Попал, так попал! (СИ) - Чистяков Владимир Юрьевич (бесплатные полные книги .txt) 📗
Потом помню, как она вместе со псами ворвалась. При мне загрызли одного. Лицо перекосило, когда увидела кровавый след. Страшной она была. Даже я испугалась. Хотя и обрадовалась. Вещи Кэр там были. Изрезанные. Разорванные. В её крови. Меня держит, показывает шестопёром.
'Сжечь тут всё!'
К отцу поскакали. Единственный раз в жизни слёзы у него на глазах видела. Он боялся, мама не успеет. И тогда у него останется только Кэр, да и та, неизвестно выживет ли. Но у мамы в седле была я, а Линк сам конём правил.
У нас у всех в тот день детство кончилось. Когда снова Кэр увидела. Не ожидала, что она будет продолжать учиться владеть оружием. Взыграло во мне что-то. Она тогда в похожей маске ходила. Я-то толком мало что умела. Но она ничего не видела. Устроили бой. Не смогла достать. Она слышала мои движения. Только защищалась. Но как! Драку мама прекратила. Осуждать не стала. Даже сейчас думаю, так бы мягко всё не обошлось, возьмись мы за боевое, а не за учебное деревянное оружие. Хотя, умеючи и деревянным можно дел наворотить. Видела, как она для развлечения с деревянным мечом от троих, а то и четверых с боевыми отбивалась. Я так не могу. Предпочитаю не рисковать без нужды.
Кэр мне, правда, потом призналась - будь дело не в этом фехтовальном зале, у неё бы могло ничего не выйти. Она постоянно там тренировалась, и в голове была полная объёмная модель помещения. Если она даже знала, как потоки воздуха идут, то меня в привычном месте она, считай, видела.
Сильная она. Пальцами научилась читать выбитые в камне, или любые другие выпуклые или вогнутые, надписи. Наши, бодронские. Любые. Чтецов было много. Самые разные книги ей читали. Она запоминала. И раньше память очень хорошая была. А тут вынуждена была развить ещё больше. Постоянно тренировалась писать. Восстановился почти прежний почерк.
Потом Ярн в неё втрескался. Знал её всегда. Говорил, как молнией в тот день ударило. За пару дней до того нашли какую-то памятную бодронскую плиту. Мама велела в замок отвезти. Вот Ярн и увидел, как она сидит и пальцами читает. Он из тех, кто всё необычное любит. Кэр, ведь если маски не считать, потрясающе красива. Ярн буквально минуту смог простоять. Потом маска повернулась в точности, куда он стоял. Говорил, даже показалось, взгляды встретились. Тогда под голубыми камнями ещё была пустота...
Хрипло спрашиваю.
- А какие у неё были глаза?
Смеётся.
- Зелёные. Пребольшущие. Отец про них говорил: 'Самые драгоценные и прекрасные изумруды в мире'. Любили её очень. Мне-то материнское внимание перепадать стало только после того, как я читать научилась. Притом, сама. Только тогда во мне что-то разглядели. До того. Они просто наслаждались совершенством Кэр. Ведь она родилась по общепринятым меркам, поздновато. В этом возрасте, даже у принцессы, считай пятеро или шестеро. И если двое живы - уже хорошо. Болтать уже начинали, молодая ведьма бесплодна, как старая. Распространённое в народе мнение - Кэрдин потому и была такой злющей - старая дева, не знавшая мужчин.
Закрутилось у Кэр с Ярном всё очень быстро. Успешно крутится по сегодняшний день. Перед свадьбой у неё был очень серьёзный разговор с матерью. Я тоже присутствовала. Говорили не как мать и дочь, а как врач и пациент. Мама её прямым текстом предупреждала. Тогда Кэр очень сильно травмировали. Тогда она ещё не закончила развиваться, потом всё вроде, нормально шло. Мама предупреждала - беременность может убить и её, и ребёнка. Я была примерно такого же мнения. Хотя, к тому времени уже спасла пару женщин и младенцев, сделав сечение. Но у матери опыт таких операций был побогаче моего.
Кэр же нас совсем не слышала. Просто светилась от счастья. А я никогда маму такой напуганной не видела, как в те месяцы, что Кэр была беременна. Не помню уж во сколько раз стражу в замке увеличили, благо тогда мир был. С того времени я и стал с поручениями от Верховного по стране ездить. Нет, бумаги шли к ней, сановников тоже принимала. Просто не хотела Кэр одну оставлять. А я по стране моталась. Славу себе зарабатывала. У Кэр всё удачно прошло. Ягран родился. Ещё через пару лет смогла его увидеть.
- Понятно. Спросить вот хотел. Ты такую операцию, как сделала Кэр ещё можешь сделать? Или какого-то снадобья уже нет?
Пожимает плечами.
- Человек какой есть на примете?
- Нет. Спросил просто.
- Это хорошо. Тогда могу просто ответить. Сам понимаешь, операции - не одна, а больше десяти в зависимости от исхода первых, очень сложные, но сделать моу кому угодно. Вопрос в том, захочу ли. Золото меня не интересует совершенно. Я, знаешь ли, не тот врач, что живёт за государственное жалование или деньги с богатеньких пациентов.
Если кто изъявит желание - посмотрю, что за человек. Решу - достоин, буду делать. Я знаешь ли, не считаю равноценными человеческие жизни. Одного спасу, другой - пусть подыхает. Кэр вполне заслужила право видеть своих детей.
Но другой - кто он мне такой? Особенно, если ценности не представляет, не обладая знаниями Кэр.
- Кроме тебя такое может кто-нибудь?
- Не-а! Никто и близко не стоит. Учить же я не собираюсь. Хватит и того, чем снабдила, и чуть ли не палкой вбила в головы делать именно так, а не иначе.
- Но ты ведь не одна эти операции делала. Могли и запомнить.
- Ха-ха. Да если кто-нибудь запомнил хотя бы треть, а понял процентов десять, то я немедленно назначу его главным армейским хирургом и научу всему, что знаю. Но эту треть и десять изволь изучить сам. Я путь прошла - значит, другой тоже сможет. Мне же пока удобнение использовать свои умения, как инструмент влияния. Все ведь знают, что я сделала для Кэр. Больных людей много, отчаяние заставляет искать спасения даже у недавних врагов. Я ведь и другие операции делала.
- Как ей?
- Попроще. Так качественно остаться без глаз - умудриться надо. Редко у кого получается. Люди становятся очень вежливыми, когда понимают, кроме тебя им никто не поможет, а ты можешь и не захотеть помогать.
- Жестоко.
- Ничуть. Пока есть какое-то преимущество, им надо пользоваться. Что я и делаю. После Третьей войны Эрендорн через третьих лиц начал со мной переписку. Сулил золотые горы. Умолял об одном - вернуть хотя бы зрение его сыну.
- Он с ума сошёл?
- Не думаю. Он сам Кэр бы ничего не сделал. Ну, может, казнил бы без особых затей. Я вполне верю в действия его сына без приказа. Мне просто не нужен был ставший дееспособным Безглазый. Он и так уже стал становиться опасным. Стал вести обширную переписку, появлялся в столице и при Дворе. И там, и там заводил новых знакомых. Мы-то поняли, что он подумывает об отстранении от власти отца и смещении старшего брата. Надо было смотреть на шаг дальше. Амбиций у него меньше не стало, скорее, наоборот. Да и мы ошиблись. После сотворённого видели в нём едва ли не безумца. Поздновато догадались.
- Простейшим способом решить проблему не пробовали?
- Убийц подослать? Пробовали. И Змей, и так... Любителей опасности и денег. Но он на безопасности не экономил. Прямых доказательств, что мы посылали не получил. Тут прямые особо не нужны. Ещё покушения участились. И там, и там убийцы достали кой-кого. Плюс, неплохо проредили количество друг друга. Только это всё дела прошлого. За Динкой сейчас кто-то гоняется. И это не Безглазого люди.
- Уверена?
- Да. Стратег из него был приличный. Вот полководец так себе. Он наши манёвры просчитывал неплохо. Только выводы делал неочевидные. Он охотился в первую очередь за Линком, Ярном и тобой. Я для него была просто знаменем врага. Кэр же просто пустым местом. Не верил, что после такого восстанавливаются не повредившись в уме.
- На переговоры с Эрендорном было несколько лет... Отказала из-за старой ненависти?
- Нет. Не в ненависти дело. Поняла, что просмотрела опасного врага. Ни к чему было их усиливать. Хоть он шёл на серьёзные уступки. Совет на меня ополчился. Верховный молчит. Её генералы кто 'за', кто 'против'. Не против меня. Считают достаточными приобретения при незначительных затратах. Для других Эрендорн с сыновьями - картинка 'враги'. Ты страшными клятвами клянёшься, что поедешь в те провинции наместником. И через месяц в адрес Севера там уже ни одна шавка не гавкнет. Чуть войну на Севере не спровоцировал. Колеблющиеся старики все на твою сторону встали. Все знали - у тебя не загавкаешь.
