И 3 (СИ) - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов" (лучшие книги txt) 📗
Пьяный голос Даттона прервался, послышался всхлип, затем бульканье и он снова заговорил, фыркая и кашляя:
- Ух забористо! Мы тогда с Джинком тоже еще по одной выпили, и он продолжил — надо говорит прямо сейчас выходить. И надеяться, что мир еще болен и опасен — это даст нам шанс вписаться как тем, кто сражался за мир во всем мире, кто убивал страшных мутантов, кто засаживал атомные пепелища зелеными яблонями и вытаскивал из рек и морей обломки мертвых кораблей, чтобы не мешали очищающему течению. Мы мол должны выйти прямо сейчас, чтобы сделать для планеты хоть что-то полезное. Что-то такое, что позволит нам без стыда взглянуть в глазах тех, кто живет там ныне. Ведь если мы подождем еще немного, если планета зарастит все раны, а люди восполнят свою численность и снова распашут земли, если мы выйдем и увидим мирные колосящиеся поля, богатые сады и добрые дома… то те, кто выйдет из этих домов взглянут на нас и скажут — а где вы раньше были? И что мы им ответим? Прятались за стальными дверьми? Почему прятались? Потому что трусы? А мы им — нет, мы не трусы, что вы! Просто кредо сурвера — выживание! Ага… вот дерьмо! Короче невесело мы посидели. Но водка хорошая! Да… допиваю вот и думаю — кто я? Храбрый патрульный сурвер? Или отсиживающаяся в безопасной норе гнида бледная? Я потомок храбрых и мудрых сурверов? Или я праправнук гребаных трусов, что сперва помогли окончательно обосрать и уничтожить старый мир, а затем просто сбежали в безопасную подземную жизнь? Хреново мне… сейчас бы выкинуть нахрен все эти мысли и пойти к какой-нибудь смугляночке… Дерьмо! Ведь мы знаем, что там люди… знаем! Мы их видели. Смуглые красивые люди… они живут там, сражаются, а мы отсиживаемся и ждем, когда наверху настанет рай. Хотим явиться уже на все готовенькое, не ударив палец о палец. Мы хотим получить незаслуженное счастье… надо выпить еще водки… Есть проблемы — пей водку! Это ведь считай то же самое что сбежать от любых проблем в сурверское убежище. Хлоп сто грамм — и ты в пьяном веселом домике! И у нас это неплохо получается… пить водку и прятаться от проблем. Конец связи! Даттон пошел искать водку! Россогор! Россогор! Россогор! Ик! Вот дерьмо…
Пьяный монолог захлебнулся бурливым потоком блевоты, что поставил неплохую такую жирную точку и заодно вытащил мозги заслушавшихся гоблинов из жопы покойника, заставив их вернуться к куда более интересным делам — готовка жратвы.
Я был главным заинтересованным — жрать хотелось сильно. Начавший приходить в себя организм требовал как можно больше качественного топлива. И сегодня мне хотелось разнообразия. Внявшие моему рыку гоблины засуетились, разожгли еще один костер, двое с видом профессионалов принялись копать яму, а еще один исчез в темноте между деревьев. Когда он вернулся, то притащил не только раздутую тряпичную сумку, но и здоровенный древесный лист, свернутый огромным кульком. Не став никого томить, он высыпал добычу рядом с костром, вызвав сразу два типа возгласов — речные туземцы загомонили одобрительно, а вот остатки сурверов испуганно заблеяли, когда увидели предполагаемое коронное блюдо. Не знаю какую темную нору разворошил этот гоблин, но ему удалось насобирать под пару сотен коротких жирных белых гусениц. Я одобрительно кивнул. Сидящий ближе всего сурвер что-то жалобно проблеял про курятинку и поспешно отбежал к кустам, где закончил невнятную фразу в стиле дохлого Даттона.
Прикрыв глаза, я терпеливо ждал, умело отсекая гомон гоблинов и слушая лишь джунгли. Впав в легкий транс, я вдыхал терпкий запах раскрывшихся ночных цветов, вслушивался в барабанящий где-то наверху по листьям легкий дождь, что слегка приглушал звуки полуночной бойни, что разворачивается здесь с приходом темноты. Каждую секунду вокруг нас кто-то погибал, а кто-то насыщался. Законы жизни во всей их красе звучали вокруг нас. Но ежащиеся гоблины слышали лишь рык вышедшей на охоту пантеры. Хотя им больше стоило бы бояться замершей на границе света и тьмы желтоватой змеи со слишком большой головой, что не сводила пристального взгляда с нашего лагеря. Змея тоже выглядела недовольной. Ведь ей приходилось просто наблюдать, а не принимать участие в упоительной ночной охоте.
Переведя взгляд, я глянул на гоблинов, что торопливо расширяли наш временный ареал обитания, вырубая здоровые кусты, топча пышные цветы и поливая мочой спящий муравейник. Именно туда смотрела змея с большой головой. И ее напичканный электроникой мозг несомненно запоминал все увиденное, чтобы позднее передать данные управляющей этими территориями Системе. А та уже, без оповещения провинившихся, вынесет им свой приговор — резкое срезание каждому вандалу показателей ТИР. Всем, кроме сурверов — и не потому, что они не состоят на системном учете. Нет. Потому что как раз сурверы, эти бледные подземные поганцы, природу не рушили, старательно выискивая сухие ветви для костра, обходя цветы и поливая мочой только голую землю. Хотя и речные туземцы действовали не совсем уж бездумно — многие растения они не трогали, некоторые особые цветы переступали, многие корни не рубили — боялись, не забывая рявкнуть и на других, чтобы придержали замах. Природе наносился минимальный вред.
Как интересно получается…
Зашел в лес обычным гоблином с нейтральной или даже положительной системной репутацией. А вышел конченным ублюдком по системным же меркам и тебя либо сразу в расход — если наломал немало дров — либо придется искупать тяжким трудом. Судя по привычным действия речных туземцев — так они и жили. Сначала трудом во благо природы наработают положительные баллы, а затем за один поход по ягоды, мясо и коренья губят почти все свою «репутацию» и приходится начинать все сначала.
Так может это и есть то, ради чего мы когда-то старались?
Вот здоровые джунгли. А там чистейший океан… Можешь смело пить из рек, не боясь растворенной в ней какой-нибудь отравы, можешь жрать снег, можешь сажать зерно и жать урожай. Можешь даже плясать под дождем, не боясь, что вылезут волосы, а кожа пойдет пузырями от кислотных ожогов.
И вот живущие здесь гоблины, что действительно боятся навредить природе. А если и навредят — потом торопливо возмещают ущерб, выгребая мусор, сажая растения, дробя древний бетон, прокладывая по засушливым местам русла ручьев…
Ведь это и есть тот идеал…
Так может у нас все же получилось?
Хмыкнув, я принял у опасливо подошедшего гоблина глиняную тарелку с запеченными насекомыми и принялся жадно насыщаться. Прервался лишь на секунду — чтобы взглянуть на наблюдающую уже за мной змею и с набитым ртом пробормотать:
- Если и получилось — то через жопу. Эй, Ссака! Хватит пялиться вверх. Глянь вниз — там тарелка с жратвой.
- Я выжила…
- Это мы уже поняли…
- Я жива. Я стала ценить жизнь… каждое мелкое ощущение… Лежу, дышу и ловлю ветерок… а вот брызнуло дождиком… капли живительного дождя.
- Это макака ссыт тебе в рот…
- Тьфу! Вот дерьмо! Сука!
- Это коати, сеньор — поправил меня один из туземцев и с благостно улыбкой наклонился над лежащей наемницей — Хорошая примета, красавица! А еще моча коати помогает от угрей и мыслей о праздном…
Взлетевший кулак заставил пялящегося на ее сиськи доброхота резко выпрямиться, брызнуть кровавой слюной и надолго стать шепелявым. Отплевывающая наемница что-то орала про гребанные джунгли, а я тихо ухмылялся, не забывая пережевывать гусениц.
Моча коати от мыслей о праздном…
Эй, коати, иди сюда, гнида. Брызни мне в харю. Чтобы я наконец перестал думать над словами фальшивого Первого. Выжги это дерьмо из моей головы… Чтобы побыстрее провалиться в темный омут сна…
Перепрыгнув приземистую шайбу уличного уборщика, я приземлился на один из его вытянутых над тротуаром манипуляторов, что вместо мусорного бака обхватил уже хрипящего тщедушного очкарика, медленно выдавливая из него жизнь. Манипулятор с треском надломился, взломанный робот вздрогнул, разжал захват и принялся втягивать поврежденную конечность в себя. На экране под бронированным стеклом зажегся испуганный смайл, замигали красные восклицательные знаки
