Падший - Корнев Павел Николаевич (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗
— Левую руку, — поправил меня изобретатель.
— А какая разница, куда ставить капельницу? — удивился я.
Да, я по собственной воле делал себе инъекции серебра. Точнее, ставил капельницы, поскольку в случае обычного укола концентрация препарата получалась столь высокой, что вызвала бы ожог вены, а то и вовсе остановку сердца. Несколько миллилитров серебряной воды разбавлялись половиной литра физраствора, но даже так следы инъекций на руках заживали чрезвычайно медленно и периодически воспалялись.
Я неправильный оборотень — что есть, то есть.
— Капельницу?! — всплеснул руками Александр Дьяк и вновь закашлялся. — Никаких капельниц! — объявил он, после того как успокоил дыхание. — Вы сейчас чрезвычайно чувствительны к серебру, это вас просто убьет.
— И что тогда?
Изобретатель тщательно перемешал воду в стеклянной колбе, часть перелил в мерный стаканчик, остаток выплеснул в ведро и долил в него из кадки несколько полных ковшей.
— Опустите в ведро левую руку, — потребовал он. — И держите, сколько сможете.
— Сколько смогу? — поморщился я. — Звучит зловеще…
Но, вопреки опасениям, насыщенная ионами серебра вода не обожгла руку, а, напротив, приятно похолодила кожу.
— Нормально? — уточнил Дьяк.
— Вполне. И эта ваша теория…
— Это не моя теория! — отрезал старик, отхаркнул мокроту и вытер с лица пот. — Это закон Арндта — Шульца! Незначительные раздражители, в частности малые дозы ядов, стимулируют защитные функции организма!
— Только не говорите, что вы приверженец гомеопатии! — ухмыльнулся я. Ломота понемногу оставила распухшие пальцы, но вода больше не казалась холодной, она обжигала кожу, словно ведро установили на газовую горелку.
— Разве выработка организмом нечувствительности к отдельным видам ядов в случае приема их малых доз — не общеизвестный факт? — парировал Дьяк.
— Мышьяк и тальк в организме накапливаются.
— Серебро — это не мышьяк и не тальк!
— Будем надеяться, — вздохнул я, сглотнул слюну и пожаловался: — Жжется!
— Держите, сколько можете!
Но надолго меня не хватило. Уже через пару минут я выдернул руку из ведра, потряс ею в воздухе и принялся дуть на покрасневшую кожу. Опухоль прошла без следа, и пальцы обрели прежнюю чувствительность, только под ногтями чернели свернувшейся кровью синяки.
— Позвольте! — Дьяк поменял очки и внимательно осмотрел мою кисть. — Порядок! — объявил он, затем вылил в кружку с водой содержимое мерного стаканчика и протянул ее мне. — Как вы себя чувствуете?
— Есть хочу.
— Пейте!
— Серьезно?
— Нужен рецидив?
Я нерешительно выдохнул и принял кружку.
— Залпом!
Так и сделал. И вновь вода не обожгла огнем. Вместо этого внутри все онемело, словно наелся черемухи. Язык перестал ворочаться, из горла вырвался непонятный сип.
— Чувство онемения сейчас пройдет, — уверил меня изобретатель, ушел в подсобное помещение и вернулся с дорожным чемоданом. — Отдам вам собственную установку, — предупредил он. — И процедуры больше не пропускайте, если не хотите однажды превратиться в зверя. Ясно вам, Леопольд Борисович?
Я кивнул. В свое время я долго сомневался, стоит ли открываться изобретателю, но в итоге решил рискнуть и ничуть об этом не пожалел. Александр Дьяк проштудировал все посвященные оборотням исследования и разработал целую методику моего полного исцеления. И с давнишнего срыва в Цюрихе по сегодняшний день у меня не было ни одного мало-мальски серьезного приступа.
Увы, как показали недавние события, убить оборотня наука могла, а исцелить — нет.
Но своими сомнениями я делиться с ученым не стал. Просто не смог — рот заморозило, язык не шевелился. Да и не особо горел желанием резать правду-матку: выглядел Дьяк на редкость болезненно, не хотелось расстраивать его своим упрямством.
Изобретатель тем временем убрал в чемодан установку для серебрения воды, крепления для физраствора с резиновыми трубочками капельницы и бутыль зеленого стекла.
— Серебряная вода должной концентрации уже смешана с физраствором, — предупредил он. — Прокапайтесь сегодня же, но не ранее чем через восемь часов после приступа. Сделаете это?
Я вновь кивнул.
Александр Дьяк кашлянул, болезненно поморщился и вытер вспотевшее лицо.
— Ох уж эта жара, — вздохнул он, массируя грудь со стороны сердца. — Она точно сведет меня в могилу.
Я погрозил ему пальцем, подошел к кадке в углу и кружкой зачерпнул оттуда воды. Напился и предложил:
— Александр, а поезжайте на воды! Чистый горный воздух пойдет вам на пользу. Найдете кого-нибудь присмотреть за лавкой, не так уж это сложно.
— Вы полагаете?
— Уверен. — Я достал бумажник и отсчитал триста франков. — Держите.
— Вот еще! — фыркнул старик. — Я вполне могу содержать себя сам!
— Никто и не спорит.
— И я никуда не поеду.
Шансов переспорить упрямца не было изначально, пришлось прибегнуть к хитрости.
— Лично я планирую провести лето в Монтекалиде. Вы могли бы наблюдать там за мной. Возвращаться в столицу я больше не собираюсь.
— Ну если так… — задумался Дьяк. — Но мне понадобится время! Собрать вещи, нанять продавца в лавку…
— День-два роли не играют.
— Где я вас там найду?
— Я сам найду вас.
Александр Дьяк поглядел на меня с нескрываемым сомнением, но все же кивнул.
— Договорились!
Я ободряюще улыбнулся. Было несколько совестно обманывать его, ведь на курорт я вовсе не собирался, но это была ложь во спасение. Вечный смог Нового Вавилона и в самом деле мог свести старика в могилу.
— И еще… — задумчиво протянул я. — Пошлите курьера привезти из ателье мои костюмы. Загляну к вам вечером и заберу вместе с чемоданом.
— Хорошо. Что за ателье?
Я назвал адрес и написал коротенькую записку портному, потом взял со стола пиджак, но ткань пестрела пятнами засохшей крови, выходить в такой одежде на улицу было нельзя.
— Что с вами стряслось? — спросил изобретатель.
— Небольшая стычка.
— Просто удивительно, что к вам не прицепились постовые.
Я кивнул. Действительно повезло. И уповать на дальнейшее везение было бы с моей стороны чрезвычайно опрометчиво.
— Александр, не найдется у вас чего-нибудь для меня?
— Не хотите сами забрать свои костюмы?
— У меня дела в другом месте.
— Ну раз так… — Дьяк пошарил по шкафам и вскоре отыскал в одном из них перепачканный белилами халат. — Если только это…
— Давайте попробуем! — Я переложил бумажник в карман брюк, надел халат и вышел в торговый зал посмотреть на себя в зеркало. Там закатал слишком короткие рукава и кивнул. — Пойдет.
Вид у меня был как у чернорабочего, что выбежал на улицу наскоро промочить горло, а подобная публика внимание стражей порядка привлекала, лишь когда начинала мочиться на улицах или горланить песни в общественных местах. Ни тем, ни другим я заниматься не планировал.
— Куда вы собрались? — встревожился изобретатель, стоило только мне прицепить кобуру с пистолетом на пояс сзади, чтобы оружие не бросалось в глаза.
— Надо кое с кем встретиться, — уклончиво ответил я, оттянул затвор «Штейра» и один за другим просунул патроны в окошко для выброса гильз, пополнив таким образом боекомплект.
Вернув после этого пистолет в кобуру, я отправился на выход и на всякий случай напомнил:
— Александр, не забудете забрать мои костюмы?
— Сейчас кого-нибудь пошлю.
— Премного вам благодарен, — улыбнулся я и покинул лавку.
Серебряный раствор Дьяка притупил голод, но резь в желудке никуда не делась, поэтому я накупил у первого попавшегося уличного лотошника лепешек с мясом и жареными овощами, в один присест умял их и запил газированной водой без сиропа.
Но дело было не только в голоде. В какой-то мере я попросту тянул время, не решаясь двинуться дальше. Оно и не мудрено, ведь меня ожидала встреча с прошлым.
Наука сильнее магии. Я нисколько в этом не сомневался, но всегда допускал, что не все в этой жизни можно изучить и понять. Во что-то придется просто поверить.
