Вечный: Шпаги над звездами. Восставший из пепла. И пришел многоликий… Последний рейд (сборник) - Злотников Роман
– Да, Достигающий.
Тот сделал паузу, а потом торжественно произнес:
– Ты предоставлен для вопросов.
Алая трапеция была самой древней, и потому ее ритуал оставался самым архаичным среди трех трапеций власти. И хотя наибольшей мерой доверия обладала оранжевая, но ни одно Поколение никакой другой трапеции не могло повлиять на решение алой. А все представители Поколения древних сами когда-то вышли из алой трапеции.
Послышался легкий шелест крыльев, и Рассекающий услышал голос Сокрушающего:
– Пусть стагна скажет, почему он не воспрепятствовал «диким» достигнуть своего Меченосца.
Рассекающий знал, что, поскольку он сейчас считается низшим, обращение «стагна» правомерно, но все равно это слово больно резануло.
– Дозволено ли мне говорить?
– Да.
– Сенсоры зафиксировали наличие живых существ на возвращающемся к Меченосцу абордажном боте, но мой помощник предположил, что это эвакуация раненых, и я согласился с ним.
– Почему не было принято мер, когда выяснилось, что это не так?
– Дозволено ли мне говорить?
– Да.
– Я был уверен, что вражеский Меченосец будет захвачен, до того как они успеют причинить какой-либо ущерб.
– Почему не воспрепятствовали возвращению?
– Дозволено ли мне говорить?
– Да.
– Соотношение сил казалось таковым, что прибытие нескольких не играло особой роли.
– Почему не воспрепятствовали бегству?
– Дозволено ли мне говорить?
– Да.
– Огневая мощь и прикрытие врага оказались много большими, чем можно было предполагать. К тому же ущерб, нанесенный прибывшими с абордажным ботом, оказался достаточным для воспрепятствования эффективному противодействию.
С каждым ответом Рассекающий недоумевал все больше. Вопросы были настолько пустыми и формальными, что он никак не мог понять, зачем они вообще были заданы – ведь все, рассказанное им, увидел бы любой, просмотрев запись боя, а в том, что все присутствующие ее видели, можно было не сомневаться. Никому и в голову бы не пришло ставить ему в вину нерадивость или недостаточную компетентность. Среди Могущественных просто не могло быть таких. Его вина была только в одном: он не справился. Могущественный мог совершить по отношению к низшим любое действие, он мог уничтожить любого из подчиненных ему или «диких» – сотню, тысячу, клан, касту, планету, – но не добиться выполнения своего решения он не имел права. Каждый из сорока алых, которые погибли во время этого Покорения, был рассмотрен на аале, и всем им было посмертно отказано в доверии. Он ожидал той же участи. Никого не должно было интересовать, что он делал или думал в момент схватки. Он был виноват просто потому, что проиграл. Но то, о чем его спрашивали сейчас, не имело ничего общего с его действительной виной. Может быть, Сокрушающему, который всегда его недолюбливал – у него, Рассекающего, статус доверия был выше, и ему первому доверили командовать Меченосцем, – просто позволили выместить на нем раздражение, прежде чем взяться за него всерьез?
Наконец Сокрушающий иссяк. На некоторое время в палате установилась тишина, потом снова раздался голос Достигающего:
– Кто еще может задать вопрос?
Ответом ему была тишина. Рассекающий вдруг осознал, что больше не чувствует протазана, прижимавшего его к полу. Он начал подниматься, и тут раздался голос Достигающего:
– Встань и слушай.
Аала приподняла крылья и приняла позу справедливости, и Рассекающий вдруг понял, что и ему никто не мешает встать в эту же позу. Это было невероятно. Он широко раскрытыми глазами смотрел на Достигающего, машинально отметив, что крыльевые когти подрагивают в жесте крайнего недоумения. А тот окинул его суровым взглядом и твердо произнес:
– Прощен.
Возможно, не будь Рассекающий столь ошеломлен происшедшим на аале, он сразу увидел бы, что Устанавливающий не только принял позу встречи ожидаемого гостя, но, кроме того, его конечности сгруппированы в жест принятия решения. Поэтому, когда после церемониала встречи Устанавливающий задал вопрос, он, не принимая позы покорного участия, ляпнул приветствие исполнившего. Вдоль Галереи заката прокатился недоуменный рокот. Рассекающий опомнился и тут же исправил ошибку. Устанавливающий чуть вздыбил крылья в жесте общего недовольства, но тут же успокаивающе прянул ушами:
– Я удовлетворен нашей встречей, Рассекающий.
– Всецело рад, Устанавливающий.
Устанавливающий плавно принял позу понимания:
– Мне кажется, ты потрясен исходом аалы.
Рассекающий молча принял позу согласия. Еще бы. Он ожидал отказа в доверии как минимум на двести оборотов, а может, даже и статуса стагна на несколько десятков оборотов, а все кончилось прощением. Более того – ему вновь доверили Меченосец и поручили стать Ведущим похода в систему Изгнания. Он до сих пор ломал голову над причинами этого необычного решения.
– Фиолетовая трапеция хотела бы услышать твое мнение о «диких».
Это было необычным – интересоваться мнением неуполномоченного члена чужой трапеции. Рассекающий внимательно наблюдал за движением пальцев, но Устанавливающий расслабил кисти в позиции спокойной беседы, поэтому уловить нюансы было трудно, и он счел за лучшее, приняв позу опасения, осторожно заметить:
– Я надеюсь, с Поколением моей трапеции это решено.
– Нет, – покачал головой Устанавливающий.
– Нет?!
Устанавливающий энергично воспроизвел жест всеобщего категоричного утверждения.
– Но…
Устанавливающий перебил его:
– Это не прихоть! Ты знаешь, что наша трапеция имеет наименьший статус доверия, но зато обладает наибольшим влиянием на принятие решения любой другой трапецией. Ты не так давно принял алый цвет и потому пока еще владеешь нашими возможностями понимания происходящего. В то же время ты – один из тех, кто видел «диких» на свободе.
Рассекающий осторожно принял позу сомнения. Устанавливающий несколько сварливо отставил ногу в жесте раздражения и сердито произнес:
– Мне расценить это как отказ?
Рассекающий испуганно растянул крылья в позе раскаяния:
– Я готов поделиться своими размышлениями, но…
Устанавливающий повернул уши в жесте понимания, успокаивая его:
– Это, конечно, не совсем соответствует сложившимся традициям, но и не нарушает их. Подумай.
Рассекающий вызвал из памяти все, что он знал о предмете размышлений, и вынужден был согласиться с правотой собеседника. Он принял позу радушной покорности:
– Я готов, Устанавливающий.
Устанавливающий благосклонно сдвинул ладони и принял позу благожелательного внимания. Рассекающий задумался:
– Они дики, необузданны и слабы, однако их поступки осмысленны и зачастую даже разумны. Хотя они, как и многие низшие, позволяют химии вмешиваться в процесс мышления, и потому разум их уязвим. Однако иногда их страсти позволяют им совершать невозможное. Я считаю, что они…
– Хомлоки, способные необузданными страстями разрушить Вселенную, – закончил Устанавливающий. Он сделал паузу, а потом со значением произнес: – А не задумывался ли ты над каким-либо иным объяснением? Хомлоки могли бы возникнуть естественным путем или быть одним из неудачных созданий Изначально Изгнавшего, но они ведут историю с одного мира-прародителя. И если это так, а сомневаться мы не имеем никаких оснований, то почему они еще до того, как выйти в пространство, не уничтожили свой мир? Почему переформировали и освоили новые миры? Почему достигли такого могущества? Почему отказали в праве уничтожения тем видам «диких», которых встретили на своем пути?
Рассекающий неспешно принял позу недоуменного отрицания. Устанавливающий ответил на это позой рекомендации:
– Тебе стоит подумать над этим. У тебя был самый высокий статус доверия среди твоего Поколения в нашей трапеции. Возможно, с новыми данными ты сможешь найти более разумное объяснение.
– Я попробую, Устанавливающий. Когда я смогу что-нибудь понять, я найду тебя.
– Но прежде, чем ты начнешь, я хотел бы, чтобы ты ознакомился с меморандумом Относящегося.