Рыжик (СИ) - Ионов Павел (читать книги онлайн полностью TXT) 📗
— В доме кто-то есть… Стекло блеснуло…
Тот кивает и перебирается под другое окно. Я делаю резкий выдох и передергивая затвор, кричу:
— Хальт! Ихь вёрде шиссен!
В доме что-то падает и слышен лёгкий частый топот.
Я запрыгиваю в одно, а автоматчик — в другое окно.
Осторожно осматриваю всё… Так, здесь никого… Выглядываю из комнаты в коридор. Никого не видно, лишь покачивается на полу небольшая кастрюлька. Рядом рассыпана крупа…
Из соседней комнаты выглядывает боец. Отрицательно качаю головой и аккуратно выдвигаюсь к лестнице на второй этаж…
Делаю несколько осторожных шагов. Что это? Слышен какой-то тонкий звук на пределе слышимости…
Двигаюсь на цыпочках на этот звук. Он идёт из-под лестницы… Осторожно заглядываю…
Забившись в самый дальний угол под лестницей, там сидит девочка…
Она зажимает себе рот обеими руками и с ужасом смотрит на меня огромными голубыми глазами под круглыми очками.
Я с облегчением выдыхаю и засовываю свой браунинг в кобуру. Присаживаюсь перед ней на корточки…
— Ну что ты глупенькая?.. Тётя Маша не страшная, тётя Маша добрая… Ну иди ко мне… Тётя Маша нихт шиссен. У меня бротт есть… Хочешь кушать, маленькая? Пойдём? Тётя Маша тебя покормит…
Протягиваю девочке руку. Та испуганно мотает головой.
— Товарищ лейтенант, у меня с собой конфетка есть, Вы ей конфетку дайте, — слышу из-за спины голос бойца. Над моим плечом появляется его рука с карамелькой.
Беру её и протягиваю девочке.
— Кушай, маленькая. Очень вкусно. Ням-ням…
Тебя как зовут? Майн намэ фройляйн Мария Стирлец. Можно тётя Маша…
Тыкаю себя в грудь.
— А тебя как зовут? Грета? Эльза? Ева? Твоё намэ? Дер форнамэ?
Девочка переводит взгляд с меня на конфету и обратно. А потом отвечает. Я еле расслышала ее шепот:
— Анхен…
— Умничка Анхен! Возьми конфетку, очень вкусно!
И опять протягиваю ей карамельку.
Анна осторожно берет и развернув, сразу же полностью засовывает ее в рот.
У меня на глаза наворачиваются слёзы. Проклятая война…
— Анечка, пойдёшь с тётей Машей? Пойдём, ну давай ручку…
Осторожно вытягиваю ребёнка из-под лестницы и беру на руки. Господи, какая же она лёгкая! Вся в каком-то тряпье одетом не по размеру. Грязная…
Командую домой и чуть-ли не бегом тащу Анну к себе в казарму. Там тепло у нас… Боец поспешает следом.
Врываюсь в казарму и ору:
— Девчонки! Быстро грейте воду! Купать ребёнка будем!
Отовсюду выглядывают любопытные лица. Увидев меня с ребёнком, вокруг собирается толпа.
Анхен с испугом прижимается ко мне…
— Товарищ лейтенант! Зачем Вы её принесли сюда? Это же немка!
Голос Милы Дробиной аж звенит от ненависти. У неё вся семья погибла…
— Мила, я знаю… Ты хочешь её убить? Её? Которая ни в чём не виновата?
— Моя семья тоже ни в чём виновата не была! Однако их убили! Они убили!
— Твоих убили фашисты. Ты хочешь быть похожей на них? На фашистов? Чем тогда ты будешь лучше тех нелюдей!
Мила вытирает злые слёзы и уходит… Надо будет с ней поговорить потом…
А пока я начинаю раздавать распоряжения. Поставили воду для мытья и чайник.
— Маш, девочку надо врачам показать…
Это Алиса мне говорит… Точно, чего-то я туплю сегодня.
— Так… Сейчас быстро умываемся, пьём чай и летим в госпиталь. Кто на дежурстве? Пусть через полчаса готовят.
Все забегали. Анну быстро раздели, обмыли теплой водой и завернули в чей-то трофейный халат. На ноги надели чьи-то носки и сунули в руки кружку сладкого чая и шоколадку. Девочка только успевала крутить головой по сторонам.
Кто-то из девчонок сбегал и принес из роты охраны полушубок. Когда Анхен выпила свой чай, я завернула её в полушубок и понесла к самолёту. Дежурный Аист уже стоял на взлёте и ждал только нас. Почти все девчонки вышли нас провожать…
Войдя с ребёнком в приемную госпиталя, я сразу же попросила найти того, кто знает немецкий язык. Объяснила ситуацию.
Пока Анну обследовали и расспрашивали, я всегда была с ней рядом. Держала за ручку, успокаивала её.
История типичная для этого времени.
Где родители, она не знает. Когда началась стрельба и взрывы, Анхен спряталась. А потом, когда закончилось всё, уже никого не было. Ей скоро пять лет. Фамилию не знает. Её маму зовут мама…
Слава богу, она простыть не успела. А небольшое истощение быстро пройдёт…
К вечеру у девочки уже появилась новая одежда. Что-то нашли здесь, что-то привезли мои девчонки. Они наверное весь город перерыли там…
Пусть не всё по размеру пока, но это тёплая и добротная одежда. И трусики, и чулочки, и рейтузы нашли. Не говоря уж о платьицах и пальтишке…
Когда врачи хотели оставить Анну в госпитале, чтобы присмотреть за ней, та вцепилась мне в руку и заплакала. Я сама чуть не разревелась и решила забрать её с собой. Ну не смогла я оставить её! Не смогла и всё… Как нибудь разберёмся потом….
Когда мы вернулись к себе, меня ожидал сюрприз. Бойцы охраны где-то нашли детскую кровать с полным комплектом постельного белья и притащили всё это к нам. А так же и трёх кукол впридачу…
Все мои были заняты. Кто стирал, кто шил, а кто и гладил…
Кровать поставили у меня в комнате. Будем пока с Аней вместе жить…
А с Милой я так и не успела поговорить… Она погибла на следующий день…
— … Дядь Вань, ну не могу я её оставить! Понимаете? Не могу!.. С собой её заберу. Война кончится и заберу…
— Так в том то и дело, что война! А ежели тебя убьют, дурочка?..
— Никто меня не убьёт!
— Тьфу, бля… Ты башкой своей думать можешь? Ты ж её даже удочерить нормально не сможешь! Никто ж не поверит, что ты ребёнка в четырнадцать лет родила…
Дядя Ваня машет рукой и устало садится на стул. Мы с Аней напарочку сидим, прижавшись, на кровати…
Дядя Ваня приехал к нам на следующий день после обеда. Глянул на висевшие на верёвках стираные детские вещи и прошёл ко мне.
А теперь пытался убедить меня отдать Аню в детдом…
Не, с мужской точки зрения, он прав. И даже я с этим соглашаюсь. Но…
Не могу я Аню отдать!.. Не могу и всё!
— Дядь Вань, ну можно же как-то… Сестрой например… Ведь могла же у папы где-то быть дочка от другой женщины?.. Могла! Вот я её и нашла! Может же так быть?!
— Машка, ну ведь она же немка…
— Ну а я то кто?! А по-русски говорить она научится! Маленькие дети, говорят, очень быстро язык учат!
Чувствуя, что дядя Ваня готов уже сдаться, я вываливаю новые аргументы.
Тот молча сидит, думает. Лишь иногда качая головой. Мы с Аней ждём…
— Ладно, хрен с тобой, золотая рыбка!.. Придумаем что-нибудь… Сестра значит… Родилась то когда?
— Так это… Девятого мая сорокового года…
— А почему именно девятого?
— Ну-у… Не знаю… Девятого и всё…
Ну не скажу же я ему про День Победы?..
— Ладно… Ты б чаем хоть угостила, что-ли?.. И это, я там приказ на тебя подписал. На старшего лейтенанта. А то не дело. Командир отдельной эскадрильи, а всё в лейтенантах ходишь… Звёздочки прицепи… Да не скачи ты, как коза! Девчонку пугаешь… Чай то где?..
Потом мы втроём сидели, пили чай. Ну а потом дядя Ваня уехал. А мы с Аней ещё долго сидели обнявшись…
Сестрёнка… Нежданная младшая сестра, найденная на войне…
Глава 24
Мою Аню обихаживали все. И мои девчонки, и техники Петровича, и взвод охраны. Городок был весь тщательно проверен насчёт детских вещей. И даже на вырост тащили. Пока я не начала уже ругаться! Ну куда ей, например, восемь кукол? Или больше двадцати трусиков? Ну или платье для девочки лет десяти?
Перебрали на пару с Алисой все принесённые детские вещи, выбрали для сестрёнки всё необходимое с небольшим запасом, а остальное я сказала или убрать, или, если кому надо, домой своим сёстрам или дочерям пусть отправят.
И запретила закармливать Аню сладостями! Ну куда это годится? Каждый встречный-поперечный норовит её или конфетой, или шоколадкой угостить! Лучше бы яблока дали! Полезней бы было…
