Дети августа - Доронин Алексей Алексеевич (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Кем надо быть, чтоб согласиться жить на такой высоте, где впору селиться только птицам, когда над головой такая масса бетона или кирпича? Сам Сашка, которого в семье все называли «Младший» — точно бы чувствовал себя неуютно.
Но это место не нравилось ему по другой причине. Оно было открыто враждебным, чужим и опасным. Был вроде бы день, но даже свет был холодным, будто доходил до земли, проходя через толщу воды.
Они обходили вмерзшие в землю автомобили — маленькие, на четырех человек, всех форм и размеров, и большие грузовые с кузовами разных видов. И те, что еще длиннее — с кучей окон, которые звались автобусами.
В какой-то момент у ног деда возник Арни. Во сне Сашка отметил не то, что собака появилась ниоткуда, а то, что на ней нет ошейника. Пес покружился вокруг них, втягивая носом воздух, и с лаем забегал вдоль ряда машин. Он явно тоже чувствовал себя не в своей тарелке. И так же неожиданно исчез, скрывшись в каком-то дворе или переулке. Его появление и исчезновение не вызвало у Сашки вопросов. Лишь после пробуждения.
Только что кругом не было ни души, и вдруг, как это бывает во сне, Сашка осознал, что они с дедушкой идут не одни. Вокруг было полно людей. Все они двигались в одном направлении. Правда, ни один из них не показался знакомым. Люди проходили мимо — зыбкие, размытые силуэты, похожие на одну шевелящуюся массу, прозрачную как стекло.
Младший сообразил, что никогда в жизни не видел столько людей разом и что у них в деревне не наберется и сотой части, но опять не удивился. Во сне почти невозможно удивиться. Можно испугаться, обрадоваться, даже почувствовать голод или усталость — но не удивление.
Некоторые строения, мимо которых лежал их путь, Сашка узнавал.
Тут был стадион… место, где занимались «спортом». У них вместо этого была работа на свежем воздухе. Был и цирк, где когда-то жили в клетках клоуны с красными носами и жонглеры, подбрасывавшие в воздух всякую всячину, и разные звери… даже огромные слоны размером с сарай и тигры, похожие на огромных кошек, только вместо мышек у них люди. Был и театр — место, где специальные люди-актеры валяли дурака, изображая из себя кого-то другого на потеху зрителям. Был и вокзал. Отсюда уходили поезда — огромные машины, идущие по положенным на землю рельсам. Как и большие здания, рельсы и столбы железных дорог были такими массивными, что проще было поверить, что их проложили сказочные великаны, а не человеческие существа. Но это построили люди. Поезда он любил и много про них читал.
Но больше всего было тут домов, которые назывались жилыми — высоких, поделенных на клетушки-квартиры, в каждой из которых могло проживать по одной семье. От мысли, сколько всего людей вмещал в себя город, у Сашки всегда болела голова.
Внезапно частокол из полуразрушенных зданий расступился, и они оказались на высокой платформе: то ли на мосту, то ли на набережной. Под ногами асфальт сменился бетоном. Перил не было. Почему-то и в голову не пришло, что должны быть перила.
Если бы это было наяву, то его бы обжигал холодный ветер. Во сне заменители чувств тоже были, но настолько слабые, что не отвлекали от открывавшейся глазам картины.
«Вот только глазам ли?»
Внизу, настолько далеко, что захватывало дух, лежало море. В него впадала, все расширяясь и расходясь в стороны, скованная льдом река. Дальше до самого горизонта не было видно ни одной прорехи во льду. Только черноватая матовая гладь, ровная, как полированный металл.
Стоя на платформе, Младший чувствовал холод и пустоту, исходящую от этого бескрайнего океана. Замерзшая река, и белые утесы, и скованное льдом водное пространство казались еще менее живыми, чем дома-в-девять-этажей, улицы и площади, по которым они прошли. Чем цирки, и театры, и вокзалы. Здесь на краю даже открытое небо было темнее, чем среди опасно кренящихся зданий.
Ближайшее к ним строение находилось в паре метров от берега. Руку протяни из окна — и занесешь ее над пустотой. И снова это не вызвало вопросов у Сашки. Дом этот отличался от других, и был из красного кирпича, уходя в небо свечкой и сужаясь кверху, как наконечник копья. Пустые окна тянулись далеко ввысь. Число этажей Младший даже не смог подсчитать, а может, генератор сновидений его не установил.
Они остановились у крайнего подъезда.
«Я должен проверить, — голос деда звучал буднично, как наяву. — Здесь меня подожди».
Сам он был одет и выглядел, как всегда: в рукавицах, в валенках, в сером пуховике с капюшоном. С ружьем за спиной, которое он брал, только когда уходил очень далеко.
«Куда они ушли, деда?» — спросил Сашка его, имея в виду людей. Только сейчас Младший заметил, что они снова одни. Казавшийся бесконечным поток исчез, так же, как и белая лайка.
«По своим делам. Все идут — и они прошли. На север, наверно. А может, и на запад. Ты осмотрись пока, а я схожу, проверю».
После его слов Сашка сразу обнаружил себя на лестнице, в подъезде. Было светло, хотя источников света не было заметно, а фонарик в его руке сон тоже нарисовать забыл. Как и окна. Но помещение было освещено ровно настолько, чтоб разглядеть ступени, стены и покрывавшие их надписи.
«Настя, прости меня! Вернись!» — гласила первая, выполненная синим, по трафарету, детским округлым почерком.
«666. Сатана здесь», — ниже написано черным, и угловатые буквы украшены шипами и лезвиями.
«Мы фсе здохли», — размашисто накарябано через всю стену. Красным, как кровь. Похоже, эта надпись была сделана позже двух предыдущих, хотя хуже всего сохранилась. Растрескалась.
Но чем дольше он приглядывался к словам, тем менее четкими они становились. И тут сон начал сдавать свои позиции. Истончаться и развеиваться, как дым. Сашка почувствовал, как его сознание уносится прочь. А еще через мгновение он понял, что не стоит в подъезде незнакомого дома, а лежит под тяжелым одеялом и смотрит на побеленный потолок у себя в спальне.
На улице слышна была перекличка собак. Да еще кукареканье петуха — явно не первое, потому что за окном уже совсем светло.
Он еще долго оставался под впечатлением. Сон был таким правдоподобным, что почти ничем не выдавал обмана, сплетенный из реальности и вымысла поровну.
Они действительно ходили в этот поход. Совет… вернее, дед предложил более тщательно проверить, нет ли на территории, которая когда-то называлась Кузбасс, других обитаемых поселений севернее Ленинска. Они ходили туда в прошлом году, но не вдвоем, а вдесятером.
Ну а десять лет назад в своем походе на дальний север отец с группой добровольцев прошел через Кузбасс, нигде особо не задерживаясь. Тогда надо было успеть за единственный по-настоящему летний месяц июль добраться до далекого Норильска, где дед считал вероятным найти очаг цивилизации.
«Никто не стал бы их бомбить первым ударом, — говорил дедушка. — Ценное сырье. Никель. Ну а потом, когда война разгорелась, сам город могли и разрушить. Но там рядом, где-нибудь на плато Путорана, могут быть объекты, похожие на те, что мы находили на Урале. И уж они-то должны были к зиме быть готовы».
Тогда еще был жив товарищ Богданов-старший. Он выделил и топливо, и машины повышенной проходимости. Странно, как старому Александру Данилову удалось заразить своей безумной идеей и его, и многих других. По крайней мере, человек десять из деревни.
Ничего кроме развалин и мерзлоты таймырская экспедиция не обнаружила. Разве что несколько дневников, последняя запись в которых датирована 2035 г. Туда ехали на колесах, а возвращались назад на полозьях, на чудом найденных снегоходах. Самого деда потом долго сквозь зубы поругивали за то, что породил эту идею. Никто не погиб, но были и обморожения, и травмы. Обморожения! В конце августа. Оказалось, что там такие ветра, какие в Сибири были только во время Зимы. Понятно, почему в тех местах не было не то что людей — даже зверья почти не оказалось. Все это Сашка помнил в основном из рассказов взрослых. Сам он тогда был совсем малец.
