Контратака - Дрейк Дэвид Аллен (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации txt) 📗
— Так Зоя, значит, уже предложила тебе свое гостеприимство. Следовало бы мне раньше это понять. Не кажется ли тебе, что у нее великолепные манеры?
Голос гудел в голове подобно древнему вечевому колоколу, эхом отзываясь по всей комнате. Здание клуба вдруг приобрело по меньшей мере два лишних измерения и не казалось уже таким переполненным. Змеи — живые и извивающиеся — заполнили все вновь появившееся пространство, но Диего они отнюдь не смущали. Наоборот, их присутствие как бы успокаивало. Каждая змея обладала разумом и телепатическими способностями, и все они оказались таинственным образом связанными с ним. Счастье — вот что это такое. Все они здесь счастливы — змеи и люди. Под действием ротери все вокруг словно обрело гармонию. Теперь и сам клуб, и толпящиеся вокруг наркоманы, и даже халиане сделались безобидными и дружелюбными.
Само время разверзло перед Диего свою пропасть, и он заглянул в бездну собственного прошлого. Вот он в портовой школе для офицерских детей, вот в академии; а вот это Фолькштадт: он учился здесь кататься на лыжах и пытался проникнуть в тайны любви с Эмили Кларк. Им обоим по четырнадцать лет. Нет, пожалуй, сказать, что он рассматривает прошлое, было бы неверно. Это больше похоже на то, что время как бы перестало существовать, и уже нет разницы между Диего сегодняшним и тем Диего, которому четырнадцать лет, десять, двенадцать или шесть. Все они существуют одновременно, и каждый требует к себе внимания, поднимая невообразимую суматоху.
Он попытался прислушаться к каждому, пропуская личности через себя самого, себя нынешнего, глазами ротери. Вот разрозненные картинки слились в одну, обобщенную и целостную, и тут Диего охватила такая грусть, что захотелось расплакаться. Вся его жизнь, все, о чем он мечтал и чего желал достичь, оказалось теперь таким бессмысленным и серым, таким рассудочным, бездушным. Эта серость пронизывала всю его жизнь, каждый эпизод, нависала подобно грозовым тучам, пропитывала и серую курсантскую униформу Диего, и мутные воды озера памяти, где они с Эмили наполовину преуспели в познании запретного плода.
По сравнению с ним, Диего, с прожитой им жизнью, остальные выглядели прекрасными и по-настоящему живыми. Украшенные перьями маски ожили, и подобно фантастическим чудовищам, человекоподобные птицы порхали по залу, а его собственная со стальным отливом змея, поворачиваясь из стороны в сторону, пыталась впитать в себя рассыпанные повсюду блестки света. Запах, казавшийся прежде таким неприятным, распался на отдельные компоненты, каждый из которых казался чудесным благоуханием, воздух словно был напоен энергией самой жизни, любовью, гармонией. Всем тем, от чего он так опрометчиво отказался.
Его манило дыхание жизни, наполнявшее все вокруг, он жаждал коснуться его — жаждал так же сильно, как когда-то мечтал спуститься, наконец, с горы Коатл, как жаждал тогда тепла и пищи, тарелки простого горячего супа. О, теперь он понимает Йоргена, понимает, почему тот предпочел именно это. Да и какой тут может быть выбор! Двадцать три года ты был мертвецом, и вдруг неожиданно пробудился к жизни? Теперь, так ясно все осознав, он и сам, подобно Йоргену, не способен вернуться в это серое прошлое. Ради такого можно пожертвовать и жизнью, и даже честью. Ведь вся предыдущая жизнь — лишь бессмысленное дерганье безмозглой марионетки.
Все осознав и не испытывая никакой враждебности к собеседнику, Диего поднял голову, чтобы объяснить Йоргену, что он более не враг здесь никому, что… Но брюнет с полуночной змеей исчез.
Точнее, за свистопляской ярких красок и музыкальных аккордов исчез весь клуб. Перед глазами Диего в тусклом свете утренней зари лежала пустынная Танделяйштрассе, прочно отгородившаяся массивными стенами своих домов от тех, кто остался снаружи.
Диего лежал на мощеном тротуаре под мягким сиянием старомодных фонарей. Он приподнял голову и огляделся. С каким-то опустошением Диего наблюдал, как гаснут один за другим фонари и день сменяет ночь. Недавние видения мешались в голове, на сердце тяжелым зверем свернулась печаль. Там, в клубе все казалось таким простым и ясным — стоило лишь протянуть руку, чтобы дотронуться до самой жизни, наполнявшей все вокруг. Поняв Йоргена, он научился понимать и самого себя, и с наступлением утра это понимание не улетучилось.
Мысли Диего прервало негромкое бормотание где-то поблизости. Диего повернул голову и увидел Йоргена. Тот сидел прислонившись спиной к фонарному столбу. В резком свете первых солнечных лучей на его лице отчетливо читались отметины приближающейся старости, перенесенных страданий и следы злоупотребления ротери, которые ни с чем не спутаешь. Йорген почти беззвучно застонал и подтянулся поближе к Диего. Радужные черно-пурпурные перья, свисавшие с плеч его пиджака, казались до нелепости яркими. Только они напоминали о безудержном веселье минувшей ночи.
— Ты от Сейна? — спросил Йорген, запинаясь и с трудом выговаривая каждое слово.
Этот, утренний, Йорген говорил другим голосом — низким, хриплым и куда менее самоуверенным, чем человек, которого Диего встретил в клубе. Не в силах вымолвить ни слова, лейтенант просто кивнул. Йорген обхватил фонарный столб и с усилием поднялся на ноги.
— Пошли, — прохрипел агент. — Надо отсюда убраться, прежде чем появятся ловцы. — И слабым жестом поманил Диего за собой.
Бах послушно попытался встать, но потерпел полное фиаско. Все это было слишком не похоже ни на один из вариантов похмельного синдрома, какие ему доводилось испытывать. Сознание было абсолютно ясным, а тело — совершенно обмякшим. Лишь со второй попытки Диего удалось наконец сесть. К этому моменту Йорген уже брел вдоль стены, хватаясь руками за выступы камней и кидая тело вперед. Он обернулся.
— Двигайся, — прохрипел Йорген. — Наплевать как, но только двигайся!
Диего так никогда и не сумел понять, каким чудом ему удалось встать на четвереньки и поочередно передвигать руки, а потом подтягивать ноги, расползавшиеся, как студень. Он заметил еще двоих, тоже пытавшихся добиться успеха в попытке покинуть Танделяйштрассе. Несколько человек продолжали лежать пластом. В глазах застыл ужас перед грядущей судьбой.
Где-то в глубине сознания медленно всплывали вопросы. Диего постарался отогнать их и сосредоточиться на том, чтобы побыстрей убраться с проклятой улицы. Все эти «почему» могут подождать до того момента, пока Йорген не окажется в состоянии на них ответить. Неожиданно Диего усомнился, действительно ли это тот самый Йорген, или в ротерианском дурмане он видел лишь то, что хотел увидеть. Но нет, такое объяснение было бы слишком простым. Да и в Зое следовало бы видеть куда больше того, чем она казалась на первый взгляд. Будь начеку, приказал себе Диего. Не следует недооценивать противника. И никогда не принимай кого-то за друга только потому, что он пытается произвести такое впечатление. Или она.
Они завернули за угол и прошли сквозь широкие, обветшавшие железные ворота, когда звезда Эфрин только-только показалась над горизонтом. Обернувшись, Диего заметил какие-то фигуры в серо-синих униформах, подбиравшие тех, кто оказался не в состоянии покинуть Танделяйштрассе. Только с этими людьми в форме что-то было не так. В них была какая-то странность, но какая именно — издали не понять. Но Диего не сомневался: что-то здесь неладно.
— Давай остановимся, — выдавил он из себя, кивнув в сторону кондитерского магазина на противоположной стороне улицы, — вон там.
Белые, розовые и шоколадно-коричневые торты и пирожные, разложенные на кружевных салфеточках, вызвали у него болезненный спазм в желудке.
— Это нам не поможет, — пробормотал Йорген, не оборачиваясь. — Уже скоро.
Это самое «скоро» оказалось за полквартала. Йорген вскарабкался по выскобленным до сверкающей белизны ступенькам и воткнул старомодный ключ в бронзовую замочную скважину. Оказавшись внутри, он побрел к лестнице, махнув Диего рукой.
Убранство дома не поражало красотой и изяществом. Вокруг царила чистота, но стойкий запах дезинфекции отдавал больницей. Да и уюта здесь оказалось не больше, чем в госпитале. Дойдя до самого верха лестницы, Йорген открыл еще одну дверь и растворился в темноте.
