Л 4 (СИ) - Малыгин Владимир (книги онлайн без регистрации полностью txt) 📗
— Все вопросы потом. А пока вам придётся проехать с нами…
Упираться и отказываться не стал, подхватил китель, накинул на плечи, протянул руку к портупее… И убрал — мою сбрую тут же кто-то из незваных гостей перехватил, опередил меня. Ладно. Зато куртку взял беспрепятственно. Ну и вышел из кабинета следом за генералом. На лестнице разминулись с доктором — ну а кто ещё это может быть? С характерной чеховской бородкой, очочки круглые такие, саквояж пухлый кожаный. Ну и шляпа, само собой. Да весь вид поднимающегося навстречу человека кричит о том, что это именно врач. Тем более, это единственный встреченный мной штатский среди разномастных мундиров. Торопится куда-то…
Сопроводили меня до автомобиля и сразу же увезли. Нашей охраны нигде не видел, даже на проходной уже стояли другие люди. Ничего не понимаю… И между ангарами очень уж много постороннего народа бегает…
Допрашивали, а, точнее, расспрашивали вежливо. Первым делом предложили рассказать, что я делал ночью на заводе. Ну я и рассказал. Кстати, допрашивал тот самый первый ворвавшийся в мой кабинет. Тот, у которого я револьвер из руки выбил и шкурку на шее кортиком попортил. Отыграться решил? Допрашивать принялся? Ну какой из тебя может быть допросчик с перебинтованной шеей и рукой? Никакой. И кроме сочувствия ты никаких эмоций вызвать не можешь. Так что стоит отнестись к офицеру с пониманием и ответить по возможности честно на его вопросы…
Мой, назовём его так, собеседник даже несколько растерялся после моего сжатого рассказа. Попросил изложить ещё раз, но уже с подробностями. Особенно заинтересовался прожекторами. Выслушал, помолчал красноречиво, поднялся и так же молча вышел из кабинета. Даже бумаги свои на столе оставил. Правда, в допросную комнату тут же другой жандарм вошёл, званием поменьше.
А ещё через пятнадцать минут я стоял по стойке смирно в кабинете Джунковского и смиренно же выслушивал всё то, что обо мне и моих умственных способностях думает лично Владимир Фёдорович.
Было ли обидно? Ну если только на собственную глупость. Или недогадливость. Так что стоял и слушал. Правда, в самом начале этой выволочки попытался несколько раз возмутиться. Вины-то я никакой за собой не чую. А мне её прямо-таки навязывают. Ну кто с этим смирится? Никто. Вот и я не смирился. Но замолчать пришлось, очень уж генерал рассердился на мои возражения. Но и стрелочника из себя сделать не позволил:
— Нет такого запрета ночью летать! А если у нас на заводе ночные испытания? Что? Предупреждать нужно было? Кого? Покажите мне приказ, где об этом сказано? Нет такого приказа? Так что же вы тогда на меня все шишки валите? Разбирайтесь с тем идиотом, кто в ситуации не разобрался и начал дурацкие приказы подчинённым отдавать!
— Сергей Викторович, я бы попросил вас выбирать выражения, — отмахнулся от всех моих слов Джунковский.
Вот так прямо взял и отмахнулся. Словно всё это он и без меня прекрасно знал и понимал. Но… Служба обязывает! Да и я на самом-то деле тоже всё прекрасно понимаю. Но и не высказаться в свою защиту не могу! Промолчу сейчас, промолчу потом, и поеду за чужое головотяпство куда-нибудь в Тобольск, Нерчинск или ещё дальше. На Сахалин, например… Невозможно? У нас ещё и не то возможно…
А потом, через некоторое время, мы уже вдвоём с генералом точно так же стояли в другом кабинете и на па́ру, вдвоём, выслушивали в свой адрес вежливые, но оттого ещё более неприятные слова великого князя…
Всю столицу я своим ночным вылетом «на уши поднял»… Прошлогодний налёт Цеппелинов и ночная бомбардировка Зимнего хорошо всем запомнились, повторения подобного никто не собирался допускать. А тут гул авиационных моторов в ночном небе и сигналы прожектором в направлении центра столицы… Все части противовоздушной обороны сразу же подняли по тревоге, самолёты на перехват взлетели. (С последним утверждением князь явно погорячился. Что-то я никаких посторонних самолётов в небе не видел). Мало того, на всякий случай из дворца всех эвакуировали. Императора, чёрт бы меня побрал, с постели подняли и в Царское Село увезли… Вот так…
И, казалось бы, я-то тут причём? Ну нужно же было кого-то сделать крайним? А то, что у страха глаза велики, так кого это теперь интересует? И мнение моё никто во внимание брать не собирается, слишком много шума я наделал. Хотя-я… Судя по некоторым оговоркам, я больше чем уверен — выводы соответствующие из ночного происшествия точно будут сделаны. И полетят головушки кое у кого с плеч после этакого раздолбайства…
Вот и дали мне день на приведение собственных дел в порядок и повелели высочайшим распоряжением убраться из столицы не позже сегодняшнего вечера… Куда? А куда подальше… И высказаться в свою защиту особо не дали. Сначала Владимир Фёдорович всё рядом стоял и сзади крепко за локоть поддерживал — одёргивал. Как только я начинал рот раскрывать, так вот прямо за рукав кителя и дёргал, заставлял промолчать. Если бы не наш предварительный с ним разговор, то это меня ни за что бы не удержало, а так спохватывался, закрывал рот и делал виноватый вид.
На этом мои мытарства не закончились. Нет, к Государю на ковёр за очередной выволочкой меня не повели, но к Марии Фёдоровне доставили. Здесь было проще. Говорю же — умная женщина. Выслушала, помолчала, подумала, подвела черту несколькими чёткими фразами:
— Из столицы вам придётся уехать. Пусть здесь всё уляжется. Да и Государь успокоится. Ступайте. Владимир Фёдорович, задержитесь…
Поклонился коротко, развернулся, поймал глазами кивок Джунковского, понятливо моргнул в ответ. Закрыл за собой двери, отошёл в сторону. Стою, жду генерала, события сегодняшнего утра в голове в очередной раз прогоняю. Досадное стечение обстоятельств…
А теперь придётся убираться из города! И ведь что самое обидное, так это то, из-за чего всё это закрутилось. Придумал отговорку! Полетать захотелось! Вот и полетаешь теперь у чёрта на куличках…
Но это я так, больше для приличия на самого себя наговариваю. Испытываю ли настоящую досаду? Нет. Наоборот, рад этому неожиданному происшествию. Почти все дела в столице закончены, да и тяготно здесь, скучно. То ли дело на фронте… Там я хоть что-то могу сделать. Здесь же… Здесь уже ничего от меня не зависит. Все свои невеликие знания нашей истории я давно передал Марии Фёдоровне и Владимиру Фёдоровичу. Изменились ли после этого здешние события? Изменились, да ещё как, и пошли своим собственным путём. Так что дальше я никому ничем не могу быть полезным. Хотя, тут я несколько передёргиваю. Полезным я ещё очень долго буду оставаться. И не только в авиационной теме… Оттого и прощают мне многое…
А вот и Владимир Фёдорович! На ходу рукой махнул, пригласил догонять. И говорить генерал начал лишь в автомобиле.
— Ваше место в Севастополе по понятным причинам давно занято. Поэтому вернётесь в Дикую дивизию. Поможете Его Светлости с авиацией.
— Так у него же ни одного самолёта нет!
— И не будет! — сказал, как отрезал Владимир Фёдорович. — Находите, где хотите! У вас это прекрасно получается, насколько я знаю! И, Сергей Викторович, в этот раз всё серьёзно! В столице можете не показываться, пока там работу не наладите…
— А то раньше всё понарошку было… Хорошо, я вас услышал. Дивизия-то хоть на месте?
— Пока, — генерал выделил голосом это слово. — На месте.
Откинулся на кожаную спинку сиденья, устало потёр ладонями лицо:
— Устал. Вот скажите… Почему именно с вами происходят все эти вещи? Почему, как только слышу о неприятностях, так сразу фамилия Грачёв первой на ум приходит? Что молчите?
— А что говорить-то? — понизил я голос. — Сам себе иной раз удивляюсь. Предполагаю, что это влияние этого тела на моё сознание…
— А ведь я предлагал вам обратиться к Боткину. Не захотели…
— К нему только попади… На части разберут…
— Ладно. Как хотите. Но впредь постарайтесь как-то более контролировать себя и свои поступки. Подобное оправдание не озву́чишь… Да, кстати, что там за ночное нападение на вас?
