Родная кровь - Джевага Сергей (читаемые книги читать .TXT) 📗
Гроб был вырублен из цельного куска скалы. Камень черный. Блестящий, словно стекло или обсидиан. Без всяких надписей и украшений, но выглядел внушительно и серьезно. На крышке лежал желтоватый человеческий череп. Вот артефакт, который желал получить Киаран.
Я осторожно обошел вокруг, осмотрел его со всех сторон. Череп по виду мужской. Нижняя челюсть массивная, мощная. Лоб высокий, что есть признак ума. Мужчина был великим воином, возможно, даже полководцем. На поверхности черепа вырезаны какие-то узоры, письмена. Значки резкие, угловатые, из одних прямых линий. Ни единой дуги или окружности. В них чудилась недоступная пониманию система, то ли упрочняющая, то ли сдерживающая. От черепа веяло дикой и необузданной Силой. В солнечном сплетении я ощутил режущую боль. Энергетическое ядро успело насытиться, теперь Сила выплескивалась через край, проникала в кровь и ткани тела. Обычно ядро собирает магию, разлитую в пространстве. Но в этом месте ее было слишком много. Уверен: если недолго побыть рядом с артефактом, то можно просто-напросто сгореть. Интересно было бы взглянуть на череп в Истинном Зрении. Но я боялся ослепнуть.
Защиты я не увидел. Обычно признаком таких заклятий является чуть подрагивающий воздух, словно марево летнего зноя. Если же заклинание очень мощное, вокруг объекта появляется легкая светящаяся аура. Но тут ничего. Я догадался посмотреть вверх. В потолке над черепом зияла круглая дыра. Странно, на отдушину непохожа. Тогда зачем нужна?
Много вопросов, но очень мало ответов. Некромант о чем-то явно умолчал или же нагло соврал. Но его желание обладать черепом я понимал. С такой подпиткой можно много чего натворить. Каждый маг обладает энергетическим ядром или центром. Я имею в виду настоящих чародеев, а не магов-спецов Свободных Земель. У тех центра нет, они сами по себе проводники Стихии или Силы. В ядре же истинного мага копится та энергия, что он тратит на повеления, на обращение к Стихиям и прочим Силам. И от мощности ядра зависит, с какими сущностями может говорить маг. Вот я, например… Знаю многие заклинания из Высшей Магии, а применить не могу. Просто не докричусь до сущностей. Голос чародея должен быть громким и ясным, иначе его не услышат. И если ядро похоже на пылающее солнце, то маг может создавать и рушить горы, осушать моря, вызывать духов и демонов, управлять материей, пространством и даже временем… Но бывают моменты, когда собственной силы мага не хватает. И тогда чародей прибегает к природным или искусственным источникам энергии, с помощью ритуалов включает их в рисунок заклинаний. Или просто соединяет со своим ядром. В этом случае врагам мага не позавидуешь. Мощь чародея возрастает многократно. Единственный недостаток таких артефактов — Сила когда-нибудь иссякает. А ядро всегда восстанавливается…
Не знаю, на что собирался тратить Силу черепа некромант. Да и знать неохота. Но явно не на благие дела. Возможно, думал создать армию мертвых или демонов, откусить себе кусочек какого-то королевства. Ведь в его почтенном возрасте хочется покоя, спокойной, сытой жизни.
Прикасаться к черепу было страшновато. За палец не укусит, но сжечь и правда может. Обещанной Киараном защиты я не видел в упор. Если она и была, то мне такая магия неподвластна. Оставалось надеяться, что Серого мага пропустят к артефакту. Дальше тянуть было нельзя, времени на изучение черепа не оставалось. Будь что будет! Хуже все равно некуда…
Я протянул руку, стал осторожно опускать на шершавую поверхность черепа. Вокруг ладони возникло алое свечение, но тут же погасло. Кожу стало немного покалывать. Ага, вот и защита древнего Серого мага. Скрытая и незаметная. Но меня вроде признала и пропустила. Иному испепелило бы руку. В лучшем случае. Я осмелел, уже уверенно положил руку на прохладную округлую поверхность. Хм… И все? Пришел, увидел, утащил?
Внезапно узоры и символы на поверхности черепа ожили, налились ярким изумрудным светом. Я испуганно ахнул, попытался отдернуть руку, но ладонь намертво прилипла к артефакту. Зеленые искры побежали вдоль угловатых узоров, впились в пальцы. Меня обожгло вселенским холодом, ладонь начала медленно погружаться в череп. Я закричал от страха и боли, рванулся изо всех сил. Тщетно. Руку не чувствовал по локоть, мертвенный холод полз выше. Посох вспыхнул оранжевым. В другую руку хлынул жар Преисподней. Я выгнулся дугой, завыл от бессилия и боли.
«Вот и все! — промелькнула паническая мысль. — Так глупо попался…»
В груди боролись ледяной холод и пламенные вихри. Сцепились меж собой, завертелись и закружились в бешеном водовороте. Боль, яркая и обжигающая, разорвала внутренности. Я почувствовал, как трещат и рвутся мышцы в теле. Зарычал как дикий зверь. В солнечном сплетении полыхал пожар, бурлила раскаленная лава. Меня буквально выжигало изнутри. В глазах плескался серый туман, прорезаемый изумрудными и оранжевыми вспышками. Потом на миг прояснилось. Чувства вернулись, показали все с пугающей четкостью. Я понял, что еще стою на ногах, дрожа словно в припадке. Во рту было солоно, дышать трудно. Грудь сводили спазмы. Я закашлялся, булькнул и захрипел. Изо рта и носа хлынула темная, почти черная кровь, плеснула на сияющий изумрудным светом череп. Зашипела, запузырилась, начала впитываться в артефакт.
И тут я ощутил необычайную легкость. Боль схлынула так же быстро, как пришла. Прежде чем сознание кануло во мрак, я почувствовал слабое удивление. Моя кровь засверкала тысячами огоньков, стала впитываться в кость. Дорожки и узоры на артефакте сменили цвет на алый…
— Дядька, а дядька! — позвал я. — А что ты делаешь?
— Оружие, Терн.
Сухо скрипит нож, процарапывает канавки в старом черепе. Мне нравится быть рядом с дядей, когда он работает. Это даже лучше, чем гонять лягушек на речке или драться с соседской ребятней деревянными мечами. Я любуюсь движениями. Они плавные и четкие, удивительно завораживающие и… правильные.
Жаркое солнце припекает макушку, подмигивает лучиками. Мама вчера обещала подстричь. Скорей бы! Отросшие за зиму волосы лезут в глаза. Да и жарко с гривой.
Мы сидим на бревне, что за нашей общинной избой. Вокруг шумит густой лес, темный и таинственный. Но для меня это дом. Я знаю все тропинки, каждое дерево и куст. Опасностей здесь почти нет. Дикие звери? Не смешите меня! Вон как прошлым летом с другом Кленом на волке катались… Серый оказался дружелюбный, даже лизнул на прощание, как щенок. А старший брат Тис?! Мама говорила, он почти научился обращаться в медведя. И язык Младших Братьев понимает намного лучше. Здорово-то как! Я тоже хочу быть медведем. Или нет, рысью… Точно, рысью! Они такие гибкие и красивые!..
Бояться следует только остроухих. Эльфы злые и жестокие. Если попадешься на пути, обязательно утыкают стрелами, как ежа. Дураки! Считают, что Лес принадлежит лишь им…
— Дядька! Я хочу быть рысью!
Он улыбается в длинную русую бороду. От работы не отрывается. Удивительный человек дядя. Если что-то начинает, то не останавливается, пока не сделает. Его уважают и любят, ведь он Шаман племени. Помогает соплеменникам, дает советы, иногда лечит. За это ему прощают многие чудачества. Вот как сейчас… Тело усопшего должно быть сожжено, чтобы он смог слиться с Солнцем. Но дядя где-то нашел старый череп, теперь делает из него оружие. Только какое? Ведь это не рунный меч или копье, какие он мастерит обычно.
— Хорошо, Терн, — одобрительно кивает дядя. — У тебя обязательно получится. Ты уже похож на кота, такой же быстрый и ловкий.
— Дядька, а мы победим остроухих?
Он хмурит густые брови. Темное, иссеченное морщинами лицо становится серьезным, даже суровым.
— Конечно, победим, Терн. У эльфов нет того, что досталось нам от Творца. Остроухие полагаются на силу Леса, на мощь деревьев. Но с нами Младшие Братья и еще кое-что…
— Что, дядька?! — спрашиваю я. В груди сладко ноет от предчувствия сказки. Дядька редко рассказывает что-то, но если говорит, то так интересно и хорошо, будто видишь своими глазами.
