь и закрывая глаза.

На этот раз реакция существа оказалась недостаточна… я понимал, что оно не возьмёт бомбу, поэтому подставил её прямо под лицо заражённого, когда фитиль практически догорел. Раздался хлопок.

Мою левую руку объяла боль, когда взорвался пакет с ослепляющим веществом, но я стерпел, сжав зубы. Через писк я услышал, как орёт и верещит заражённый, а его ладони приставлены к глазам, и он беспорядочно носится по комнате.

Мысленно поблагодарив Гаспара за это изобретение, схватив гвоздь я вонзаю его в ладонь твари, которая закрыла глаз, попадая прямо в вену. Густая и тёмная жидкость алого цвета щедро залаяла гвоздь вместе с моей одеждой, я только и успел подставить руки и ладони, вместе с платком, чтобы их щедро залила кровь существа… использовать бутылёк из сумки я не успел.

Я стоял всего пару секунд, а потом дал дёру, что было сил, прихватив с собой факел. Мои ноги болели от усталости, левая рука возныла, но я несусь, что есть сил и на выходе из пещеры касаюсь ткани с зарядом. Взрывной волной меня отбрасывает вперёд, в траву, где я перевернулся и увидел, как с хрустящим шумом падающих камней, пещера «закрылась», а вместо входа только куча осколков скалы. Боль разлилась по всему телу, выдавливая искры из глаз, руки и ноги еле двигаются, а левая верхняя конечность теперь не только слабая, но и обгоревшая, но я смог, с свободной улыбкой выдохнуть и сказать:

— Неужто это кончилось.

К середине ночи я смог добраться до Храма солнца на своих двоих по причине того, что у меня закончились свитки. Если раньше хранители и стража Арка смотрели на меня и храмовников, как на предателей, то теперь я вижу в их глазах почёт и уважение.

— Мессир, — один из хранителей в Храме в почтительном приложил руку к сердцу, когда увидел меня.

Я, грязный и вонючий, усталый и ломающийся от боли и тяжести доспеха только кивнул ему и продолжил брести по белой плитке Храма. Ища утомленными глазами, я нахожу О’Брайенна, который выходит ко мне на встречу.

— Этьен, ты нашёл его? Собрал образец? — апотекарий меня осмотрел и чуть ужаснулся. — Что с тобой случилось?

В ответ я безмолвно протягиваю платок и гвоздь на нём, но апотекарий не понимающе смотрит на меня и складывается впечатление, что он молчаливо требует объяснение.

— Это его кровь, — я ложу это в руку апотекария и одновременно срываю сумку со своего пояса и вкладываю в руки О’Брайенна. — А это для… Лишари.

— Хорошо, — тихим голосом произнёс парень. — А как… заражённый?

— Когда закончите… найдёте. Он всё ещё у себя. Пригласит вас на чай.

— Хорошо, — апотекарий только развернулся, чтобы уйти как остановился и заговорил со мной. — И ещё одно. Велисарий тебя искал. Он хочет с тобой встретиться в квартале чужеземцев. Да… тебе Арантеаль разрешил посетить лазарет.

— Хорошо, — моё черномазое лицо расписала натужная улыбка.

— Только помойся и смени одежду. Такого грязного я тебя туда не пущу.

Глава 12. Замыслы о великом

Глава 12. Замыслы о великом

«Представьте себе, что может случиться с нашим любимым королевством. Что мы могли бы создать. Чего мы могли бы достичь, если бы каждый из вас внес свою скромную долю?»

— Из книги «Слова Авензина».

Спустя два часа.

— Прости, это всё, что я могу сейчас для неё сделать, — сказал апотекарий в жёлтой одежде. — Спасибо тебе за образцы от заражённых и за то, что притащил для неё тот ингредиент. Я займусь лекарством… но это будет нескоро. Ох, я бы уже использовал один из Чёрных камней для её оживления.

Вновь я оказался у постели Лишари. На мне колется лёгкая свежая рубаха, штаны стали более свободными, как и сапоги. После всего, что я сделал — ничего не получается. Пока «излюбленная игрушка Ордена» пытается остановить апокалипсис, отдав исцеление девушки на попечение апотекариям, Лишари медленно… умирает. Это новость вызвала у приступ горя, шквал неприятных эмоций… злобу, которую я решаю выплеснуть на ближнем:

— Ты недостаточно делаешь! — выкрикнул я, удивляясь, что у меня на это ещё остались силы. — Разве нельзя работать лучше!? Она один из лучших апотекариев, так сделай что-нибудь!

— Что!? — вспылил в ответ О’Брайенн. — Это я её спас, когда её притащили сюда! Это я её спас, когда у неё началось поражение тканей! Это я ввёл её в кому, чтобы она не умерла, — апотекарий успокоился и подошёл, похлопывая меня по плечу. — Я понимаю тебя… ты не единственный, кто теряет дорогих сердцу людей.

— Прости, — тихо я проговорил; у меня нет сил… Нерим сковал наши силы, Арантеалю кажется стало на всё плевать, а «то чудо», которым восхищалась Лишари, сейчас где-то бродит и охотиться за тем, что едва ли остановит весь этот ужас.