Битва за небо - Сабайтис Максим (читать книги полные txt) 📗
– Сан-Франциско? – переспросил Николай, откладывая в сторону книгу. – Это из-за нашего московского гостя или по какой-то другой причине?
Дмитрий вспомнил наемного убийцу и почувствовал себя неуютно. Московский следователь убедительно доказал американское происхождение человека в черном, а Платон Эдуардович был убежден в том, что наниматель и таинственный капитан Немо – одно лицо. Из чего следовали неутешительные выводы о развитой шпионской сети, свободно действующей на территории России.
– Вообще-то именно оттуда уместнее всего начать поиски человека, который был снят во время затопления «Кама Икады». Ты своим стилевидением ничего в нем не углядел?
– Не углядел и не углядит, – ответил за своего напарника Дмитрий. – Для успешной работы необходим непосредственный визуальный или даже тактильный контакт. Так что оставь свои прожекты. Если бы подобным образом можно было расшифровать поведение любого человека, мы бы сейчас летели к нему домой, сжимая в кулаке листочки, исписанные неразборчивым почерком нашего гроссмейстера. Лучше скажи, сколько времени нам отпускают на сборы?
Островский прислушался к шуму из двигательного отсека, психотехники последовали его примеру.
– Котлы прогревают, – определил Дмитрий, вспомнив свое путешествие, завершившееся злополучной нотой протеста. – Значит, шестичасовая готовность. Только почему нам ничего не говорят?
– «Приказ получите в воздухе», – процитировал кого-то Алексей. – Обычная мера предосторожности – кто-то в Комиссии опасается вражеских шпионов. Хотя чьи тут могут быть шпионы, если все три действующих в этом регионе империи отправили сюда своих представителей? Не думаете же вы всерьез, что наш Немо и вправду управляет частной субмариной?
«Частной или нет, а проблема шпионажа действительно актуальна», – подумал Дмитрий, на всякий случай внося помехи в свое Намерение. Дыма без огня не бывает.
– Значит, пока мы будем летать в Америку, объединенный флот будет патрулировать регион, искать угольные базы и сопровождать караваны морских кораблей? – В голосе Николая слышалось разочарование. Калифорния Калифорнией – она-то никуда не денется, а вот возможности принять участие в охоте на таинственного пирата его лишали.
– А кто, кроме нас, еще справится с поисками следов Немо в японском протекторате? – вопросом на вопрос ответил Островский. – Британцев туда не пустят, как-никак они который год пытаются прибрать Калифорнию, лишние глаза там не нужны. Японцам ковыряться на своей же территории не даст комиссия, зря, что ли, ее собирали? Так что остаемся мы – благо статус нейтральной в данном конфликте державы у России стабильный. С нами в Сан-Франциско полетит кто-то от Японии – думаю, это будет Кодзо Сугимото, у него фантастические полномочия от самого императора.
– Привлекать полицию протектората, а также задействовать силы контрразведки и резервные воинские соединения. При таком раскладе он нас обставит в два счета, – покачал головой Дмитрий. – Фактически мы летим для того, чтобы исполнять роль надсмотрщиков и выискивать следы саботажа, которых наверняка не существует.
Сугимото-сан, которым пугали меня Дмитрий с Алексеем, оказался молодым и довольно симпатичным самураем. Как все самураи, он носил меч и был «психом». Отличие крылось в тубе, постоянно висевшей у него на поясе. Внутри нее скрывался документ, приказывавший Сугимото любой ценой найти следы капитана Немо в Калифорнийском протекторате или заполучить убедительные доказательства того, что их там никогда не существовало. Императорская печать на документе делала Сугимото самым важным лицом на «Зеноне», даже капитан нашего скоростного дирижабля в силу политических соображений склонялся к тому, чтобы выполнять все касающиеся миссии распоряжения японца.
Когда острова метрополии исчезли за горизонтом, Сугимото отчего-то обратил свое внимание на меня, только выбравшегося из каюты и еще не набравшего прежней формы.
– Сударь практикует стилевидение?
Этот вопрос, заданный на русском языке без малейшего намека на акцент, прозвучал тогда, когда я поднялся на верхнюю платформу «Зенона», чтобы подышать свежим воздухом. Конечно, на нижней палубе воздух тоже был свеж, но оттуда хорошо просматривалось море, от которого у меня начиналась вовсе не свойственная мне морская болезнь.
Я оглянулся и увидел улыбающегося Сугимото, сидящего на циновке, расстеленной прямо поверх покрытого коркой льда металла. Вокруг циновки лед уже успел подтаять, талая вода вопреки силе тяжести вытекала из лунки и выливалась за борт.
– Да, сударь, – пожалев, что на японском знаю только десяток самых простых слов, ответил я, в знак почтения перед его психотехническими способностями проделав Малый Поклон. – Но я только подмастерье, получивший меч в начале года. Мне еще предстоит многому научиться.
– Полноте, – небрежно произнес Сугимото. – Я вижу по вашей ауре, что талантом вы не обделены. Ваша способность может принести немалую пользу нашему общему делу. Не стесняйтесь применять ее в Америке как можно чаще, а если кто-то посторонний начнет при этом задавать лишние вопросы – ссылайтесь на мое распоряжение. Думаю, этого должно хватить – мне отчего-то кажется, что в Сан-Франциско удача вам улыбнется.
– Пусть она улыбнется всем нам, – выдохнул я. Моего умения вести учтивую беседу хватило только на эту фразу.
Наверное, Сугимото-сан счел ее подходящей.
– Идите, юноша, вам предстоят великие свершения – я это вижу, причем достаточно четко.
Вернувшись в каюту, я первым делом поинтересовался у Дмитрия, нет ли у него каких-либо сведений относительно психотехнических способностей этого Кодзо Сугимото. Очень уж мне показался знакомым этот странный, не слишком сфокусированный взгляд – примерно так на меня время от времени смотрел профессор Воронин, что-то похожее проскальзывало в глазах у опьяненной собственными способностями Ксении…
– У нас нет сведений на этот счет, – сверившись по выданному Платоном Эдуардовичем реестру, ответил Дмитрий. – Получить подобную информацию всегда нелегко, многие государственные служащие, в особенности японские, предпочитают хранить свои способности в тайне. Это у нас Департамент Психотехники настаивает на обязательном лицензировании всех психотехнических умений, как будто бы это способно предотвратить преступления с их применением. Так что не исключено, что ты прав, – это многое объясняло бы. Эмиссар с возможностью заглядывать в будущее – довольно удачный дипломатический шаг.
– А как тогда быть с предсказанием великих свершений? – на всякий случай поинтересовался я. – Не то чтобы я верил в особенность своей судьбы, просто этот момент тоже следовало проанализировать.
– Какие свершения ты считаешь великими? – фыркнул напарник. – Думаю, он просто пытался воодушевить тебя на свой самурайский манер. Нам предстоит нудная работенка в чужой стране, а не серия подвигов, специально дожидающаяся нашего с тобой прилета.
Я и без психотехники видел, что Дмитрий нервничает. Не просто нервничает, а еще и пытается это скрыть.
– Сначала ты падаешь в обморок на стрельбище. – После того как я пристал к напарнику, тот соизволил объясниться. – Затем твой рассказ про прилетевшую к нам в школу девушку, тоже упавшую в обморок. Заметь, до этого момента, то есть более двадцати лет, Поликарп Матвеевич ни разу не брал в школу учениц! Платон Эдуардович, со своим предсказанием неприятностей – между прочим, уже начавшим сбываться, – теперь еще твой самурай… Мне все это не нравится. Такое количество совпадений наводит на мысль, что вокруг действительно происходит что-то неестественное. А я не люблю, когда меня вынуждают играть вслепую. Напомни мне, пожалуйста, чтобы по возвращении на Цусиму мы обратились к Жукову. Гроссмейстер осмотрит тебя, а потом все объяснит. Быть не может, чтобы он не был в курсе. «Психи» его уровня всегда в курсе того, что творится в их непосредственном окружении.
Где-то вдалеке прогремела пушка – ошибиться, принять за выстрел какой-либо другой звук было совершенно невозможно. Дмитрий прервал монолог и внимательно посмотрел мне в глаза.
