Реверс - Лукьяненко Сергей Васильевич (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗

Григорий вздохнул еще раз и обреченно кивнул.

— Я могу, — немедленно вызвалась Алена.

Ева покачала головой.

— Сиди спокойно.

— А я? — спросил Сергей.

— И ты посиди пока. Если у Гриши не получится — тогда ладно. Попробуем. Откроем для тебя один калебас…

При чем тут калебас, Сергей не понял. Что они там держат такое… пугающее? Джинна?

Соваться с вопросами он не стал. Само выяснится. Но как, должно быть, обалдели пограничники, когда из струящегося воздуха вдруг появилась женская голова!

Хотя они, наверное, видели и не такое…

Григорий слез с дрезины, и Тигран занял его место.

— Давай, Гриша, давай, родной…

Григорий отвинтил пробку и с отвращением присосался к бутылке. Было видно, как ходит кадык.

— Запить ему дайте…

Григорий помотал головой: мол, обойдусь. Подобрав с земли сосновую шишку, жадно занюхал алкоголь и, вновь присосавшись к бутылке, двигал кадыком до тех пор, пока не опустошил ее. Отшвырнул, вытер рукавом слезящиеся глаза, растопырил руки и стал похож на упыря, дорвавшегося до кровушки, но не рассчитавшего вместимость своего желудка.

— Сейчас… подействует, — только и сказал.

— Это и называется быть пьяным в дрезину? — неуклюже сострил Сергей.

Ему кратко посоветовали заткнуться.

Первый же Проход, открытый пьяным проводником, был роскошным — метра четыре в поперечнике и прямо на железнодорожном полотне. Но продержался он меньше секунды.

— Еще пробуй, Гриша.

Следующая попытка оказалась удачнее: Проход вышел поменьше, зато держался долго — вплоть до того момента, когда Ева вынула из него голову и отрицательно качнула ею.

— Аламея, Гриша, Аламея. Сухая пустошь, западная часть. Узкоколейка. Помнишь, там еще овражек такой был? Вспомни! На овражек ориентируйся, на овражек!..

— Это подействует? — спросил Сергей Тиграна.

— Бывает, что и действует. У кого как.

Н-да… Широка локализация в Центруме, а вероятность попадания распределена в ее пределах примерно по гаус-сиане. А может, и не примерно, а точно по ней, родимой. И если нужная точка находится далеко за пределами среднеквадратического отклонения, то можно повторять попытку за попыткой без всякого успеха. До вечера можно мучиться впустую…

Следующая попытка также не принесла ничего. И еще одна.

— Гриша, миленький, ну постарайся!

Гриша честно старался. От бутылки водки на пустой желудок его порядочно развезло, и столь же честно он старался не шататься. Один Проход возникал за другим, и Ева каждый раз качала головой. Странно: Проходы были не серебристые, как вчера, а самые заурядные — просто струение воздуха, только слегка мутное, как будто кипятили воду, добавив в нее толику молока.

— Вчера у него был не такой Проход, — шепнул Сергей Тиграну.

— В смысле?

— Ну, серебристый был… И вроде даже чешуйчатый.

— Дурень, — ласково сказал Тигран. — Ты же смотрел на него с другой стороны.

— А…

— Помолчи, ладно? Если у Гришки ничего не выйдет, будешь пробовать ты. Новичкам, говорят, везет.

— Еще я могу, — вновь оживилась Алена.

— Ты — нет, — отрезал Тигран.

— Почему?

— Потому что я так сказал. Все, дебаты окончены… О, черт! Его тут не хватало!..

От коттеджа к дрезине быстро шагал кое-как одетый Родион Романович. Судя по всему, он только что проснулся.

— Остановитесь! — картинно вздев руки, воззвал он как раз в тот момент, когда Ева, вынырнула из очередного Прохода. Глаза ее горели.

— Вперед!!!

— Вперед! — заорал Тигран. — Навались, ребята!

— Стойте! — напрасно взвыл менеджер по кадрам. Никто не обратил на него внимания.

— Носильщики — за дрезиной в Проход! — звонко крикнула Ева. — Гриша, держи его! Ты последний!

Как будто без ее слов это было не ясно.

Хотя как знать? Только на взгляд безнадежного трезвенника все пьяные одинаковы — на самом деле они бесконечно разнообразны. Иной становится мрачен, другой болтлив, третий опасен, а четвертый под воздействием алкоголя забывает самые простые вещи. Не может, например, зашнуровать кроссовки не потому, что мозг не способен выдать пальцам соответствующий сигнал, а просто потому, что пьяный забыл, как это делается и, главное, зачем.

Впрочем, размышлять на эти темы было некогда. Носильщики разом взревели от натуги. Дрезина качнулась, скрипнула и плавно пошла вперед. Работать на рычаге было даже не нужно — разгон и без того вышел что надо. Секунда, еще одна — и дрезина влетела в струящийся матовый круг.

После чего немедленно завязла в грунте. Тигран невнятно выругался, приложившись носом о перекладину качалки. Сергей и Алена слетели с сиденья.

Ева была уже тут, она прошла первой.

Последним, из серебристого круга, пошатываясь, вышел Григорий. Состроил гримасу отвращения и продекламировал, запинаясь:

— О Центрум, Центрум… кто тебя усеял… мертвыми песками?

Хотя под ногами был не песок, а скорее супесь, причем далеко не мертвая. Там и сям торчали пучки жесткой травы. Гонимый ветром, пропрыгал сухой круглый куст перекати-поля. Настоящей пустыней эта часть Сухой пустоши не была — разве что полупустыней.

Никакого овражка, о котором говорила Ева, поблизости не наблюдалось. Впрочем, кому нужен тот овражек?

— А где?.. — начал было Сергей, и тотчас увидел ее. Узкоколейку.

Метрах в ста.

Тигран уже распоряжался. Носильщики споро освободили дрезину от груза. Ева и Алена далеко разошлись вправо и влево, обеспечивая боевое охранение. У обеих были автоматы: у Алены «Абакан», у Евы — десантный «Калашников». Тигран тоже поглядывал по сторонам.

Но было тихо.

— Взяли разом!.. — И мощные руки носильщиков подхватили разгруженную дрезину.

Ну конечно, Сергею выпало вместе с другими нести дрезину на руках, а не охранять несущих. А как иначе? Стрелковым спортом он никогда не увлекался, из автомата и пистолета стрелял лишь раз на давних военных сборах. Можно сказать, и не стрелял вовсе. Тем более что из автомата он поразил лишь одну мишень из трех, самую простую, а все пистолетные пули пустил в «молоко». Что до обещанной Родионом стрелковой подготовки, то она еще не начиналась.

Кое в чем Алена могла ему дать сто очков вперед.

Пронесли метров пятнадцать и уронили. Перевели дух — и продвинули дрезину еще на столько же. Тигран обеспокоенно озирался. Ева издали сделала ему знак: все спокойно, работайте.

«Хорошо, что настоящей насыпи нет — так, подсыпка», — радовался Сергей, надрываясь под тяжестью железной дуры. Работали все, включая пьяного проводника Григория. Но когда дрезина оказалась-таки на рельсах и проводники, отдуваясь, пошли назад за грузом, Тигран удержал Сергея.

— Не ходи. Нам еще ехать — успеешь наломаться. Носильщикам-то что — Гриша им Проход откроет, и они дома. А нам еще… гм… предстоят великие дела.

— А чего Григорий пошел?

— Пускай потрудится, ему сейчас полезно. И качать будет во всю дурь. Выдохнется на пьяную голову, потом выспится — и снова человек.

— Так… А куда нам ехать?

— Туда. — Тигран махнул рукой направо. Вроде бы на север.

— Там бронепоезд?

— Нет, бронепоезд там, — указал Тигран налево. — Еще вчера ушел к рудникам у Белого хребта.

— Ты это точно знаешь?

— Ха! Зачем я, по-твоему, ходил ночью в Центрум? Бронепоезд точно ушел к рудникам. А нам надо в другую сторону. Тут недалеко… ну, относительно, конечно, недалеко, часа четыре работы, есть станция Волдыри — разъезд, артезианская скважина, некая пародия на вокзал и полтора сарая. Вот не доезжая километров этак трех-четырех до этого очага цивилизации мы и проведем операцию по захвату. Место — лучше не придумаешь.

— Удобное?

— Удобно то, что на станции есть телеграфный аппарат. Ты что, хочешь, чтобы наши переговоры с пограничниками тянулись неделю?

— Но… как же мы нападем на бронепоезд? — понизив голос почти до шепота, спросил Сергей.

Тигран подмигнул ему. Его лысина лоснилась. Ушибленный нос распух и сильнее, чем обычно, напоминал сайгачий.