Теневой меч - Хейли Гай (читать книги без регистрации .TXT) 📗
— Мне жаль. До чего все это ужасно. Я завидую тому, что вы сражались на Калидаре. С самого призыва мы воевали против других людей. Меня до сих пор тошнит от того, что эти люди предали, а мои солдаты вынуждены погибать здесь, когда перед нами так много других угроз. Эти люди такие глупые, такие недальновидные.
Банник тяжело сглотнул, внезапно испытав приступ головокружения. Он был целиком с ним согласен, однако слова почему-то застряли у него в горле.
— У нас рация сломалась. Если возможно, я бы хотел через вашу рацию дальнего действия связаться с командиром роты и обновить приказы, сэр.
— Будь моим гостем. Хотел бы я приказать тебе остаться — ты отличное дополнение к моей роте, — только мне этого никто не позволит. Мы займем форт на случай контрудара врага. Вряд ли это случится, однако лучше быть настороже. Рад знать, что за ходом войны наблюдает кто-то прозорливый. Особенно если это означает, что на какое-то время мои люди отдохнут от передовой.
— В духе Искандриана, — заметил Банник.
— Может быть. Сложно сказать, кто у них там сейчас за главного. Джиндилин, проведи заслуженного лейтенанта к воксу. Пользуйся, сколько нужно, Банник.
Потребовалось около пяти минут переключений между вокс-станциями и переговоров с их операторами, прежде чем Банника соединили с Ханником. И он передал ему новости о бое и повреждениях «Чести Кортейна». Ханник дал ему новые распоряжения.
Банник отодвинул стул и поднялся.
— «Чести Кортейна» приказали соединиться с остальной ротой. Мы выступаем на Очаг Магора.
Кенрик сочувственно улыбнулся ему:
— Если твоим бойцам что-то нужно, Банник, дай знать моему квартирмейстеру. Как для марионетки Департаменто, он неплохой малый.
Экипаж «Чести Кортейна» пополнил припасы, а тело Ганлика убрали. Колиос закончил полевой ремонт с помощью двух технопровидцев Кенрика, но вокс дальнего радиуса действия спасти так и не удалось. Они отдохнули несколько часов и к холодному гератомранскому полудню уже были в пути.
Вместо того чтобы направиться обратно к дороге, Банник решил пройти севернее холма Семь-Бета и встретиться с наступающими силами на главном шоссе к северо-западу.
Они срезали путь через проселки. Возвышение неуклонно росло, пока не превратилось в заболоченное плато, изрезанное ущельями и усеянное каменистыми холмами.
Экипаж установил распорядок, поочередно отдыхая, пока Шоам вел машину. Савларец отказался освободить рычаги управления, а у Банника не осталось сил с ним спорить. Вместо этого Банник поддерживал непрерывную связь с кабиной Шоама. Шипение и пощелкивания нитрохимического ингалятора придавали дню устойчивую снотворную ритмичность. Банник смертельно устал, но отдыхать не стал. На высокогорных пустошах оказалось прохладнее, чем на более низких равнинах. Тут не было сельскохозяйственных агрикол, но сложенные из необтесанных камней стены делили землю на большие участки, на которых паслись крупные травоядные животные. По дороге они встретили лишь одну заброшенную деревеньку, где ветхие жилища развалились, когда танк с рокотом проехал мимо. Несколько раз Банник замечал людей, наблюдавших за ними с дальнего края ущелий, однако те не проявляли по отношению к ним явных враждебных намерений. Полагаясь на физические карты, Банник вел танк к рельсовым путям. Доехав до них, «Гибельный клинок» воспользовался белыми рокритными мостами, чтобы пересечь пару глубоких долин.
Иссеченные оврагами пустоши не отличались особо крупными размерами. К первым часам ночи холмистая местность разгладилась, и они вновь въехали на равнины, хотя возвышение продолжало расти. Опустился холодный туман, настолько густой, что им пришлось замедлиться, поскольку без авгурных систем танка экипажу приходилось идти пешком впереди танка, разведывая путь на предмет опасности.
Банник дремал в башне, пока его люди работали. Он так сильно устал, что его не могли разбудить даже постоянные открывания и закрывания стрелкового люка, через который члены экипажа поочередно вылезали вести танк, и никто не решался тревожить его. За час до рассвета его пробудили яркие вспышки в стеклоблоках перископов командирской башенки.
— Кол? — сказал Мегген, дремавший в кресле наводчика. — Что это было?
— Что? — спросил Банник. В горле у него першило от обезвоживания.
— Свет! — сказал Мегген.
Оба уставились на мерцающий снаружи мир. Танк двигался очень медленно.
Банник встал и вылез из башни. Его поприветствовал промозглый туман. Ходовые огни и прожекторы танка отражались от белесой дымки, высвечивая местность вокруг них, однако ограничивая видимость с таким же успехом, как если бы они находились в комнате с белыми стенами.
— Погасить свет! — прошипел Банник в вокc.
Мегген вырубил прожектор. Секунду спустя погасли фары.
Банника окутал удушающий серый мрак.
Над ними, там, где туман редел, снова возникли сполохи. Тихие хлопки, приглушенные густым туманом, достигли его ушей. Мегген высунул голову.
— Что это? Орбитальная бомбардировка? Там же ничего нет.
— Где-то там шоссе, — вспомнил Банник.
— Зачем нам стрелять по своим же?
Банник замолчал, размышляя. Рокот и визг танка громко разносились в тумане.
— Мы в трех часах езды от цели. Возможно, кто-то в колонне знает, что случилось.
Они наехали на крутой склон. Шоам добавил газу. Контурные линии на карте отмечали пустоши как крупное возвышение, резко обрывавшееся у нагорья, к которому они только что подошли. Машина быстро выровнялась, и пастбища снова уступили место полям, изгородям и сельским путям. «Гибельный клинок» без разбору катился через них всех. Туман редел, но не рассеивался. Рассветное солнце было размытым пятном на востоке, которое, поднимаясь выше, становилось блеклым диском. В свете туман изменился, приобретя странные оттенки.
— Кто-то чувствует духи? Ганлик говорил, что сломался воздушный фильтр, разве нет? — спросил Каллиген.
— Может, местное явление — пыльца или что-то вроде того, — сказал Мегген.
— Всем надеть противогазы! — приказал Эппералиант. — Леонат, раздай их.
Экипаж застонал. Леонат поднялся со своего поста и вытащил противогазы из сетевых креплений на стенах. Один он передал через башенный погон Меггену и еще один — Баннику.
— Мы скоро выйдем на дорогу, — произнес Банник.
Вскоре из тумана возник столб дорожного знака. Дорога была широкой, четыре полосы на насыпи, поднятой над уровнем полей. На ней никого не оказалось.
Когда солнце наконец прогнало остатки тумана, Банник осмотрел открывшийся вид в магнокуляры. Вдаль тянулись заброшенные сельские угодья. На юго-западе почти незаметно вырастал купол возвышенности. Там находился разбомбленный завод с подъездной дорогой в миле отсюда. Еще дальше раскинулся небольшой городок в черной копоти собственного разрушения. Несколько брошенных наземных автомобилей и пожитков, валявшихся вдоль дороги, говорили о прошедшем тут потоке беженцев, однако нигде не оказалось ни единой живой души — ни военных, ни гражданских.
— Эппералиант, попробуй короткий вокс. Держи меня на связи.
— «Честь Кортейна», Седьмая Парагонская сверхтяжелая рота, меня кто-нибудь слышит? Прием. — Вокс щелкнул. Ему ответило лишь шипение.
Младший лейтенант попытался пару раз, пока Банник изучал в магнокуляры местность.
— Колонна должна была уже быть здесь, — сказал он.
— Может, мы с нею разминулись, — подсказал Каллиген. — Может, она ушла дальше.
— Тут даже следов ее нет, — заметил Мегген. — Обычно наши парни оставляют за собой беспорядок. А тут лишь мусор гражданских. Кол, сэр, мы можем уже снять эти противогазы? Ненавижу их.
— Нет. Пока пусть останутся. В воздухе что-то есть, может, какой-то газ.
Банник выпустил магнокуляры из рук, и те упали ему на грудь.
— В двух милях назад есть мост. Возможно, он обрушился. Следует проверить. Шоам, разворот на сто восемьдесят градусов. Остальные, приготовить орудия. Здесь что-то нечисто.
